Диссертация - Марина Столбунская

– Елена Ивановна, не найдётся ли у вас лекарства от головной боли?

– Разумеется, Марк Борисович. Но сначала нужно измерить давление, чтобы исключить его из причин недомогания. – Она была дотошна в этих вопросах и через пару секунд уже стояла в дверях с тонометром в руках.

– Давление в норме, – констатировала Елена Ивановна, – эта таблетка вам поможет. – Она протянула доктору блистер и стакан воды.

– Спасибо, вы так любезны. – Он одарил её благодарной улыбкой, никто так не заботился о нём, как она. Стоило Марку подхватить насморк, как Елена Ивановна мчалась на помощь, хотя он и сам врач в некотором роде, мог бы разобраться.

– Нет, вы упустите важное. Я знаю, как мужчины легкомысленны в вопросах своего лечения, – твёрдо заявляла женщина, угрожая ему градусником.

Прошло полчаса, и боль отпустила. Приём на сегодня был закончен, но покидать кабинет Марку почему-то не хотелось.

«Я понял, в чём был смысл, – размышлял он, крутясь вокруг своей оси в кресле и глядя на люстру. – Сейчас я чувствую удовольствие оттого, что голова, которая мучила меня целый день, не болит. Фокус. Так мало надо для счастья, и так просто получить его глоток. Возможно, люди мучают друг друга по той же причине».

Раевский развеселился, выпрыгнул из кресла и засобирался домой. Не мешало бы сегодня откупорить бутылочку того французского вина, что он привёз три года назад из путешествия. А то, может, и случая больше не представится.

Въезжая в ворота своего дома, Марк почувствовал тревогу и никак не мог понять, что её вызвало. Он долго сидел в машине, прежде чем покинуть её, размышляя.

«Да, точно!» – осенило Раевского, он сегодня ни разу не засёк свою преследовательницу.

«Сигнализации в доме нет, значит, она уже внутри. Похоже, вина так и не попробую». – Доктор улыбнулся в предвкушении чего-то занимательного, оно приятно щекотало его нервы.

Марк не спеша вышел из машины, достал покупки из багажника, а по дороге домой в предвкушении приятного ужина он закупился всем необходимым, и переступил порог своего дома. Секунду помедлил, прислушиваясь к тишине, а затем направился на кухню.

Выкладывая продукты из пакета на столешницу, мужчина почувствовал эти тончайшие вибрации воздуха самой кожей и напрягся, ожидая удара в спину. Приятные ощущения разливались в груди Раевского, совсем не под стать ситуации. Он и сам удивлялся особенностям своей натуры.

«Удар по голове? Как банально», – успел подумать он, прежде чем потерять сознание.

«Опять головная боль», – эта досадная мысль была первой, он скривился, застонал и попытался разлепить веки. От приятных предчувствий не осталось и следа.

Мутная картинка постепенно прояснялась, это гостиная. Поиграв мышцами, Марк почувствовал, что привязан к стулу, к обычному стулу из кухонного гарнитура. Напротив стояла белокурая подруга Егора.

– Не смей её трогать, Гнида! – угрожающе прозвучал в голове голос Дорохова, и он впервые ответил ему:

– Отвали!

– Это ты мне? – спросила женщина.

– Нет, почудилось. Рад видеть тебя, Марта. Только пока ещё не чётко. Скоро должно пройти. – Лёгкая тошнота подступила к горлу Раевского, всё-таки удар был неслабым, это она от испуга.

– Долго же ты приходишь в себя, мне уже наскучило. Давай рассказывай, где твой тайник, в котором ты пытаешь людей, – строго и по существу начала она диалог. Марк заметил в руках мстительницы пистолет и усмехнулся.

– И зачем это мне? – удивился он.

– Мне нужны доказательства.

– Тебе нужны, ты и ищи, – пожал он плечами.

– Хочешь, чтобы я тебя пытала?

– А ты сможешь? – посмеялся доктор.

– Смогу.

– Ну, посмотрим. Ты меня разочаровываешь, Марта. Могла бы и получше подготовиться. Хватило ума только на разбитое окно и пистолет? Или и этого для тебя уже много? Давай заканчивать этот спектакль. Убивай и уходи. – Марк болезненно прищурился, приподняв голову и поймав глазами свет от лампы.

– Я не могу тебя просто убить, мне нужны доказательства. Говори! Слышишь?! – Женщина подошла ближе, кипя от гнева. – Думаешь, кишка тонка?

– Хорошо, Дорохова убил я. Этого достаточно, чтобы совесть твоя была чиста?

– Это я и так знаю. Мне нужно найти твой сраный подвал, где ты держишь людей. Он должен быть где-то здесь.

– Однажды, когда я был в отъезде, Дорохов всё тут перешарил раз десять, но не нашёл. Ты думаешь, что ты умнее его? Марта, не будь такой наивной, ты стоишь передо мной и размахиваешь пистолетом только потому, что я тебе это позволил.

– Почему же Егору не позволил, раз тебе так наплевать на твою никчёмную жизнь? – зло спросила она.

– Дорохов не убийца, как некоторые. – Марк усмехнулся. – Он был честным опером и собирался сдать меня правосудию. Чуешь, в чём разница?

– Что ж, напросился. – Марта решительно повернула в сторону кухни, видимо, в поисках орудия пыток.

Раевский слышал, как она гремела там ящиками, ножами, это было комично, но не сказать, что не страшно. Боли он, конечно же, боялся, но ему было ради чего устоять. Женщина вернулась с целым пыточным арсеналом.

– Послушай, Марта, – в этот раз Марк был серьёзен. – Я вижу, что ты настроена решительно, и я это уважаю. Я понимаю, что пытать человека тебе сложно, ты же не извращенка какая-нибудь, а просто женщина, жаждущая мести. Есть одна очень веская причина, почему я должен устоять. Одна моя знакомая, она чистейшее создание, и для неё правда обо мне станет страшным ударом, которого она может не выдержать.

– Ты любишь её?

– Нет, она любит меня. Но это не такая любовь, как у вас, у простых смертных, а высокая, платоническая, она совершенно равнодушна к сексу и этим прекрасна.

– Твоя секретарша?

– Да, Елена Ивановна. Прошу тебя, Марта, просто застрели меня и уходи.

– Нет, Раевский. Ты меня совсем не знаешь. – Она безо всяких сомнений рванула рубашку, чиркнула кухонной зажигалкой и поднесла её к его плечу.

Марк стиснул зубы и зажмурился от жгучей боли, воздух наполнил противный запах палёной кожи.

– Ну как? Ты ещё во мне сомневаешься? – спокойно спросила Марта, отойдя на шаг.

Лицо мужчины покрылось испариной.

– Продолжим? Или ты будешь умничкой? Мне вот понравилась чеснокодавилка. Я, конечно, неопытна в вопросах пыток, но мне кажется, ей хорошо дробить пальцы. Когда мне надоест тебя палить, я попробую. Раевский, мне нечего терять. Ты думаешь, что ты труп, так и я тоже. Сейчас я хочу только одного: чтобы мир узнал о тебе правду. И все эти слезливые истории о чистоте невинных дев засунь себе в задницу. – Марта поднесла пламя к его щеке и без тени сомнения прижгла.

– Чёрт! Сука, твоя взяла! –