Вечные следы - Сергей Марков

«Этот натиск буржуазной культуры показался мне осквернением и безобразным насилием над чудным, пуритански суровым Шпицбергеном», — писал киевский ученый.

Вместе с тем Коротнев очень тепло вспоминал швейцарского естествоиспытателя и исследователя Севера Карла Фогта, который был другом Герцена.

С Герценом и Фогтом Алексей Коротнев был знаком еще по пребыванию в Ницце, когда он основал прекрасно оборудованную Русскую морскую зоологическую станцию в Вилла-Франке, между Монако и Ниццей. Станция эта, содержавшаяся на средства русской науки, проводила большие исследования и просуществовала до начала первой мировой войны.

Мною разысканы печатные научные работы Алексея Алексеевича Коротнева о посещении им острова Явы, Малайского архипелага и Шпицбергена. Приняты также меры к поискам рукописного архива профессора Коротнева в Киеве и выяснению судьбы его коллекций, вывезенных из Индийского океана и арктического моря.

Имя этого незаурядного ученого-путешественника неотделимо прежде всего от истории исследования природы сурового полярного архипелага, открытого и обжитого людьми архангельского, мезенского и мурманского Поморья.

ТАЙНА ГРИГОРИЯ КАРЕЛИНА

В 1852 году в захолустном Гурьеве появился пожилой человек в очках, никогда не расстававшийся с длинной трубкой. Он снял одноэтажный деревянный домик и приступил к своим занятиям.

На столе лежали груды рукописей и карт. Разбирая их, человек в очках делал пометки на бумагах, разделяя рукописи на будущие печатные тома. Два тома путешествий по Башкирии, трехтомное описание походов по Киргизской степи… Три тома были посвящены западным границам Китая. За время пребывания в Гурьеве ученый-отшельник успел написать естественноисторический очерк земель Уральского казачьего войска и сочинение «Урало-казачья фауна».

Само появление этого человека в Гурьеве было окружено тайной. Приехав туда на полгода для наблюдений за пролетом птиц, ученый навсегда остался в казачьем городке.

За десять лег до появления добровольного изгнанника произошло несчастье, которое положило отпечаток на всю его последующую жизнь. Его любимый ученик и спутник в путешествиях был послан в Петербург с важнейшим правительственным донесением о состоянии Киргизской степи и Заиртышского края. Вместе с донесением он вез семь толстых тетрадей — дневников путешествия 1840–1841 годов, когда исследователи посетили Семиречье и ряд участков границы с Западным Китаем.

В сентябре 1842 года молодой ученый, остановившийся в Арзамасе, внезапно умер. Дневники путешествий и записка на имя правительства бесследно исчезли в день смерти исследователя.

Но на этом не закончились тяжелые испытания. В 1872 году когда обитатель Гурьева, разбитый параличом, но не прекращавший своих работ, вел очередные записи, в его маленьком домишке внезапно вспыхнул пожар. В огне погибли все рукописи, карты записные книжки, дневники.

17 декабря 1872 года одного из самых замечательных исследователей Азии, Григория Силыча Карелина, настигла внезапная смерть…

Григорий Карелин, родившийся в 1801 году, был артиллерийским прапорщиком, когда его заметил граф Аракчеев. Временщик перевел Карелина на службу в штаб военных поселений, где молодому офицеру поручили производство топографических съемок Однажды Карелин, человек веселого нрава, нарисовал сатирическую картинку, изображавшую его высокого «покровителя». Граф Аракчеев немедленно отправил Карелина с фельдъегерем в Оренбургскую крепость, где опального прапорщика сдали в гарнизон.

Карелин занялся исследованием края. Уже в 1823 году он сделал съемку киргизских степей, а затем начал поиски топазов, яшмы и горного хрусталя в горах Башкирии.

Через несколько лет Карелин оказался в ставке Джангера, хана Букеевской орды, в качестве «начальника наук» и советника хана Из Рын-песков, где жил Джангер, Карелин ездил в верховья реки Тобол, где делал астрономические определения и измерял высоты.

Весною 1832 года Григорий Карелин отправился для исследования северо-восточных берегов Каспийского моря. Под его начальством состояло 170 уральских казаков-мореходов на четырех судах. Эта экспедиция вполне оправдала себя. Карелин составил двенадцать карт и написал восемь трудов. Он сделал ценные наблюдения за обмелением устьев Урала, описал тюлений промысел на Каспии, исследовал Индерское соляное озеро и подъем на огромное плоскогорье Устюрт.

Карелин отыскал утес Кызыл-Таш в Туманных горах и высчитал, что от этого места до владений Хивы было лишь шесть дней пути. 18 мая 1834 года путешественник поднял русский флаг над каменными бастионами крепости Ново-Александровск, заложенной им на венце Кызыл-Таша, у берега обширного залива с прекрасным рейдом. Русские тогда же отправились в Хиву, завели торговые сношения с хивинцами.

Неутомимый человек в очках продолжал изучать Каспий. Карелин проходил в барханы Туркмении, исследовал древнее русло Амударьи, достигал Астрабадского залива в пределах Ирана, где любовался индийскими деревьями в садах шаха Аббаса Великого. Карелин и его спутники были первыми русскими людьми, проникшими на мертвые берега залива Кара-Богаз-Гол.

«…В 1841 году осматривал снежный хребет Ала-тау и так называемый Семиреченский край», — скромно упоминал Григорий Карелин в перечне своих трудов.

Работам 1841 года предшествовали исследования Нарымских гор и хребта Тарбагатай, куда Карелин пришел через Аягуз. Верным спутником Карелина был студент И. П. Кирилов, потомок знаменитого географа при Петре Великом. Путешественники, переправившись через реку Нарым, вступили в пределы Западного Китая. Иван Кирилов был послан для обследования озера Зайсан и Черного Иртыша. По течению этой реки он тоже проник в Китай и через некоторое время соединился с главным отрядом. Во второй раз И. Кирилов прошел в Китай через Кокпекты и достиг окрестностей города Чугучака. Дальнейшие исследования 1840 года протекали на землях Казахстана: близ Риддерского рудника, Усть-Каменогорска, Зыряновска, Бухтармы, в Каркаралинском округе.

В семиреченский поход Карелин и Кирилов отправились из Оренбурга в марте 1841 года. В мае они были в Аягузе, а июнь застал путешественников на Лепсе.

«…Красоты Алатауского хребта поражают величием, бесчисленные источники свергаются оттуда истинными водопадами. То, чему удивляются в известном финляндском водоскате Иматра на протяжении полутораста сажен, повторяется на алатауских реках Саркане и Коксу на пространстве 20 верст», — писал Карелин о Семиречье. Он составил карту Семиреченского края, собрал образцы 1600 видов растений, шкуры 1300 видов животных и птиц, 10 тысяч насекомых. Таких сборов не знала ни одна экспедиция того времени. Карелин установил рудоносность Тарбагатая, указал на золотые россыпи гор Алтын-Эмель. Прииски Алтын-Эмеля Карелин нанес на карту. В 1843 году он побывал на озере Маркаколь, затем снова в Бухтарме и в Усть-Каменогорске.

Исследователь собрал также богатые сведения о Западном Китае.

Есть свидетельства, что и в 1844 году Карелин продолжал свои работы в Алатау, посетил берега Сарысу.

Загадочная смерть Ивана Кирилова в Арзамасе и исчезновение дневников похода 1840–1841 годов тяжело отразились на душевном состоянии Карелина.

В 1845 году Карелин был выслан из Семипалатинска. Если когда-то Аракчеев отправил его на фельдъегерской тройке в Оренбург и тем невольно приблизил юного офицера к наукам, то много лет спустя сибирский генерал-губернатор князь Горчаков мерами полицейского порядка выдворил заслуженного ученого из своих владений. Горчаков, которому Карелин почему-то пришелся не по нраву, преследовал путешественника два года подряд, вскрывал его переписку, отправлял в Петербург ложные доносы, пока не добился своего — высылки Карелина в… Москву.

Семь лет провел Карелин в Москве и Подмосковье, а в 1852 году собрался в свою последнюю поездку в Гурьев. При отъезде он сдал на хранение в кладовые при храме Христа Спасителя в Москве свои богатейшие коллекции, в том числе образцы полезных ископаемых Азии. В минералогическом собрании находились 180 образцов золотых самородков, в числе которых, может быть, были и самородки Алтын-Эмеля, о которых не раз упоминал путешественник. Родным он сказал, что покидает их лишь на полгода. Но проходил год за годом, а гурьевский отшельник не появлялся в кругу своей семьи, к которой он был всегда горячо привязан. Тем временем или несколько позднее случилось новое несчастье — исчезли все коллекции Карелина, сданные им на хранение.

Так сложилась судьба одного из самых замечательных исследователей Русской Азии, предшественника Семенова-Тян-Шанского, Северцова и Пржевальского. Таких научных накоплений, какие делал Карелин, до него, пожалуй, не производил еще никто.