Вечные следы - Сергей Марков

Н. А. Некрасов и Н. Станицкий заставляют главного героя романа «Три страны света» — Каютина — вместе с Антипом совершить путешествие в российско-американские владения и описывают жизнь Ново-Архангельска (Ситхи) на Аляске в 40-х годах прошлого века.

Семейные предания Хребтовых, приведенные в рассказах Антипа, в свою очередь, дают возможность авторам показать историю Камчатки, Чукотки, Охотска, Аляски в XVIII веке. Обычаи камчадалов, чукчей, коряков, алеутов и обитателей Аляски описаны очень верно, что свидетельствует об основательном знакомстве знаменитого поэта с классическими трудами по Камчатке и Аляске, в частности с книгой Степана Крашенинникова «Описание Земли Камчатки» (1755 год). Аляску и Алеутские острова автор «Трех стран света» изучал по блестящим печатным работам архиепископа Иннокентия Вениаминова-Попова (1797–1879).

И. Вениаминов сам по себе был явлением далеко не заурядным. Этнограф, механик, географ, он большую часть своей жизни провел в Северо-Западной Америке. Знаменитая книга И. Вениаминова «Записки об островах Уналашкинского отдела» вышла в свет в 1840 году и была последней научной новинкой того времени. Не исключена возможность и личных встреч Некрасова в Петербурге с неутомимым исследователем Аляски.

«Ни в ком, кроме русского крестьянина, не встречал я такой удали и находчивости, такой отважности, при совершенном отсутствии хвастовства», — пишут авторы романа «Три страны света». Они были настолько неравнодушны к своему герою, что в заключительных строках романа обещали читателям новую отдельную книгу о дальнейших скитаниях Антипа, русского землепроходца.

Географию Азии, историю русских путешествий на Восток авторы романа изучали тоже по самым надежным источникам. П. А. Некрасову были, например, хорошо известны записки Филиппа Ефремова, побывавшего в XVIII веке в Бухаре, Коканде, Киргизии, Восточном Туркестане, Тибете и Индии.

«Три страны света» в свое время имели огромный успех у читателей. Русское общество не могло остаться равнодушным к произведению, в котором описывалась жизнь народов огромной страны на просторах Европы, Азии и Америки.

ДОКТОР А. А. ТАТАРИНОВ

Десять лет прожил в Пекине уроженец Пензы, бывший воспитанник Пензенской гимназии, доктор медицины Александр Татаринов. Все это время, работая врачом в русской миссии, он усиленно изучал Китай, его народ и особенно китайскую медицину.

Л. А. Татаринов трудился в богатейшей библиотеке миссии, помещавшейся в Северном подворье, в квартале Бэйтханцзин, рядом с обсерваторией, основанной русскими же учеными. Здесь хранились редчайшие китайские рукописи, посвященные истории развития врачевания в Китае. Татаринов перевел на русский язык большое сочинение «Бэнь-цзяо», собрал богатейшую коллекцию произведений народного искусства, составил атлас полезных растений Китая, сопроводив его собственными превосходными рисунками.

Возвратившись на родину, доктор А. А. Татаринов поступил на должность переводчика с китайского языка в Азиатский департамент министерства иностранных дел.

В 1851 году известный дипломат, писатель и исследователь Внутренней Африки Егор Ковалевский был отправлен в Кульджу (Западный Китай) для заключения договора о русско-китайской торговле. А. А. Татаринов сопровождал Ковалевского. В Кульдже был подписан трактат, по которому Россия получила право беспошлинной торговли и содержания консулов в Кульдже и Чугучаке. Российским консулом в Кульджу был тогда же назначен известный знаток Китая И. И. Захаров, а в Чугучак — доктор А. А. Татаринов.

Чугучак лежал неподалеку от русского пограничного пункта Вахты, за перевалом Хабар-Асу. Татаринов поселился в первой русской фактории города. Здесь началась крупная оптовая торговля с купцами Западного Китая. Русские товары шли в Чугучак из Семипалатинска, куда они доставлялись, в свою очередь, с ярмарок в Ирбите и Нижнем Новгороде.

За успехами торговли в Западном Китае следило русское общество. Ссыльный Ф. М. Достоевский, живший тогда в Семипалатинске, сообщал в письмах своим друзьям о делах в Чугучаке. Китайские товары из Семипалатинска шли водой в Тобольск и Тюмень. В 1854 году, например, из Чугучака было вывезено лишь одного чая на 160 тысяч рублей. Русская фактория закупала кожи, шерсть, шелк.

А. А. Татаринов, так же как и И. И. Захаров в Кульдже, занимался в Чугучаке наряду с налаживанием торговли и научной деятельностью. В печати появились его статьи о хирургии и применении болеутоляющих средств в китайской медицине, о водолечении у китайцев и т. д.

В 1866 году А. А. Татаринов вышел в отставку. Последние годы жизни он провел в родной Пензе, где и умер в 1886 году.

Историкам и краеведам Пензы, возможно, удастся установить судьбу научно-литературного наследства выдающегося исследователя Китая. Где находятся сейчас рукописи А. А. Татаринова, а также богатейшие коллекции, вывезенные им из-за Великой китайской стены и из Чугучака?

КРУГ СКИТАНИЙ

Федор Михайлович Достоевский, еще находясь в Семипалатинске, мог познакомиться с книгой русского путешественника Петра Агеева, более известного под монашеским именем Парфения.

Это четырехтомное сочинение вышло в 1856 году в Москве и называлось «Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле инока Парфения». Современники Парфения отзывались об этой книге с высокой похвалой, сравнивая ее с лучшими творениями древнерусских путешественников — описаниями их «хожений» на Восток.

Книга Парфения встала на полку петербургской библиотеки Достоевского. Он не расставался с ней даже во время своих заграничных поездок. В письмах и записных книжках Достоевского, в набросках к планам его романов имя Парфения встречается не раз.

Однажды я узнал, что казахстанский историк М. Б. Гренадер, работая в Центральном государственном архиве Мордовской АССР в городе Саранске, сделал совершенно неожиданное открытие. Он обнаружил письмо ученого инока Парфения с приложением повествования об удивительных приключениях семипалатинского каравановожатого Порфирия Уфимцева.

Я попросил М. Б. Гренадера прислать мне его статью о саранской находке. Статья эта была напечатана в «Ученых записках Петропавловского государственного педагогического института» и начиналась рассказом о том, как Парфений после своих путешествий по Востоку в 1847 году приехал в Томск. Там он начал писать свое «Сказание о странствии…».

Через три года состоялось знаменательное знакомство Парфения с молодым, но уже очень бывалым человеком Порфирием Глебовичем Уфимцевым, которому в то время было не более двадцати пяти лет от роду. Он служил приказчиком в кожевенной лавке.

Рассказы молодого приказчика о своих приключениях заставили Парфения просить Уфимцева немедленно засесть за их описание.

В 1851 году эта работа была закончена, и Уфимцев принес ее в «Архиерейский дом», где обитал в то время Парфений.

Что же писал о себе приказчик Порфирий Уфимцев?

Родился он в небольшом городе Туринске Тобольской губернии. Родители Порфирия, очевидно, были людьми небогатыми, потому что отдали ребенка семипалатинскому купцу С. И. Самсонову, их дальнему родственнику. Тот вел торговлю с Восточным Туркестаном и Средней Азией. Его приказчики посещали эти страны под видом татар.

С. И. Самсонов отдал восьмилетнего Порфирия под начало к одному бухарцу, и тот стал обучать мальчика татарской, казахской, узбекской и китайской речи.

На тринадцатом году жизни способный ученик бухарца стал ездить в степные аулы вместе с водителями торговых караванов.

Когда Уфимцеву исполнилось восемнадцать лет, он совершил, самостоятельное путешествие в Киргизскую степь, Бухарское и Кокандское ханства.

Покровитель юного путешественника — пытливый С. И. Самсонов заставлял своих приказчиков собирать научные коллекции. Поэтому вполне вероятно, что Порфирий Уфимцев был причастен и к такому делу, как открытие редкостного метеорита «Каракол». Он упал в полдень 9 мая 1840 года в Аягузском уезде и был доставлен в Семипалатинск, а затем отправлен в Петербург. Открытие «Каракола» совпадает с поездками Уфимцева по степи.

«…Путь в Бухарию весьма труден, все на верблюдах и песками», — писал Уфимцев в своих заметках.

Посещая Бухару, Ташкент, Самарканд, Коканд и другие города, Порфирий Уфимцев встречался там с потомками русских пленных. Они старались придерживаться обычаев своих дедов и отцов, обучали детей русской грамоте. Но у них ощущалась острая нужда в учебниках и книгах.

В одну из последующих поездок в Среднюю Азию Уфимцев доставил своим русским друзьям книги, закупленные для них на Ирбитской ярмарке.

Возвратившись в Семипалатинск, Порфирий Уфимцев рассказал, что в посещенных им городах Средней Азии он встретил не менее двухсот выходцев из России. «…Наши соотечественники претерпевают душевные скорби и недостатки вне своего благоденственного отечества», — писал о них впоследствии Парфений, ссылаясь на свидетельства Уфимцева.