О носах и замка́х - Владимир Торин

Скрипнул вентиль, чиркнула спичка, и багровый огонек переселился в газовый рожок. Доктор удлинил фитиль, и кабинет осветился. Тени, словно нехотя, медленно и вяло поползли прочь.

Доктор Доу двинулся к ней. Она отшатнулась и уперлась спиной в дверцу шкафа с таблетками. Отступать было некуда.

Доктор подошел к ней в упор.

- Что же вы здесь делали,- едва слышно произнес он,- если не пытались избавиться от улик по указке Фиша?

- Каких еще улик? О чем вы…

Доктор бросил взгляд на холодильный шкаф, и Полли вдруг поняла, что если бы этот страшный человек был склонен к мелодраматичным эффектам, сейчас его губы непременно исказились бы в ехидной усмешке: он знал, что она заглядывала в шкаф и видела покойника.

- Я действительно… действительно не знаю никакого Фиша.

- Тогда что же вы здесь искали?

- Лекарство!- выпалила Полли, не задумываясь, и тут же пожалела о сказанном.

- Неужели?

Доктор Доу, стоящий почти в упор к ней – так близко, что она даже не смогла бы поднять руки, не задев его, – сейчас походил на ее школьного учителя-изверга мистера Веррука. Все эти годы она старалась стереть этого монстра из памяти, и сейчас страх поселил в ней тлетворную, абсурдную, но ужасную мысль: «Это он…». Она совершенно забыла, что она взрослая и что ее школьному учителю здесь попросту неоткуда взяться. Полли могла лишь думать: «Как можно так долго не моргать?!».

Газовый рожок горел где-то за спиной доктора, и все его лицо было затемнено. При этом она видела практически каждую морщинку на нем. Будто бы вросшие в кожу веки, жесткие почти черные губы, неподвижный взгляд.

- Говорите.

- Ка… катастрофа… Я разбилась. Винты заглохли, а оболочки порвались. Мой аэро-цикл рухнул на землю. Я почти умерла.

- Почти?

- Я долго-долго лежала в больнице. Кости зажили, но все тело болит до сих пор. А ссадины и сечас почему-то не сходят. Утром и днем они меня практически не беспокоят, но к ночи мне становится больнее всего.

- Покажите мне.

- Что? Нет, я…

- Покажите мне.- Это прозвучало так зловеще, что Полли поняла – выбора у нее нет.

С чувством ужаса и стыда она сбросила с плеч свой халат, оставшись в одной ночной рубашке. Рубашка эта была без рукавов – она открывала шею и плечи, висела на изящных ключицах всего лишь на двух кружевных тесемках. Полли попыталась стыдливо прикрыться руками. И плечи, и руки, и шея девушки были во множестве покрыты фиолетовыми ссадинами и уродливыми синяками.

Доктор Доу придвинулся еще ближе к Полли и бесцеремонно взял ее тремя пальцами за подбородок, поднял ее голову.

- Что… что вы делаете?- голос девушки сорвался. Она попыталась вырвать подбородок, но он держал ее крепко.

Доктор Доу провел большим пальцем по ее скуле.

- Что это такое?- спросил он, разглядывая собственный палец, на котором остался тонкий слой… нежной кремово-розовой кожи Полли Трикк.

Полли опустила глаза, стыд перекрыл прочие чувства.

Но доктор и без того понял, что это краска – косметическое средство, пудра, белила и румяна. На самом деле все лицо Полли было покрыто ссадинами, и она пошла на ухищрение, чтобы скрыть это.

- Женщина всегда выдает себя за кого угодно, но только не за себя саму,- ровным безразличным тоном проговорил доктор Доу, отступил от Полли, взял со стола с инструментами полотняную салфетку, быстро чем-то ее промокнул и протянул девушке.

- Стирайте,- велел он.

- И не подумаю. Что вы себе…

- Стирайте. Немедленно.

Глядя на доктора с яростью, Полли вырвала из его пальцев салфетку и принялась стирать с себя маску красоты и утонченности, которую она с таким трудом сделала. Постепенно стало видно ее настоящее лицо – ужасное из-за синяков. Никаких отеков, никаких опухлостей – лишь пятна. Жуткие, зловещие пятна. Глядя на Полли, можно было подумать, что она лежала на траве, наслаждалась легким осенним ветерком и просто заснула. А потом пошел сильный град, и она не просыпалась, позволяя избивать себя, пока он не закончился.

- Я сразу заметил, что с вами что-то не так,- сказал доктор.- Только не мог понять, что именно. Ваша маскировка удалась на славу.- Это была не похвала, а осуждение.- Что вам сказал ваш доктор?

- Он… он ничего не сказал. Сказал, что постепенно все пройдет.

Лицо доктора Доу обрело признаки жизни – его бровь изогнулась и приподнялась, что выражало сомнение и недоверие.

- Так он ничего не сказал? Или все же сказал, что все пройдет?

Полли поняла, что сглупила и оговорилась, но вернуться во времени не смогла, несмотря на невероятно сильное желание. К сожалению, помимо желания в подобных случаях нужен еще и рычаг специальной машины под рукой.

Доктор Доу снова подошел к ней вплотную, снова нагло взял ее за подбородок. Только теперь взгляд его был иным. Если до этого он глядел на нее, как на человека, которого он презирает и подозревает, то сейчас он в ней, кажется, и вовсе не видел человека – лишь обладателя занимательной болезни.

- Вы говорите, это следствие катастрофы?- спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Полагаю, отеки долго не спадали, даже кости срослись быстрее, это так? Не говорите, я и так знаю, что это так.

Доктор потрогал – или вернее, потыкал указательным пальцем ее скулу, ее щеку.

- Эй!- вскрикнула Полли, но скорее от боли – с фамильярностью и невоспитанностью этого человека она быстро свыклась.

- Значит, болят не все,- заметил доктор Доу.- Зачем вы мне солгали, мисс Полли? Ведь не было никакого доктора, так ведь? По крайней мере, вы с ним не говорили. Иначе он сказал бы вам, что это не просто следствие катастрофы, а весьма редкая синячная болезнь Верлунга.- Он отпустил ее и отошел в сторону.- Прошу вас, больше не прокрадывайтесь в мой кабинет. Здесь нет лекарства, которое вам поможет.

- Нет?- дрогнувшим голосом, спросила Полли.

- Синячная болезнь Верлунга неизлечима. От нее нигде нет лекарства. Хуже всего, что она не просто доставляет вам определенные неудобства и боли, которые можно перетерпеть. Она медленно убивает вас.

Вместо того, чтобы упасть в обморок или хотя бы ахнуть, Полли усмехнулась и наклонилась, чтобы поднять с пола халат. Надела его. Судя по ее реакции, ужасное сообщение доктора не стало для нее шоком.

- Значит, вы