Песня Северного Ветра - Макс Кранихфельд

Эпилог

  Епитрахиль священника опустился на голову, нежно коснулся отросших волос, пальцы батюшки ободряюще сжали на мгновенье плечо.  - Рассказывай, сыне... Облегчи душу свою... Что желаешь исповедать ты перед Богом?  - Грешен я, отче... Я оставил друга и наставника своего в тяжелую минуту. Поддался слабости и не был рядом с ним в смертный час...  - Почему ты так поступил сыне? Что заставило тебя сделать так? - глаза священника смотрят мягко и с пониманием, он ждет ответа...  - Слаб оказался я, отче... слаб и не достоин... Испугался и позволил себя обмануть... позволил наставнику отослать меня в этот час с пустым ничего не значащим поручением... и потому не был с ним рядом ...  - Знал ли ты наверное, что должно произойти в твое отсутствие?  - Не знал, отче, но мог предполагать... мог догадываться... Догадывался... Можно сказать, знал...  - Это хорошо, сыне, что говоришь ты искренне, без утайки, хорошо, что не пытаешься преуменьшить вины своей...  - Тяжела вина моя, отче... Я предал своего друга... Предал наставника... Предал того, кто был для меня всем...  - А скажи, сыне, если бы ты был с ним рядом в тот час? Если бы не оставил его? Смог бы ты что-нибудь изменить?  - Нет, отче, но я мог бы умереть рядом с ним. Мог бы до конца исполнить свой долг...  - Смерть, это последнее искупление, сыне... Не стоит ее торопить... Каждому свой черед... Было бы легче твоему другу от того, что погиб бы ты рядом с ним? Ответь.  - Нет, отче. Он для этого и отослал меня, чтобы спасти мою жизнь.  -Только ли для этого?  - Я... Я не знаю, отче... А для чего же еще?  - Как я могу знать это, сыне? Ты должен ответить на этот вопрос сам... Может быть ему было важно, чтобы его ученик не погиб вместе с ним? Чтобы он мог продолжить его дело?  - Да, отче... Да... Теперь я понимаю...  - Тяжек грех предательства, сыне... Но даже Иуду простил в бесконечной милости своей Спаситель... Твой же грех не в пример легче Иудиного... И он прощен будет...        Андрей шел по улице стремительным упругим шагом, с наслаждением подставляя лицо долетавшему с Невы резкому ветру. Посещение церкви сняло тяжесть с души и показало ему истинный путь. Впервые с того момента, как услышал в поезде по радио о самоподрыве террориста-смертника на Драгомиловском рынке, он улыбался. Улыбался открытой и радостной улыбкой человека, наконец отыскавшего выход из сырого и мрачного лабиринта тоски и черного отчаяния. Да, Учитель не зря сделал все возможное для того, чтобы спасти его. Он не подведет, он выполнит возложенную на него задачу. Теперь Андрей со стыдом вспоминал, как выл диким зверем, рыдал в голос, комкая с ненавистью в ладонях лист чистой бумаги, обнаруженный во вскрытом им "важном" конверте. Не было никакой центральной организации, не было никакого ответственного поручения... Но теперь эта горькая правда уже ничего не значила для него. Нет, не для того чтобы предаваться бессильной скорби Бог и Учитель сохранили ему жизнь, нет, не для этого... И он вскоре докажет, что выбор был правильный, докажет, что они не ошиблись в нем...  Узкая улочка свернула в неприметный грязноватый переулок, и, повернув вслед за ней, Андрей буквально налетел грудью на чужую затянутую в черную кожанку спину.  - Э, куда прешь, баран тупорылый, да?! - громогласно возмутился обладатель кожанки. - Глаза дома оставил, нет?  - Извините... - покаянно пробормотал Андрей. - Я не хотел...  - Хотел, не хотел... Пошел отсюда, баран! Чтоб я тебя не видел, да!  Слова сопровождались вовсе не шуточным тычком под ребра, от которого у Андрея перехватило дыхание. Тут только он сообразил, что в голосе говорившего проскальзывает такой знакомый и ненавистный рыкающий акцент.  Их было трое. Здоровые и наглые. Заросшие трехдневной щетиной горбоносые лица, длинные смолянисто-черные волосы почти до плеч и одинаковые черные куртки... Внешность весьма узнаваемая и характерная. К стене подворотни прямо за ними был прижат невзрачный белобрысый паренек, с бледным перекошенным страхом лицом на котором четко выделялись дрожащие прыгающие губы. Трое чувствовали себя здесь абсолютными хозяевами и уже совершенно не обращали внимания на Андрея. Пусть лох бежит в церковь ставить свечку за то, что так легко отделался, а мы пока займемся прерванным делом.  - Эй, ну чего застыл, ишак! - самый маленький из троих, устрашающе помахал перед лицом у перепуганного парнишки раскладным ножом-бабочкой. - Мобилу и деньги сюда, живо! Ну! Или я тебе уши отрежу, на хер!  - Хер себе отрежь, обезьяна! Чтоб больше таких уродов не плодилось! - звенящим от напряжения голосом выговорил ему в спину Андрей.  К нему обернулись даже не со злостью, а с безмерным удивлением... Они такого явно не ожидали... Трусливое свиное сало смеет так говорить с ними, лихими джигитами? Да где такое видано! Предыдущая жертва оказалась мгновенно забыта. Тут дело пахло гораздо более интересным развлечением...  - Как сказал? - заросший до самых глаз щетиной здоровяк, прислонив ладонь рупором к уху и картинно изогнувшись в его сторону, сделал шаг вперед.  Андрей только улыбнулся. Он не сомневался, что в любой момент сможет легко убить всех троих. Нож уютно устроился в примотанных намертво к запястью левой руки ножнах, даря абсолютную уверенность в себе и спокойствие. Варяг учил в свое время. И никаких сомнений не было в том, что физически крепкие, но вряд ли специально обученные хитрым премудростям ножевого боя, кавказцы не окажутся серьезными противниками. Так что можно слегка покуражиться. К тому же сейчас задача стоит не убить, а разогнать с наименьшими потерями. Не то чтобы Андрею стало жаль горбоносых агрессоров, просто место для ликвидации уж больно не подходящее. Так и попалиться не долго. Опять же и о невольном свидетеле забывать не стоит. Не убивать же потом заодно с этими уродами и несчастную жертву уличного ограбления.  - Сваливайте отсюда, чурбаны, пока я добрый, - нарочито лениво протянул Андрей, внимательно наблюдая, как заросший готовится его ударить. - А лучше вообще уезжайте обратно к себе в аул... Побьют вас тут...  Он вроде бы случайно переступил с ноги на ногу, на самом деле перенося вес тела назад, готовясь легким балетным шагом уйти в сторону от уже неминуемой атаки.  - Правда? - заросший улыбнулся. Радостно, ощущая свое неоспоримое превосходство.  Двое его приятелей тут же расплылись в таких же широких улыбках. Андрей тоже растянул губы в кривую гримасу.  И в этот момент кавказец ударил. Размашисто и сильно, без всякой школы, но если бы попал, башка точно от шеи оторвалась бы. Природной силенки там на троих хватило б с лихвой. Вот только не попал.  Андрей стремительно скользнул влево. А вылетевший из рукава нож, добавляя ускорения и без того невероятно быстрому движению, наоборот описал широкую дугу вправо, мимолетно чиркнув самым кончиком блестящего острия заросшего по лбу. Лоб это вообще отдельная тема в ножевом бою. Несмотря на то, что иную лобную кость не проломить и ударом кувалды, эта часть тела для ножа представляет желанную цель и весьма уязвима. Дело в том, что именно здесь очень близко под кожей проходит огромное количество кровеносных сосудов, и длинный гладкий разрез, абсолютно неопасный для жизни, приводит к обильному кровотечению. А теперь прикиньте, сколько силы духа и воли понадобится противнику, чтобы продолжать бой в тот момент, когда глаза ему заливает льющаяся неудержимым водопадом собственная кровь. Представили? Вот, то-то...  Кавказец, взвыв от резкой боли, отвалился в сторону. Андрей в этот момент был уже рядом со вторым, еще не сообразившим, что происходит и от того ставшим легкой добычей. Острое как бритва, собственноручно любовно заточенное лезвие легко вспороло куртку поперек локтевого сгиба правой руки врага. Тоже точный расчет. Убить поперечным разрезом вены на руке практически невозможно. Все равно кровь свернется и остановится раньше, чем кровопотеря станет опасной для жизни. Зато страшно-то как! Психология, блин! Против нее не попрешь...  Тот, что был с ножом, еще попробовал как-то неловко, абсолютно неумело отмахнуться, но Андрей был начеку. Легко нырнув под бьющую руку, он вынырнул уже за спиной кавказца и, жестко перехватив его плечо, приставил лезвие к его горлу.  - Все! Закончили! - ощущая как истерично вздрагивает, трясется от страха прижатое к нему тело, рявкнул Андрей во всю силу своих легких. - Поиграли и хватит! Если мало, начну резать всерьез!  - Отпусти его! - потребовал, зажимая обеими ладонями лоб заросший щетиной.  Второй лишь шипел что-то злобное, пытаясь сдавить пульсирующую кровью вену на руке.  - Отпущу, - пообещал Андрей. - Только успокойтесь все трое и топайте в ближайший травмпункт. Прыгнете еще раз, положу всех на глушняк, верите?  - Ты труп, понял? - задергался вдруг в его руках маленький. - Труп! Ты знаешь, с кем связался? Тебя теперь весь город искать будет, понял, да?  Андрей, удивленно пожав плечами на секунду оторвал лезвие от заросшей жестким волосом шеи и несильно кольнул джигита в ягодицу, заставив того истошно взвыть.  - Не трогай его! - тут же рыкнул кавказец с распоротой рукой. - Думаешь, он просто так говорит? Знаешь, кто у него отец?  - Мне плевать, - ухмыльнулся Андрей. - Ну что? Уходите, или мне сразу перерезать ему глотку?  - Уходим, уходим... - заторопился раненый. - Не трогай его...  - Ну, тогда счастливого пути, джигиты!  Резким движением Андрей отпихнул от себя все еще верещащего коротышку и замер в настороженной оборонительной стойке. Однако предосторожность оказалась излишней нападать на него никто не собирался. Оба здоровяка подхватили под руки своего мелкого товарища и быстрым шагом двинулись к выходу из переулка, вскоре пропав из вида.  - Зря ты это сделал. Еще встретимся! - долетела уже с улицы прощальная угроза.  Андрей только ухмыльнулся и, спрятав нож, подмигнул влипшему в стену пареньку.  - Повезло тебе сегодня, травоядный... Можешь топать дальше по своим делам...  Вид у жертвы несостоявшегося ограбления был весьма ошарашенный. На Андрея он глядел чуть ли не с суеверным ужасом.  - Ну, чего? Совсем охмурел? Иди домой говорю, не отсвечивай больше тут! - прикрикнул на него Андрей.  - А... Это... А ты... Вы... Вы кто? - наконец выдавил запинаясь парнишка.  - Кто? - Андрей даже задумался.  В самом деле, как прикажете ответить на подобный вопрос незнакомца? Человек? Гомо сапиенс? Ишь, спросил... И тут правильный ответ сам собой пришел в голову. Ответ естественный и, пожалуй, единственно верный...  - Русский я... Православный...  - Русский... - словно пробуя на вкус незнакомое слово, повторил за ним парнишка. - А как вы так их? А?  - Легко, парень, легко... Просто уметь надо... Уметь и не бояться... - покровительственным движением руки он взъерошил мальчишке волосы.  На самом деле паренек был младше Андрея едва ли на год, максимум на два, но отчего-то казался ему сейчас совсем ребенком. Наивным и беззащитным... А сам он на его фоне выглядел умудренным жизнью взрослым мужиком, знающим если не все на свете, то всяко уж самое основное и нужное из этого всего...  - А как вы... Я тоже хочу так...  - Правда? - Андрей внимательно поглядел в широко распахнутые ему навстречу васильковые глаза паренька.  Вместо ответа тот только энергично закивал головой.  - Ну что ж... Тогда пойдем, я расскажу тебе про Северный Ветер...  И улыбнувшись чему-то своему, сокровенному добавил тихонько, так, что паренек его не расслышал:  - Как быстро все-таки я нашел тебя, младший брат...