Анимист - Ив Форвард

Переплет был тяжелым, но Алекс сумел открыть его и начал листать страницы. Разобрать написанное было почти невозможно, он, казалось, не мог держать голову так, чтобы привести все в фокус. Он на миг задумался, потом залез в кучу всякой всячины и через мгновение вылез, толкая перед собой лапами увеличительный кристалл. Затолкал его на книгу. Оказалось, помогает; надо только все время толкать его по странице.

Одна из движущихся штук… это, наверное, хуманы… издала какие-то звуки. Пылинка улыбнулась и кивнула, как научили, как было велено. Ей предложили тарелку со штуками. Пришлось наклониться и как следует принюхаться, но они пахли вкусно, так что она взяла пригоршню и начала грызть их.

Понадобилось немало времени, чтобы просмотреть тетрадь страница за страницей. Он снова проверил Пылинку и обнаружил, что ее рот набит жеваной сигарой, а собравшиеся смеются. Похоже, все единодушно считали, что он пьян, но он, конечно, не выпил ни капли. Алекс снова предостерег ее и попросил соблаговолить просто сидеть тихо и есть только то, что перед ней, и она, надувшись, согласилась. Он надеялся, что сможет узнать то, что нужно, до того, как Пылинка соскучится и решит побегать – в его теле – по обеденному залу.

Алекс побарабанил когтями по краю страницы. Шея болела от необходимости наклонять голову, чтобы привести страницы в фокус; широкий угол зрения сбивал с толку. Воздух был полон запахов, но таких сильных, что Алекс просто не мог разобраться в них. Пронзительный визг в ушах дошел почти до боли, но Алекс мог заставить себя не обращать на него внимания, зная, что он безвреден.

Алекс нашел то, что искал, на последних, недавно написанных страницах; чернила еще сильно пахли. Он не смог как следует разобрать написанное, только ухватил несколько предложений, да и писал Чернан скорее заметки на память, чем четкий протокол своей деятельности, но и этого хватило. Ему хотелось почитать еще старые записи, но время поджимало. Он знал, что один не найдет дорогу в стенах, но соскочил со стола на кресло, а оттуда на пол и побежал к стене.

Приливная волна меха появилась из ниоткуда и врезалась в него, вонзая когти в спину, зубы в шею, придавив его к полу. Все вокруг воняло Проплешиной.

Обычная крыса или Пылинка скорее всего застыла бы от ужаса. Но Алекс был анимистом…

– К-ш-ш! Брысь! – попытался приказать он, но получилось только пискнуть.

Кошка не обратила на него внимания, и Алекс вспомнил, что она все равно глухая. А зубы были все ближе…

Но Алекс был еще и хуманом, а хуманы – приматы с врожденной склонностью к агрессии.

Он изогнулся и вонзил длинные желтые зубы глубоко в покрытую мехом лапу.

Проплешина взвизгнула и отдернула лапу, пытаясь стряхнуть Алекса. Он выпустил ее и, изогнувшись, оказался на кошачьей спине. Снова вонзил зубы, забыв о своих царапинах и неистовых метаниях кошки, сознавая только глубокое удовлетворение от хорошего укуса. Кошка и вцепившаяся в густой мех крыса крутились на плиточном полу.

Наконец Алекс отпустил ее, полетел на пол и приземлился, съежившись и скаля окровавленные зубы, но с Проплешины было довольно. Она снова сбежала. На этот раз Алекс не тратил времени на то, чтобы добраться до убежища в стене. Он остановился и осмотрел себя: несколько мелких царапин – и все. Он вздохнул с облегчением, чувствуя, несмотря на встречу со смертью, вину за то, что причинил вред животному, которое только делало то, что рождено делать. Он поправлял затычки для ушей, пока визг башен не умолк снова, потом мягко подтолкнул Пылинку и поменялся с ней.

И обнаружил, что сидит, засунув нос в кружку с водой. Алекс, моргая, поднял голову. Он ухитрился привлечь внимание почти всех сидящих за столом, за исключением небольшой группы в конце, где беседа накалялась все больше. Смущенный Темит сидел, закрыв лицо руками.

Алекс бросил взгляд в сторону Чернана; чародей отсутствовал. Решив, что надо еще потянуть время, Алекс неуверенно наклонился к Темиту и нарочито невнятно спросил:

– Куда пропал чародей?

Темит бросил на него быстрый взгляд между пальцами, и Алекс заговорщицки подмигнул. Темит казался сбитым с толку, но все-таки опустил руки.

– Он бросил салфетку и ушел посреди твоего небольшого… выступления, – пробормотал ученый. – Умчался как буря. Странно, что ты не заметил: он все время таращился на тебя…

Алекс похолодел от страха, но тут на дальнем конце стола раздался грохот: Генерал встал, сбив кресло хвостом.

– Эта встреча не имеет дальнейшего смысла, а нас ждет дальняя дорога. Мы благодарим вас за гостеприимство, но теперь нам пора уезжать, – загремел над залом его голос.

– Не дожидаясь десерта? – вежливо спросил король Бельтар.

– Поистине, десерт возделывается раздражением, – ответил король Кэрэван, весело помахав рукой. – Свет звезд и росинка ждут моего предписания, рискуя самопрезрением. Прощания нет.

Возглавляемые королем, Валенс и Генерал быстро пошли прочь, и остальные члены деридальского посольства побросали вилки, оттолкнули скамьи и поспешили следом. Алекс встал, чувствуя сильную тошноту, возможно, из-за съеденных сигар. Он, пошатываясь, побрел за своими; разум мог только частично контролировать тело, неистово разыскивая Пылинку.

Она бежала по какому-то безымянному коридору; Алекс ощутил холодный камень и темноту. Он посоветовал ей быстро найти путь на улицу и почувствовал, как она побежала быстрее, на запах чистого воздуха.

Алекс плелся позади всех, притворяясь пьяным, пока деридальцы садились в повозку и на траусов. Он чувствовал, что Пылинка старается найти их, пробираясь по внешним стенам, но было уже очень темно, и он не мог представить, где она; возможно, еще очень далеко. Алекс тянул время, неуклюже суетясь вокруг своего трауса, пока у него за спиной не появился кипящий от злости Генерал. Острые когти подхватили Алекса под мышки, приподняли в воздух и швырнули на норовистого трауса.

– Мы уезжаем немедленно ! – прорычал Генерал, и Алекс отчаянно завертел головой, пытаясь найти еще какой-нибудь предлог, но тут из-под плиток главной арки высунулась покрытая шерстью мордочка, и Алекс ощутил свежий воздух и пустое пространство.

Когда процессия проезжала под аркой, из трещины в стене вывалилась, как летучая мышь-неудачница, Пылинка и приземлилась прямо в протянутые руки Алекса.

Из окна по другую сторону двора за этим наблюдала одинокая фигура. Чернан, с промокшими из-за разбитой вазы ногами в разгромленной, комнате, гневно сжал челюсти, глядя на отъезд деридальского кортежа.

Они ехали быстрым шагом, солдаты бежали трусцой, чтобы не отставать. Когда стены города остались далеко позади и кортеж окружила темнота, Алекс повернулся, чтобы поговорить с Генералом, – и мощный пинок сбросил его с трауса, так что он пролетел футов пятнадцать.