Александр Алехин. Жизнь как война - Станислав Андреевич Купцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Матч закончился со счетом 15,5:9,5 (11 побед Алехина, пять – Боголюбова, девять ничьих). Вскоре после защиты титула чемпион дал обстоятельное интервью Allgemeine Zeitung. И вспомнил о ничейной смерти шахмат, о которой последнее время вновь говорил Капабланка. По мнению чемпиона, матч с Боголюбовым показал, что «хоронить» шахматы преждевременно. «Каждая позиция, даже хорошо известная, таит в себе много возможностей – просто нужно прилагать усилия, чтобы найти их. Больше всего ничьих было в матче Ласкер – Шлехтер и в матчах Капабланки, однако это не вина шахмат, а вина стиля конкретных игроков». Кроме того, Алехин сравнил Капу с претендентом: «Боголюбов обладает неистощимой фантазией. Нет такого положения, в котором он не мог бы отыскать чего-нибудь. Его недостаток в том, что в плохом положении у него нет хладнокровия. Если ему кажется, что позиция проиграна, он действительно проигрывает. Именно в тех позициях, где Капабланка оказывал наибольшее сопротивление, Боголюбов сдавался безоговорочно».
Дальше Капа выигрывал крупные турниры, брал призы за красивую игру и вызывал Алехина на бой, а тот уклонялся, пользуясь, например, тем, что лондонские правила позволяли ему маневрировать. Чемпион то соглашался играть на курорте в США в даты, когда заканчивался сезон туристов (а следовательно, найти финансовое обеспечение становилось проблематично), то не желал отправляться на Кубу из-за жары. Хосе Рауль даже жил некоторое время в Париже, поближе к Алехину, соглашаясь играть на его территории, – лишь бы матч состоялся, но и это не сработало. В отчаянии кубинец заявил, что будет искать любого другого противника, чтобы сыграть с ним за титул чемпиона мира, однако такие угрозы не обладали юридической ценностью. ФИДЕ в то время была на низком старте, не имея авторитета и финансов, чтобы выступать в роли арбитра, который урегулировал бы вопросы проведения матча.
В Гастингсе-1930/31 Капа уступил первое место Максу Эйве, который снова метался между шахматами и математикой, но единственный раз на турнире проиграл лишь Вере Менчик. Затем кубинец сыграл с голландцем матч – выиграл две партии, не проиграл ни разу, хотя борьба шла острая. Капабланка столкнулся с соперником, который неплохо ориентировался в дебютах, умел вести агрессивные действия на доске, и потому экс-чемпион иногда выглядел растерянным, поскольку сам не сильно изучал новинки в игре, но интуиция, как всегда, выручила. Эйве набирался сил, стараясь избавиться от огрехов в игре (необъяснимых ошибок), а Капабланка поддерживал форму в ожидании милости Алехина, но вера его в матч-реванш угасала. Перед тем, как на три года уйти в тень, Капа провел на Кубе одновременную игру против 330 соперников на 66 досках, побив мировой рекорд, установленный… Алехиным (Париж, 300 соперников, 60 досок).
Александр Александрович не сильно горевал из-за душевных метаний Капабланки, лишенного статуса шахматного верховодца. В начале 1930-х, после небольшой творческой паузы, чемпион проводил свои лучшие турниры в жизни. И хотя на них отсутствовал Капабланка, приезжали остальные. Алехин буквально разрывал соперников на части.
Ну а «муха» временно перестала жужжать. Зато Алехина стали все чаще замечать… «под мухой».
Глава 24. Градус величия
В 1930 году Италия Бенито Муссолини вызвалась провести супертурнир, который навсегда вошел в шахматную историю «сапога» (дуче[19] вообще обожал масштабные спортивные события: именно там состоялся чемпионат мира по футболу 1934 года, который, конечно же, «скуадра адзурра»[20] выиграла – не зря Муссолини подружился с рефери Иваном Эклиндом, судившим решающий матч против Чехословакии).
Ласкер отказался ехать в Италию, потому что отошел от дел; Капабланку отсеял Алехин, потребовавший себе двойной гонорар за участие кубинца; а Эйве предпочел работу в женском лицее1. Однако все остальные сильнейшие мастера прибыли в курортный городок Сан-Ремо, который тогда пользовался славой не меньшей, чем Ницца, Канны или Монте-Карло. Его посещали писатели и деятели культуры, особенно зимой, ценя мягкий климат и комфорт. Супруга Александра II Мария Александровна, страдавшая от туберкулеза, полюбила Сан-Ремо. Она даже высадила там аллею из пальм, и в ее честь назвали улицу, где досточтимая гостья любила прогуливаться, – Набережная императрицы. С тех пор русская аристократия часто посещала Сан-Ремо: здесь появились консульство, библиотека, русская баня и пекарня. Будущий создатель мавзолея, архитектор Алексей Щусев, стал автором эскизов, по которым итальянцы построили в Сан-Ремо церковь Христа Спасителя. В разное время здесь побывали последний русский царь Николай II, американская галеристка Пегги Гуггенхайм, британский политик Уинстон Черчилль, королева Голландии Юлиана, король Египта Фарук I…
Во время турнира главной достопримечательностью города считалось казино, к которому даже подвели трамвайную линию с остановкой аккурат возле двухэтажного дворца, построенного в стиле Либерти[21]. Когда-то в здании находился только театр, где устраивались вечеринки, приемы, шоу и концерты. Но со временем здесь стали практиковать нелегальные азартные игры, появились опытные крупье из Бельгии. В 1928 году официально открыли казино, но и о вечеринках с танцами не забывали.
Конечно, чтобы обеспечить роскошные первые призы, турнир провели именно в казино. За победу давали 10 000 лир (в то время в Италии автомобиль FIAT Torpedo стоил 15 000). Турнир проходил с 16 января по 5 февраля 1930 года. Днем шахматисты переставляли фигуры, а вечером некоторые из них никуда не уходили, желая посмотреть роскошные балы.
Русский гроссмейстер Алехин подобные увеселения игнорировал, поскольку устраивал «танцы» в Зимнем зале казино прямо на шахматной доске! Он «отплясывал на костях» молниеносно поверженных противников, иногда не успевавших даже провести элементарную рокировку, – настолько осложнял им жизнь чемпион в острейших дебютах. Алехин отличался в Сан-Ремо машинной точностью, играл на победу, сохранял концентрацию до конца.
В партии с теневым фаворитом турнира Ароном Нимцовичем, который только что в Карлсбаде опередил Капабланку, чемпион применил «Пушку Алехина» (с тех пор вошедшую в обиход). Арон Исаевич еще хранил в сердце надежду стать чемпионом мира, а потому жаждал показать в Италии все свое мастерство. Александр Александрович не позволил. Он эффектно разбил рижанина, сдвоив на вертикали свои ладьи в решающей стадии партии и добавив в тыл к этим двум грозным фигурам еще и ферзя. «Страивание» высших шахматных сил на доске произвело впечатление на «вечного кандидата в чемпионы», который не выдержал сверхдавления, оказавшись в редком для миттельшпиля цугцванге[22].
Иногда «пушку Алехина» выстраивают на доске и современные шахматисты, причем на самом высоком уровне
