Сын убийцы миров - Валентин Шатилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тут в бой за меня вмешался спир Олега.
Тренированным ударом он вогнал свое тонкое заостренное щупальце прямо в толщу бурого тулупного рукава. Ковырнул. Выдернул. Вогнал снова.
Видимо это было больно – спир-захватчик отчаянно заверещал. Даже с каким-то недоумением. Будто хотел сказать: а ты чего влезаешь в наши разборки? Ты тут вообще посторонний!
Но олегов спир посторонним быть не собирался. Он разразился серией новых колющих ударов – прямо как заядлый рапирист.
Да и мой спир очнулся, наконец, от пароксизма внезапной спячки и бодро, весело принялся теснить врага вниз, выдавливая с моей руки. Вон с чужой территории!
Он лился по плечу все более густеющими слоями, надавливая всей своей тяжестью (совершенно невесомой для меня), подскакивал, опять опадал по коже руки – будто волны протухшей зеленоватой патоки низвергались вниз, смывая с меня бурый рукав.
И захватчик сдался. Взревев напоследок, покинул руку, отпрянул. Стеная и тоскливо пошатываясь, отполз в задние ряды…
Я перевела дух, спросила свистящим шепотом:
– Мы победили?
– Да, – согласился Олег. Но в его голосе было больше тревоги, чем радости. – Ты была права. Сегодня они что-то слишком активны. Пожалуй, нам стоит вернуться пока не поздно.
Золотые слова. Только сказаны не вовремя. На самом деле было уже поздно. Об этом нас известил утробный рев, одновременно с отчаянным курлыканьем, которые раздались справа. А когда мы оглянулись, нашим взглядам предстала тяжелая картина.
Старик-спир демонстрировал вчерашний прием. Но уже не на Олеге, а на Сереге Дмитриче. Маленьким, но очень злым тайфунчиком он вытянулся вверх, над головой толстоногого Сереги, раздулся там, забулькал как гейзер, и всей массой рухнул, сминая, срывая с человеческой головы не очень-то мощного серегиного спира.
И если на Олеге этот прием не прошел, то уж на Дмитриче Старик отыгрался – будь здоров! Серегин спир был мгновенно смят и раздавлен, отчаянно взвизгнув, он сполз по бочкообразной ноге… Неприглядной мутной кучкой замер на неровностях пола, растекся по ямкам и рытвинам…
Мы с Олегом кинулись на помощь – но куда там!… Старик победно растекался по серегиному телу, уже успев закрепиться в районе затылка. Побежденный же спир выглядел полностью деморализованным и вообще ни на что не годным. Хотя и живым – об этом свидетельствовало неустанное перемещение скучных клубов серого дыма в его унылой туманности.
– Все… не поможешь… – отрешенно сообщил Олег.
– Мы бы и не смогли помочь, – попробовала я утешить его.
– Да, – согласился Олег. – Вряд ли мой спир кинулся бы на защиту Дмитрича так, как кинулся на твою защиту. Ведь одно дело – твой спир, с которым у него любовь. Его он будет защищать. И совсем другое – спир Дмитрича. Да, помочь было невозможно…
Однако голос Олега выражал больше чем слова. Он был горек и безнадежен. И полон отчаяния.
– Не казнись, – вздохнула я. – Раз помочь было нельзя – чего ж теперь казниться?…
– Я обязан был предвидеть, – ровным тоном произнес Олег. – Я убил его уже дважды. Спир, поселившийся на теле Мамонта сразу после первого убийства, не успел еще как следует освоиться. Да и путешествия по пескам пустохляби не очень-то этому способствовали. Кручень карачунная – это не шутки… Дмитрича нельзя было сюда, в «псарню», тащить. Да и тебя тоже. Какой же я дурак… – простонал он.
– Князь… Мне больно… – вдруг сообщил Матвей.
– Где? – строго спросил Олег, мгновенно забыв про самобичевание.
– Там, – Матвей указал на Серегу, застывшего на месте под мощным капюшоном спира-Старика.
– Гривна… – пробормотал Олег. – Она наверно чувствует не только пространственную конфигурацию человека, но и спира… И если она не признает нового Серегу… – он резко оборвал себя и скомандовал. – Гаврила, Матвей, берите Серегу под руки, срочно ведите в «холодильник»! – а сам поспешил, почти побежал открывать наружную дверь.
Гаврила, не медля, кинулся выполнять княжеский приказ, но Матвей не стронулся с места.
– Князь… Не могу… Больно… – забормотал он, поднимая свои длинные руки и сжимая деформированными ладонями раздутую голову.
Олег остановился, оглядываясь.
– Не медли, открывай! – я бросилась на помощь Гавриле. – Мы отведем Серегу!
Вдвоем мы довольно легко сдвинули Дмитрича. Он подчинился нашим подталкиваниям, не говоря ни слова. Только головой во все стороны вертел удивленно.
– М-м… – продолжал стонать Матвей.
– Ведите Дмитрича, я помогу Акинфовичу, – отрывисто бросил Олег, отступая, давая нам дорогу. И угрожающе замычал на спиров, начавших переползать поближе к открывшемуся дверному проему.
Мы были уже в коридоре и дверь плавно зарастала за нашими спинами, когда бывший Серега впервые открыл рот. То, что он уже не Серега и не Дмитрич, мы поняли сразу. Интонации были не те. Да и слова тоже.
– Э-э, друзья мои, – вальяжно, с покровительственной улыбкой, проговорил он. – И куда мы направляемся, позвольте спросить?
При этом он повел плечами, освобождаясь от наших с Гаврилой объятий. Ну со мной-то легко справиться одним движением плеч, а вот от Гаврилы так просто не отделаешься. Он еще крепче вцепился в руку бывшего Сереги и процедил сквозь зубы:
– Князь сказал – в «холодильник»! Семен, а ты чего стоишь? Не видишь – княгиня надрывается? – зло прикрикнул он на бывшего лыцара, а теперь безгривенного, который трусливо вжался в стенку коридора.
– А… да… сейчас… – залепетал Семен, делая неуверенный шажок в нашу сторону.
– Молодой человек! – строго сказал экс-Серега, сопротивляясь тискам рук Гаврилы. – Э-э, гражданин! Я не возражаю, но нельзя же так бесцеремонно!…
– Отпусти его, Гаврила, – внес ясность Олег, поддерживающий Матвея. – Аркадий Викторович и сам прекрасно дойдет. Правда ведь, Аркадий Викторович?
– Ну, разумеется, юноша! – расцвел новоявленный Аркадий Викторович. – Простите, не знаю вашего имени…
– Олег.
– Замечательно! – сощурился в лучистой улыбке Аркадий Викторович. – Я готов идти… Э-э, только куда?
– Вас Елена проведет, – сообщил Олег. – Вы ведь не возражаете против такой компании?
– Нисколько! – вновь разулыбался Аркадий Викторович. Сам взял меня под локоток, предложил. – Прошу, мой милый друг.
И слегка закашлялся. Покрутил головой. Свободной рукой потрогал шею, прикоснулся к гривне.
– Давит? – спросила я, ускоряя шаг.
– Не обращайте внимания, это пустяки!… – откликнулся Аркадий Викторович, бледно улыбаясь.
Он вообще резко побледнел. Наверно тиски сужающейся гривны уже начали перекрывать кровеносные сосуды, снабжающие голову.
– Аркадий Викторович, вы можете бегом? – заторопилась я.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});