Маковое Море - Амитав Гош

Наконец-то подул долгожданный ветер, но ласкары ставили паруса очень неспешно, боясь пересечь след, оставленный тремя обезображенными мертвецами.

19

На следующее утро небо закудрявилось, как барашек, а порывистый ветер поднял волну, обеспечившую «Ибис» игривой болтанкой. Многих гирмитов подташнивало еще на Хугли, ибо шхуна даже в самом безмятежном состоянии была гораздо подвижнее своих речных собратьев. Теперь же, когда ее колыхало с боку на бок, почти все впали в младенческую беспомощность.

Предвидя эпидемию морской болезни, охрана спустила в трюм с полдюжины ведер и бадеек. Поперву деревянные посудины сослужили добрую службу, но вскоре наполнились доверху, их содержимое выплескивалось через край. Сначала более крепкие гирмиты помогали ослабевшим товарищам добраться до ведер, но качка крепла, и почти все так обессилели, что опрастывались прямо на лежаках. Теперь болтанку усугубляла жуткая вонь — и без того душный трюм будто накрыло гигантской волной блевотины. Ночью один человек захлебнулся собственной рвотой, но чуть ли не весь день смерть его оставалась незамеченной. Когда обнаружили покойника, уже мало кто держался на ногах, и предание тела воде прошло без свидетелей.

Как и многие, Дити не ведала о несчастье с соседом, но если б и знала, ей бы недостало сил проводить усопшего даже взглядом. Неимоверных усилий стоило перевалиться на бок, чтобы Калуа протер циновку, а уж о том, чтобы встать или выбраться из трюма, не было и речи. От одной мысли о еде она давилась рвотой и чуть слышно шептала:

— Я не вынесу, не вынесу…

— Ничего, — успокаивал Калуа. — Обойдется.

Потом Дити немного оклемалась, а вот Сарджу совсем схудилось. Ночью она так жалобно стонала, что Дити, соскребя остатки сил, положила ее голову к себе на колени и укрыла влажной тряпицей. Вдруг Сарджу напряглась.

— Ты чего? — всполошилась Дити. — Что с тобой?

— Ничего, — прошептала Сарджу. — Помолчи…

Встревоженные криком, закопошились другие женщины:

— Что случилось? Чего с ней?

Взывая к тишине, Сарджу подняла трясущийся палец и приникла ухом к животу Дити. Женщины затаили дыхание; наконец Сарджу открыла глаза.

— Что такое? — спросила Дити.

— Господь наполнил твое чрево. Ты беременна.

В полдень капитан Чиллингуорт неизменно появлялся на палубе, чтобы вместе с помощниками определить высоту солнца. Захарий с нетерпением ждал этого ритуала, удовольствие от которого не могло испортить даже присутствие мистера Кроула. Радовала не только возможность применить свой секстант, что тоже было приятно, но эти минуты вознаграждали за скуку беспрерывных вахт и постоянное раздражение от соседства первого помощника; меняющаяся на карте позиция шхуны говорила о том, что путешествие все же не бесконечно. Ежедневно Захарий сверял свои часы с корабельным хронометром, и движение минутной стрелки свидетельствовало: невзирая на неизменчивый горизонт, шхуна неуклонно меняет свое местоположение во вселенной времени и пространства.

Мистера Кроула злило, что у него часов нет, а у Захария есть, и каждый раз он отпускал очередную остроту:

— Извольте, идет наша обезьяна с орехом.

А вот капитану нравилась пунктуальность второго помощника:

— Определиться всегда полезно, никому не помешает знать свое место.

Однажды, когда Захарий возился с часами, он сказал:

— Симпатичная у вас побрякушка, Рейд. Позвольте взглянуть.

— Да, конечно, сэр. — Щелкнув крышкой, Захарий вручил капитану свои часы.

Мистер Чиллингуорт вскинул бровь, разглядывая филигранный узор:

— Хорошая вещица, Рейд. Думаю, изготовлена в Китае; скорее всего, в Макао.

— Разве там делают часы?

— Да, и порой весьма недурно. — Капитан откинул крышку и тотчас заметил гравировку. — Что это здесь?.. Адам Т. Дэнби, — прочел он и, нахмурившись, удивленно повторил: — Адам Дэнби… Можно узнать, как они к вам попали, Рейд?

— Да, знаете, сэр… — Будь они вдвоем, можно было бы спокойно признаться, что часы получены от боцмана Али. Но рядом стоял мистер Кроул, и, не желая поставлять боеприпасы в арсенал его шпилек, Захарий пожал плечами: — По случаю купил в кейптаунском ломбарде.

— Вот как? Любопытно, весьма любопытно.

— Да? Почему?

Капитан взглянул на солнце и промокнул лоб:

— История занятная, но в двух словах не расскажешь. Давайте-ка сойдем вниз.

Оставив первого помощника на палубе, они спустились в кают-компанию и сели за стол.

— Вы знали Адама Дэнби, сэр? — спросил Захарий.

— Лично нет. Но он был хорошо известен в здешних краях, когда вы еще на свет не появились.

— Позвольте узнать, кто он такой.

— Дэнби? — усмехнулся капитан. — Всего-навсего Белый Ладрон.

— Простите, сэр?

— Ладроны — пираты Южно-Китайского моря. Свое прозвище они получили по названью группы островов подле Бокко Тигриса. Сейчас их почти не осталось, но прежде это была самая ужасная банда головорезов, какую только встретишь в открытом море. Я был еще совсем пацаном, когда ими верховодил некто Чжэн И, жестокая скотина. Он держал в страхе все побережье — грабил деревни, захватывал и убивал людей, добираясь аж до Кохинхины.[68] Была у него и жена — шлюха из кантонского борделя. Все звали ее мадам Чжэн. Однако мистеру Чжэн И женщин было мало. Как-то раз он взял в плен молодого рыбака и сделал его своей второй женой! Думаете, мадам Чжэн взревновала? Ничуть не бывало. Когда старина Чжэн И помер, она вышла за того, кто вроде как был ее соперницей! Сия парочка объявила себя королем и королевой ладронов! — Капитан покачал головой, будто припоминая нечто давнее и удивительное. — По уму, так собственная банда должна бы вздернуть молодоженов, ан нет! У китаез все шиворот-навыворот: думаешь, раскусил их — глядь, тебя снова облапошили!

— Я не понял, сэр.

— Вообразите: разбойники признали мадам Чжэн и ее муженька-соперницу своими главарями, и те принялись создавать пиратскую империю. Одно время у них было десять тысяч джонок, а под их началом состояли более ста тысяч человек! Они так досаждали императору, что тот послал против них армию! Флотилию мадам потопили, а ее саму вместе с мужем взяли в плен.

— И что с ними стало?

— Думаете, они получили пеньковый галстук? Отнюдь, для Поднебесной это было бы слишком прямолинейно. Парня одарили шляпой мандарина, а дамочку пожурили и оштрафовали. Живет себе на свободе в Кантоне. Говорят, держит маленький уютный бордель.

— А что Дэнби, сэр? Он был в банде мадам?

— Нет. Когда он прибыл в здешние края, мадам уже списалась на берег. Остатки ее людей разбились на маленькие шайки. Их джонки вы бы не отличили от обычных сельских лодок — прям тебе плавучее подворье: тут и свиньи с курами, и фруктовые деревья, и грядки с овощами. Да еще жены с ребятишками. Кое-кто маскировался под цветочные лодки, где вам игорный притон вместе с публичным домом. Разбойники прятались в бухтах и заливах, а потом нападали на каботажные суда и потерпевших кораблекрушение. Вот так и Дэнби попал в их лапы.

— После кораблекрушения?

— Именно. — Капитан поскреб подбородок. — Дайте-ка вспомнить, когда «Леди Дунканнон» налетела на мель? Было это в году двенадцатом или тринадцатом, стало быть, около четверти века назад. Затонула возле острова Хайнань. Большая часть команды сумела добраться до Макао. Но одна шлюпка с десятью-пятнадцатью матросами пропала; там был и Дэнби. Не знаю, что сталось с другими, а вот он очутился в банде ладронов, это определенно.

— Его пленили?

— Либо так, либо нашли на берегу, куда его выбросило волной. Если учесть дальнейший ход событий, вероятнее второе.

— А что было?

— Он стал ладронской пешкой.

— Пешкой, сэр?..

— Да, окитаился. Женился на местной. Обрядился в простыни и полотенца. Выучил их тарабарщину. Палочками жрал змей. И все такое. Впрочем, винить его нельзя. Он был всего лишь неотесанный юнга из Шордича или еще какой лондонской трущобы. В море чуть ли не с пеленок. Быть чернорабочим матросом очень нелегко. Весь день тягаешь канаты, а потом всю ночь отбиваешься от старых педрил, охочих поживиться на халяву. Кормят только лобскаусом[69] да лежалой кониной. Никаких баб, кроме «дочки пушкаря».[70] После такого пиратская джонка со шлюхой и жратвой покажется раем. Вряд ли пришлось его долго уламывать — наверное, просто подсунули мокрощелку, едва он оклемался. Однако парень он был не промах, котелок у него варил. Придумал чертовски хитрую хитрость. Оденется понарядней и махнет в какой-нибудь порт вроде Манилы или Анжера. Ладроны следом, и все нанимаются на судно с недокомплектом команды: Дэнби — помощником, пираты — матросами. Разве кому придет в голову, что белый — лазутчик косоглазых? Уж капитану и подавно. А Дэнби был тот еще златоуст. Разоденется, весь в побрякушках. Корабль выходит в море — и нате вам: пиратский флаг, захват судна. Дэнби разоружал офицеров, с остальными управлялись ладроны. Пленных сажали в шлюпки и пускали на волю волн, а сами с добычей смывались. Дьявольски хитрая хитрость. Кажется, удача им изменила у мыса Ява. Удирая с добычей, напоролись на английский линкор. Почти вся шайка и Дэнби погибли. Но кое-кто спасся. Наверное, один из них и заложил эти часы.