Тайпэн. Оскал войны - Сергей Девкин

— Но почему? Ведь мы погибнем оба, — простонал он, уже не видя ту, с которой говорил. — И это… Это ведь не смерть…

— Это гораздо хуже, — кивнула Ёми. — Самое страшное, что может случиться с любым из нас, после чего лишь пустота и полное развоплощение.

— Так почему же? Почему ТЫ делаешь это ради какого–то человека?!

Ей тоже было больно, но Ёми рассмеялась. Ей вспомнилась зимняя степь, через которую они шли множество дней, и чистый морозный воздух, такой приятный и свежий после затхлых подвалов сигумо. Тогда она смеялась также открыто и радостно, впервые за долгие годы вновь почувствовав радость жизни.

— Ты станешь знаком и предупреждением для тех, кто вдруг захочет снова объявить добычей человека, за жизнью которого вы столь дерзко явились сюда. Чтобы никто и никогда из нашего проклятого племени не решился бы больше на такую глупость, или хотя бы трижды подумал, прежде чем идти на подобный риск. Этот будет пример, ужасный и пугающий. Я знаю наш народ и то, как они мыслят, и это впечатлит даже самых тупоумных и злобных.

Никакого ответа Ёми так и не дождалась. Ее противник окончательно затих, глаза убийцы растеклись горячей кровью по щекам, а из–под бледной кожи все отчетливее проступали черные сосуды. Понимая, что ей осталось уже совсем немного, къёкецуки перевернулась на спину, в последний раз разглядывая золотые и серебряные крапинки звезд. Губы мертвого демона, уже не имевшие привычного лилового оттенка, медленно шептали слова прощания и те немногие имена, с кем Ёми расставаться было особенно грустно.

Ночка выдалась теплой, и Реёко по старой морской привычке решил, как следует, выспаться на верхней палубе, тем более навигация в ночном Таури оставляла желать лучшего. Отвечать за какую–нибудь скорлупку, подвернувшуюся под киль галеры по вине пьяного лодочника, хайтин Кэй не собирался.

Выйти в море и опробовать новое судно после продолжительного ремонта, вышло у бывшего командира речной эскадры Чаанцзянь лишь через четыре недели после той колоссальной битвы. Юньская галера была хороша, но значительно превосходила в размерах прежнюю куай–сё, так что к ней еще нужно было приноровиться как командиру, так и увеличившемуся экипажу. В команду Реёко набирал исключительно матросов с других кораблей родной эскадры, многие из которых остались на берегу, лишившись своих судов. «Безлошадные» хайтины обычно не возражали, их положение и без того было довольно грустным.

Как показала практика, с выбором имени для корабля юнь не ошиблись. «Императорский рейдзё» был быстрым ударным судном, всегда вырывавшимся на острие атаки и погибшем в битве, как и полагалось нефритовому демону. Характер же «Сонной акулы» отличался от этого просто разительно. Галера была мощной, тяжелой и удобной для дальнего обстрела, благодаря широким палубам с высокими потолками, но при этом само устройство корабля являлось довольно примитивным, а скорости и маневренности ему явно недоставало, несмотря на три паруса, десять пар весел и конструкцию руля, грубо скопированную с имперского варианта. В бою «Акулу» тоже пришлось опробовать довольно скоро, причем уже вопреки желанию Кэй.

Возвращаясь в порт после недельного патрулирования, судно наткнулась на три сиртакских барка, курсировавших в прибрежных водах. По какой причине каперы решили, что справятся с такой добычей, Реёко не знал, но битва получилась довольно жестокой. В результате все три пиратских посудины отправились на дно, а «Акула» получила несколько подпалин на «шкуре» да здоровенную дыру по правому борту. Команда корабельных плотников заделала пролом еще до входа в гавань, но галере, разумеется, как можно скорее требовался более полный ремонт.

Прибыв под вечер, Кэй рискнул сразу пробраться по каналам к морской академии, чтобы по–быстрому доложиться начальству. Заодно это позволило хайтину без проволочек распустить команду по местным закусочным, а также по игорным и публичным домам, вознаградив бойцов за хороший поход. Под утро матросы и солдаты абордажа должны были вернуться обратно, после чего «Акула» перебралась бы уже в подготовленное место на стоянке Южной эскадры. Следить за порядком на судне осталась лишь дежурная вахта, плотники да корабельный врач. Сам хайтин всегда любил больше поспать после долгой дороги, чем погулять, а уговаривать остаться своего помощника Маэкэ ему даже и не пришлось. С тех пор, как хайтин Шао Шэн забрал к себе в подчинение Яо Минг и поставил ее руководить флотским штабом до возвращения Руо Шеня, Сэйдзи каждый раз первым вызывался отправиться с докладом в морское училище, чтобы отчитаться там вместо Реёко. Кэй не возражал, благо дела у парнишки, похоже, пошли на лад. Во всяком случае, слухи по кораблям уже начали расползаться довольно откровенные, да и матросы с «Серебряного ветра» больше уже не спешили сразу же расквасить физиономии тем, кто высказывал что–то «спорное» об обожаемой ими хайтин. Особенно, когда в разговоре упоминался Маэкэ.

Плотно поужинав свежими блюдами, которые его денщик привез из города, быстро сплавав на лодке в ближайший торговый квартал, Реёко выбрался на верхнюю палубу, чтобы полюбоваться ночным городом и задать знатного храпака на пустующей площадке впередсмотрящего. Ничто не предвещало беды, но грохот и нечеловеческий рев нарушили идиллическую картину, заставив хайтина Кэя разом избавиться от сонливости и броситься побыстрее к левому борту.

Несмотря на размеры и тяжеловесность, двигался нападавший на удивление быстро, во всяком случае, точно превосходя в подвижности хранителя запретного сада Камадо. Хань, первым оказавшийся на пути у демона, успел встретить монстра ударом копья, едва не угодив тому в разверзнутую пасть. Плоский наконечник яри оцарапал пупырчатую кожу, оставив под левым глазом чудовища глубокую окровавленную борозду. Тварь играючи отмахнулась от Ли, и если бы сам тайпэн в тот момент не пытался бы уклониться в нужную сторону, то Ханя ударом огромного кулака в начищенной латной перчатке непременно бы скинуло с пристани в воду. Лишь чудом тайпэн отделался без переломов, но на какое–то время после удара оказался полностью дезориентирован.

Кумицо и къёкецуки, налетевшие на врага огненно–черным вихрем, также оказались разбросаны буквально за считанные секунды. Мечи и зачарованные кинжалы были не в силах пробить грубую жабью шкуру, скрывавшуюся под плотным одеянием из рыбьей кожи, прошитой на манер стеганого кафтана. Удей и Ка»исс, обнажившие сабли, вряд ли могли представлять для демона серьезную опасность, но ни тот, ни другая и не задумались об угрозе собственным жизням, сразу же бросившись вытаскивать из боя оглушенного полководца.