Если женщина хочет... - Кэти Келли

Впрочем, Финула тоже, очевидно, была сыта Хоуп по горло.

– А теперь вы должны познакомиться с моей сестрой, Присциллой Хедли-Кларк, – сказала она.

Присцилла была более стройным и менее претенциозно оде­тым вариантом Финулы, но питавшим ту же страсть к красному лаку для ногтей, обилию бижутерии и псевдоаристократическо­му акценту.

И все-таки после Финулы Хоуп показалось, что говорить с Присциллой намного легче.

Дизайнер по интерьеру, Присцилла тоже любила упоминать знаменитых людей, с которыми ей довелось работать, но, по крайней мере, она не делала каждые несколько минут многозна­чительных пауз. И, в отличие от сестры, слушала слова Хоуп.

– Должно быть, трудно бросить все и переехать, – заметила Присцилла, узнав о переселении Паркеров в Керри.

– Я скучаю по друзьям, хотя успела завести здесь хороших зна­комых.

– Очевидно, вы имеете в виду Финулу, – с уважением кивну­ла Присцилла.

Хоуп не стала ее поправлять.

– Мы пробыли здесь всего несколько месяцев, но у меня такое чувство, словно я жила здесь всегда. Это место засасывает тебя.

– А вы здесь не скучаете? – спросила Присцилла. – Деревня кажется мне немного пресноватой. Должна признаться, я люблю городскую жизнь.

Хоуп подумала и поняла, что в последнее время она не скуча­ла. Два раза в неделю она работала у Эрвина, и хотя эта работа цодходила к концу, безработица ей не грозила. Дельфина сказа­ла, что бухгалтерии отеля срочно требуется помощница на не­полный день. Ее светская жизнь тоже наладилась. Хоуп регуляр­но встречалась с Мэри-Кейт и Дельфиной за кофе, раз в неделю они с Мэттом ходили к кому-то и гости, плюс клуб макраме, где можно было чувствовать себя непринужденно и говорить обо всем на свете. Конечно, она скучала по Сэм, но они звонили друг дру­гу через день, не обращая внимания на счета. Им было очень важ­но поддерживать связь.

– А мне здесь нравится, – сказала Хоуп, удивившись собст­венным словам. – Тут испытываешь удивительное чувство… общ­ности, что ли. Это замечательно. Похоже на большую семью, где ты знаешь всех и каждого. «

Присцилла хмыкнула.

– Финула прожила здесь десять лет, но говорит, что все еще чувствует себя здесь чужой.

Хоуп с трудом сдержала улыбку.

– Ну, не всем удается адаптироваться к местным условиям, – пытаясь быть вежливой, сказала она.

– Но Финула всегда легко адаптируется, – стояла на своем Присцилла. – Она говорит, что здесь просто люди очень недру­желюбные.

В конце концов Хоуп сбежала от Присциллы и заговорила с Мэй, своей подругой по клубу макраме. Ни Мэй, ни ее муж Такеси не были художниками, но их пригласили сюда, потому что Та-кеси занимал ответственный пост на фабрике компьютеров. Финуле нравилось, когда на ее вечеринках встречались представите­ли искусства и промышленности.

Домой они приехали в час ночи.

Как ни странно, дети даже не проснулись, пока их несли из ма­шины в кровать. Хоуп стаскивала с себя чертовски неудобное белье, когда в спальню влетел Мэтт. Его глаза горели от возбуждения.

– На автоответчике сообщение от Дэна! – воскликнул он. – Представляешь, у Адама Джадда был сердечный приступ. Сейчас все в порядке, опасность ему не грозит, но он не сможет руково­дить агентством минимум шесть недель. Так вот, Адам попросил Дэна выяснить, не смогу ли я вернуться и заменить его, пока ему не станет лучше!

Хоуп ахнула, а Мэтт засмеялся от радости, которую был не в силах скрыть. Он возвращается! Он еще на коне. Агентство Джадда нуждается в нем. Ну и что ж, что он не сумел написать роман века. Зато от него по-прежнему зависит судьба компании!

Мэтт обнял жену, прижал к себе ее полуобнаженное тело, и Хоуп почувствовала, что он возбужден. Но муж захотел ее только пото­му, что соскучился по работе. Сообщение о том, что он нужен, нажало на какую-то тайную кнопку, и он включился. Кончилось тем, что они упали на кровать и занялись любовью, но, когда Мэтт уснул, Хоуп долго лежала с открытыми глазами. Почему ей было достаточно Мэтта, а Мэтту всегда требовалось что-то еще? Он хотел от жизни чего-то большего, а с нее хватало его любви…

На следующий день Мэтт развил бешеную активность. Он зво­нил по телефону, посылал сообщения по электронной почте, за­казывал билет на самолет… «Как в старые времена», – подумала Хоуп. Возбужденный мыслью о том, что он необходим, Мэтт вос­парил в небеса; его энтузиазм оказался заразительным. Дети, не знавшие, что он уезжает на шесть недель, радостно скакали во­круг. Хоуп тоже пыталась быть веселой, но на самом деле ей было очень грустно. Во-первых, оттого, что он улетал. Во-вторых, от­того, что он был так рад этому.

Днем они все вместе поехали в аэропорт. До Милли наконец дошло, что ее любимый папочка улетает, она сидела позади и ре­вела всю дорогу до Килларни. Это напомнило Хоуп их прибытие в Керри.

– Не выходи, – сказал Мэтт, когда они припарковались. Блед­ное, расстроенное лицо Хоуп заставило его ощутить чувство ви­ны. Он решил, что ей будет трудно прощаться в многолюдном аэропорте, а потом тащить двух хнычущих ребятишек обратно в машину. Намного легче попрощаться прямо здесь. Он крепко сжал руку Хоуп, надеясь, что жена все поймет.

Но Хоуп поняла только одно: Мэтту так не терпится улететь, что он не хочет дать ей возможность как следует попрощаться. Когда он наклонился поцеловать ее, она ответила ему холодно, едва коснувшись губами щеки.

– Счастливо, – еле слышно сказала она.

16

«Привет, Хоуп!

Извини, что вчера не смогла поговорить с тобой: не было бук­вально ни секунды свободной. Я и сейчас тороплюсь – уезжаем на три дня в Хертфордшир на конференцию по торговле. Как ты живешь без Мэтта? Держу пари, Милли продолжает скандалить. Вот уж папина дочка!

Помню, что сегодня ты выходишь на новую работу, и желаю удачи. Уверена, что все будет замечательно. Отель у в ас просто по­трясающий. Может быть, в мой следующий приезд мы закажем там номер и проведем целый день у Дельфины в салоне красоты. Это мне просто необходимо! За последние недели моя кожа преврати­лась в терку. Убеждена, что это результат применения анестезии во время удаления фиброидов. Вот тебе и «двадцать четыре часа, и от болезни ни следа»! Нет, я шучу. Сухая кожа – не слишком доро­гая плата за хорошее самочувствие. Я начала заниматься йогой, ем хорошо и готовлю обед каждый вечер. Ты можешь гордиться мной!

Может быть, сегодня позвонить не успею, но попытаюсь.

Любящая тебя Сэм».

Хоуп улыбнулась при мысли о том, что ее безнадежная в смыс­ле домашнего хозяйства сестра каждый вечер готовит себе обед. Она щелкнула клавишей и принялась писать ответ.

«Привет, сестренка!