Бессмертный солдат - Elliot Taltz
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сделай же хоть что-нибудь… — прошептала эльфийка, резко, но осторожно поглядев в то же окно, куда выглядывала Эрина.
Сделай же хоть что-нибудь. Слова Фриды горячим клеймом отпечатались на покрове сознания Эрины и протяжным гулом тянулись в её голове, обращаясь в звон в ушах. Эрина оглядела встревоженным взглядом своих бледных перепуганных до мурашек товарищей, а затем посмотрела на кольцо, едва державшееся на её большом пальце. Больше оно не жгло, но будто бы взывало подобно словам Фриды. Сделай же хоть что-нибудь. Но почему она? Что она вообще могла сделать? Руки затряслись от безысходности и нарастающего ужаса. Но, закусив губу, Эрина попыталась взять себя в руки, делая глубокий вдох, давшийся с огромным трудом.
Мысли ушли. Голова опустела. Перед глазами словно ничего настоящего не было. Тело точно обрело свою волю. Безрассудство, наполненное страхом и долгом перед отечеством, которое так старательно взращивали в каждом из них с самого рождения.
И только воспоминания из детства стояли бельмом перед глазами:
Твоя жизнь не будет иметь смысла, если ты не сделаешь хоть что-то полезное.
Ты должна стать героем своего государства. Гордостью советов! Гордостью своей семьи! Иначе всё, что мы тебе дали, было напрасно и впустую!
Ты жалкая букашка! Ты должна быть нам благодарна! Ты должна оправдать наши ожидания!
Иначе твоя жизнь не имеет никакого смысла!
Слова. Одних слов отдалённым эхом на задворках подсознания хватило, чтобы всё одновременно потеряло смысл и обрело причину. В потоке всего этого многообразия эмоций и мыслей, Эрина не сразу осознала хотя бы частично, что сломя голову несётся по коридору, резво огибая всех, кто пытался её остановить, не замечая ни криков, ни мольбы любого ей вслед. Убежав в коридор, что был перпендикулярен тому, в котором находились её товарищи, Эрина выпрыгнула там в окно, разбив стекло залпом магии из кольца. Дым резко хлынул ей в лицо, но она ворвалась в его покров, словно резвый дикий зверь, в один ловкий прыжок. Резвости и проворства ей было не занимать.
Дым был густой, но это не помешало Эрине лучше разглядеть дракона, высота в плечах которого доходила точно до потолка второго этажа здания, из которого она выскочила, а это немного-немало девять метров. Если ящер поднял бы голову, то точно смог бы увидеть соседнее здание. И эта самая огромная голова была обращена к стене, за которой как раз пряталась Эрина и всё ещё скрывались остальные.
Время будто застыло, и Эрина с глубоким интересом уставилась на дракона, силуэт которого вполне чётко прорисовывался сквозь дымную завесу. Изящная морда, немного вытянутая, покрытая гладкой блестящей чешуей сероватого цвета, которая резко перетекала в ярко-розовое оперение ближе к краям черепа и зоне массивных серых рогов. Нос, свободный от шипов, с узкими ноздрями. Гранатового цвета глаза были близко посаженные, как у орла или волка, — как у настоящего хищника и охотника. Рога и шипы терялись в густо растущих перьях, создававших подобие плотной гривы на шее. Крылья, спина и передние лапы до кистей и бёдра до щиколоток также были покрыты перьями цвета фламинго. Кожистые крылья были достаточно большими, чтобы дракон мог резво летать, а пропорции его ног и хвоста подразумевали маневры умеренной ловкости, сродни движениям немного неуклюжей кошки из-за веса тех самых крыльев и тяжести длинного оперённого хвоста.
Всё это Эрина разглядела и осознала за несколько секунд. А также увидела чёрные пятна на спине дракона: обгоревшие перья — следы магических ударов.
Драконьи большие глаза с узким зрачком сфокусировались на замершей девушке. Тут же мелькнуло третье полупрозрачное веко. Почему он замер? Но его неподвижность словно отрезвила Эрину, возвращая в реальность и давая понять, что она стояла напротив неописуемо опасного монстра, который глазом не моргнёт, оставив от неё либо кровавую лепешку, либо горсть пепла. От страха затряслись колени. Но выбора не было. Эрина воссоздала магический шар в руке золотистого цвета и со всей силы бросила его прямо в морду дракона. Искры магии разбились о чешую ящера подобно комку сырого песка, заставив гиганта поморщиться и отряхнуться.
— ДАВАЙ ЗА МНОЙ!
Эрина со всех ног помчалась прочь, живо прошмыгнув в арку в соседней стене, ведущей насквозь через здание. Дракон рванул за девушкой сразу. Она услышала только то, как он развернулся в её сторону, но продолжал чего-то ждать, словно давая ей фору. Прямо рядом с ней возник лейтенант Хоба, который со всей силы притянул девушку к себе и устремился с ней на крышу, истошно вопя:
— ЧТО ЗА ЧЁРТ!
— Лейтенант! Его нужно отвлечь!
— Чем я по-твоему занимаюсь, товарищ курсант?!
— Понятия не имею!
Они уже стояли на крыше соседнего здания. Дракон поднял голову, и ему хорошо были видны эти двое даже сквозь дым, как и им его горящие красные глаза и очертания грозной хищной морды с широкой пастью, внутри которой была уйма острых зубов.
Хоба с безнадёгой и ужасом посмотрел на девушку, которая точно в его глазах была помехой и проблемой, встрявшей непонятно зачем и портящей и без того испорченную ситуацию.
— Хуже быть не может, — мрачно пробормотал обезьян, опустившись на корточки и схватившись за мохнатую голову. — Он же не нападает, — заметила очевидную вещь Эрина, не понимая, что вообще происходит. — Почему?
— Чёрт его знает, — отозвался лейтенант. — Но если именно ты вот так вот помрёшь, то нас всех расстреляют. Шансов на спасение теперь никаких…
— Что? — девушка растерялась.
— Если нас не сожгут или растопчут драконы, то расстреляют без особого суда и следствия за твою смерть…
— О чём вы? — Эрина запутывалась в происходящем всё больше и больше, а дракон продолжал на них безмолвно глядеть, застыв как статуя.
— Ты лицо стратегического значения!
Эрина опешила от таких слов. Что вообще нёс этот примат, рвущий шерсть у себя на голове?
— Всё пропало… всё пропало… зачем ты только высунула свой нос… где чёртов Ригер… пускай сам расхлёбывает… Эрина смотрела на обезьяна и не понимала, что вообще происходило с ним. Если до этого у лейтенанта Хоба получалось хоть как-то держать лицо, то сейчас его сломала паника. Всё шло не по его плану, и это явно выбивало офицера из колеи, и он не мог сам с этим справиться. Но вдруг он резко поднялся. Его раскрасневшиеся от сдерживаемых слёз глаза были полны решимости.
— Раз
