Последняя игра - Дэвид Эддингс

Потом туман начал колыхаться и медленно таять. Это действительно был ветер.

Леллдорин задержал дыхание.

Туман пришел в движение и начал растекаться над землей.

— Там что-то движется! — крикнул толнедриец. — Приготовиться!

Туман стал растекаться быстрее, становясь все тоньше и тая от горячего пыльного ветра. Леллдорин напряженно вглядывался вперед. Там, не более чем в семнадцати шагах от пехоты, уже виднелись какие-то движущиеся силуэты.

И вот, как если бы его упорное сопротивление было разом сломлено, туман заколыхался и полностью исчез, а вместо него появилось солнце. По полю прямо на них двигалась сплошная стена маллорийцев, которая тут же остановилась, едва лучи солнца осветили ее.

— Пора! — крикнул Леллдорин, подымая лук. Все его лучники сразу последовали его примеру, и звук внезапно спущенной тетивы одновременно тысячи луков прозвучал, как громкое вибрирующее пение. Свистящий поток стрел, казалось, завис на мгновение в воздухе, а затем обрушился на тесные ряды маллорийцев.

Целые подразделения одетых в красное солдат с громкими, мучительными стонами упали там, где стояли, под градом астурийских стрел.

Рука Леллдорина потянулась к охапке стрел, воткнутых в землю у его ног. Он снова быстро натянул тетиву и спустил ее. А потом опять и опять. Поток стрел в воздухе напоминал какой-то огромный блестящий мост, дугой изогнувшийся над головами астурийской пехоты и поражавший маллорийцев там, куда он опускался.

Туча астурийских стрел неумолимо осыпала поле, и мертвые враги падали рядами, как скошенная трава на лугу.

А затем медный рог сэра Мендореллена протрубил свой могучий вызов, ряды лучников и пехоты расступились, и земля задрожала под копытами мимбратских рыцарей.

При виде этой безжалостной, неумолимой силы, надвигавшейся на них, уцелевшие под астурийскими стрелами маллорийцы дрогнули и бросились врассыпную.

Смеясь от восторга, двоюродный брат Леллдорина Торазин чуть опустил лук.

— Мы свершили это! — закричал он, все еще смеясь. — Мы опрокинули их! — Он стоял теперь вполоборота к усеянному трупами полю. В руках — лук, темные волосы откинуты назад, а на лице — ликующий восторг. Таким навсегда и запомнил его Леллдорин.

— Top! — закричал Леллдорин, но было уже поздно. Ответом маллорийцев на шквал астурийских стрел стала туча камней, выпущенная сотней катапульт из-за северных холмов. Валуны взметнулись в небо и обрушились на сомкнутые ряды астурийской пехоты, выстроившиеся вдоль реки. Один из камней, наверное, больше человеческой головы, ударил в грудь Торазина, опрокинув его на землю.

— Тор! — Крик Леллдорина, когда он бросился к поверженному брату, был полон отчаяния. Глаза Торазина были закрыты. Грудь размозжена.

— Помогите же мне! — крикнул Леллдорин группе стоявших поблизости крестьян. Те послушно двинулись помочь ему, но их глаза говорили яснее всяких слов, что Торазин уже мертв.

Лицо Бэйрека было унылым, когда он стоял на носу своего корабля. Под приглушенную дробь барабана гребцы налегали на весла, и судно летело вниз по реке.

Король Энхег стоял, облокотившись о перила и сдвинув шлем так, чтобы прохладный речной ветерок теребил волосы. Грубоватое лицо Энхега было так же угрюмо, как и лицо его кузена.

— Как думаешь, каковы их шансы? — спросил он.

— Сомнительные, — коротко ответил Бэйрек. — Мы никогда не думали, что мерги и маллорийцы нанесут нам удар у Талл Марду. Армия разделена рекой надвое и тем самым наполовину лишена своей мощи. Боюсь, им придется туго. — Он посмотрел через плечо на полдюжины небольших узких лодок, плывших в кильватере корабля. — Подтянуться! — гаркнул он на людей в лодках.

— Впереди маллорийцы! На северном берегу! — закричал впередсмотрящий на мачте. — В полумиле отсюда!

— Смочить палубу! — приказал Бэйрек.

Матросы бросили за борт ведра на длинных веревках, зачерпнули воды и вылили ее на палубу.

— Дайте сигнал остальным, — сказал Энхег бородатому моряку, стоявшему на корме. Моряк кивнул, повернулся и, подняв большой флаг, прикрепленный к длинному шесту, принялся яростно размахивать им, подавая сигнал идущим за ними кораблям.

— Осторожней с огнем! — закричал Бэйрек матросам, теснившимся вокруг платформы, наполненной гравием, поверх которого лежали тлеющие угли. — Если корабль загорится, придется вам вплавь добираться до Восточного моря.

Перед самой платформой стояли три тяжелые катапульты, заряженные и готовые к бою. Король Энхег посмотрел на маллорийцев, стоявших вокруг дюжины осадных машин на северном берегу.

— А лучше пошлите-ка сейчас лодки, — предложил он.

Бэйрек проворчал что-то и подал сигнал шести шедшим в кильватере лодкам, рубанув воздух рукой. Те вырвались вперед. На носу у каждой из них стояла метательная машина, заряженная пучками стрел. Длинные узкие лодки быстро промчались мимо корабля.

— Зарядить катапульты! — крикнул Бэйрек людям, стоявшим вокруг разведенного на гравии огня. — Да не пролейте мне ни капли смолы на палубу!

С помощью длинных железных крюков моряки вытащили из под углей три больших глиняных горшка, в которых находилась кипящая смесь дегтя, смолы и нефти. Эту смесь быстро перелили в бочки, которые потом обмотали пропитанным нефтью тряпьем. Затем эти зажигательные снаряды были помещены в корзины уже приведенных в готовность катапульт.

Когда лодки приблизились к берегу, где маллорийцы готовили свои катапульты, высоко в небо взлетели вдруг пучки стрел, выпущенные чирекскими метательными машинами. Стрелы рассыпались в разные стороны и, подобно смертоносному дождю, стали падать на одетых в красные туники маллорийцев.

Судно Бэйрека, следовавшее за лодками, тоже подошло ближе к заросшему кустарником берегу реки. Рыжебородый Бэйрек стоял, положив свои крепкие руки на штурвал, и пристально наблюдал за наводчиком катапульты, пожилым моряком с седой бородой и руками, будто вырезанными из мореного дуба. Наводчик, прищурившись, смотрел на линию зарубок, нанесенных на поручнях перед его катапультами. Над головой он держал длинный белый жезл, с помощью которого направлял движение судна, указывая то влево, то вправо. Повинуясь малейшему движению этого жезла, Бэйрек аккуратно поворачивал штурвальное колесо. Затем жезл резко опустился вниз, и Бэйрек железной хваткой вцепился в штурвал.

Тряпье, обернутое вокруг бочек, было подожжено заранее подготовленными факелами.

— Огонь! — рявкнул наводчик. С глухим грохотом метнулись вперед коромысла катапульт, швырнув горевшие бочки и их смертоносное содержимое по дуге в направлении все еще хлопотавших над своими осадными машинами маллорийцев. При ударе бочки опрокинулись, изрыгая из себя огонь. Маллорийские катапульты тут же охватило пламя.