Мануловы путешествия - Александр Фадеев

– А иначе мы его просто расстреляем, да? – вкрадчиво спросил внутренний голос. – Исходя из твоих рассуждений, другого выхода у нас нет.

– Тьфу! – возмутился я, не решив – согласен с ним или нет.

В таком вот приподнятом настроении Манул Ее Величества императрицы Роланы вошел в здание министерства внутренних дел.

Адъютант Раскуна поднял голову со стола и выпучил глаза, увидев меня заходящим в приемную. Нет, слух о том, что я вернулся, уже прокатился по столице, но он явно не ожидал увидеть предмет этих сплетен прямо перед собой. Очевидно, глава конторы еще не развил кипучей деятельности, раз дежурный офицер бессовестно дрых за своим столом.

– Это тревожный признак, – подумалось мне. – Во времена предыдущих визитов здание гудело от кипучей деятельности сотрудников госбезопасности. Даже в те спокойные дни, когда здесь заседало управление КОС самой глухой провинции, жизнь била ключом – по коридорам носились сотрудники с отчетами, приводили людей, уводили заключенных, в приемной начальника толпился народ. Помню, бедный адъютант сидел с лицом, посеревшим от усталости и недосыпания. Контора жила! А сейчас? Поднялся по лестнице, прошел мимо молчаливых кабинетов, вошел к министру и что вижу? Да здесь откровенно спят за столом! Не хочет Раскун работать, не хочет сам и людей не гоняет…

– Господин министра примет Манула? – вежливо спросил я, уже переполненный огорчением от еще несостоявшейся беседы – ничего хорошего от нее не ждал.

Офицер ошалело хлопал глазами и беззвучно разевал рот, пытаясь разогнать сон из головы и включиться в окружающую реальность.

– Не слабо же он вздремнул на боевом посту! – недовольно проворчал внутренний голос, – аж в себя прийти не может. Вдруг бы это не ты, а вилянгский десантник с автоматом наперевес?

Внешне же я остался абсолютно спокойным. Не дело начинать переговоры с министром внутренних дел с разноса его адъютанту. Во-первых, это некорректно с точки зрения субординации – данный офицер мне напрямую не подчиняется, во-вторых, не думаю, что Раскуну понравится, что кто-то "строит" его подчиненных без разрешения начальника.

Но втык хозяину этого здания я сделаю! В том случае, конечно, если результат переговоров меня устроит…

Наконец, дежурный окончательно проснулся и метнулся в кабинет начальника. Вышел, указал рукой на дверь: "Господин министр ждет вас".

Я скромно вошел и остановился у стола Раскуна. Хозяин кабинета сидел и молча смотрел на меня. Его лицо ничего не выражало: с таким успехом он мог смотреть на пустое место. Еще один неприятный звоночек – не рады здесь моему визиту, совсем не рады.

Какой линии поведения мне придерживаться дальше? Лихо запрыгнуть в кресло со словами: "Раскуныч, чего такой грустный?!" – или, скромно потупив глазки, стоять в ожидании приглашения? Оба варианта меня не прельщали – первый своей наигранностью, второй излишней скромностью. Ни тому, ни другому проницательный чекист не поверит.

– В первый раз хоть выпить предложили, – с обидой протянул я.

Внезапность этой фразы оказалась одинаковой для нас обоих. Ее выдало подсознание совершенно независимо от моих предыдущих размышлений. Произнеся ее, я понял, что на самом деле обижен холодностью приема старого знакомого.

– Хотя он имеет на это право? – спросил внутренний голос. – Не правда ли?

– Правда! – со злостью ответил я, – но правила хорошего тона в Империи еще никто не отменял. Нечего со мной в гляделки играть!

Раскун, смущенный упреком, засуетился: залез в стол, достал сильно початую бутылку коньяка, два бокала и блюдце с какой-то закуской. Этикетка гласила, что данный напиток старый и дорогой.

– Да он тут квасит в гордом одиночестве! – воскликнул внутренний голос. – Вот почему все подчиненные расслабились!

И верно! Напряженный от предстоящего разговора я не сразу понял, что кабинет министра внутренних дел буквально пропитан винными парами!

Да он пьяный! Так это же самое подходящее время для серьезного разговора о нашем будущем. Пословица: "Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке", – не всегда работает верно, тем более с сотрудниками компетентных органов, но кое-что нам это все-таки даст.

– У меня только коньяк, – Раскун плеснул в оба бокала.

– Да я не пью, – смешался я, – Запахом навеяло, – не удержался от подковырки.

Несмотря на количество выпитого, речь старого чекиста оставалась твердой, движения выверенными, а лицо спокойным. Работа у них такая – самим оставаться трезвыми, а собеседника заставлять выбалтывать секреты по пьяной лавочке.

Но глаза его все-таки выдавали. Грустные. Таких глаз у Раскуна я еще не видел. Что его печалит? Сожалеет о несостоявшемся президентстве? Чего тогда сидит в министерстве? Написал бы заявление об уходе, да на покой!

Министр хмыкнул, долил себе полный бокал и махнул его, не закусывая. Тряхнул головой, потом все-таки взял с блюдца ломтик чего-то мясного.

– Точно не будете? – спросил с пьяной настойчивостью.

Вот теперь стало заметно, что, не смотря на благопристойный внешний вид и безукоризненные манеры, Раскун явно не в форме.

– Зачем тогда спрашивать, – буркнул он себе под нос и убрал натюрморт для одинокого выпивохи в стол.

– Присяду? – спросил я, указывая лапой на кресло.

Хозяин кабинета сделал неопределенный жест рукой, мол, чувствуйте себя как дома.

Посидели, помолчали.

– Караул где? – внезапно спросил министр внутренних дел.

– Кто? – удивился я. – Какой караул?

– "Манулята", спецназ, морская пехота, или кто там у вас еще? – с усмешкой перечислил Раскун. – Не в одиночку же пришли меня арестовывать? Авантюризм вам свойственен, но не до такой же степени. – Он помолчал, тряхнул головой и продолжил, – А ведь были времена, Сергей, когда на одной стороне работали, в одной команде… а сейчас вот так вот все… погано…

– О, как все запущено, – протянул внутренний голос, – Раскун полностью просчитал ход твоих мыслей и уже принял решение за тебя. Понимает, что не доверяем и хотим от него избавиться.

– Да, – ответил я, – вот только наш хитроумный чекист смоделировал мое поведение в соответствии со своим характером. Не допускает он мысли, что манул может ему доверять и оставит у руля министерства внутренних дел.

– А ты доверяешь? – заинтригованно спросил невидимый собеседник.

Серьезный вопрос. Спроси меня кто-нибудь это до того, как я вошел в этот кабинет, то с большой бы долей уверенности сказал бы: "Нет!" – а вот сейчас и не знаю. Ожидал увидеть Раскуна злым, собранным, готовым к отпору, а не пьяным и поникшим. Именно не сломленным, а поникшим. Министр внутренних дел – кадровый офицер госбезопасности СНС, там сопляков и истеричек не держали. А сейчас он больше похож на разочарованного в жизни майора российской армии, которого государство вышвырнуло вон, сократив его воинскую часть. Без пенсии и почета…