Исправительная академия (Оболенский, том 1 и том 2) - Алекс Хай

Я приподнялся на кровати и удивленно уставился на молодую женщину.

— Даже так?

Она улыбнулась одними губами.

— Вы, ваше сиятельство, насколько я поняла из контекста, сыграли едва ли не ключевую роль в деле, о котором уже два дня судачит весь город. Скандал в исправительной академии для детей аристократов! Тут и простолюдины бы руководство на вилы подняли, а теперь представьте, как бурлит свет…

Я кисло улыбнулся.

— На то и был расчет.

— Если вы чувствуете в себе силы, я позову слуг, чтобы помочь вам одеться. Если вдруг вам станет хуже или вы почувствуете любое недомогание… Я буду здесь до утра.

— Благодарю, Елена Олеговна, — кивнул я. — Великому князю с вами очень повезло.

Лекарша сдержанно кивнула и вышла, оставив меня пялиться на роскошную лепнину невероятно высокого потолка. Да уж, дворец, судя по всему, отгрохали такой, что наверняка на него ушел весь бюджет какой-нибудь средней губернии…

Меня умыли, одели, даже напоили крепким сладким чаем — ароматным и с долькой лимона — и затем повели на аудиенцию.

Я брел по коридорам, украшенным собраниями древностей и предметов роскоши — картины великих мастеров, рыцарские доспехи и старинное оружие, коллекции фарфора и хрусталя… Столько великолепия, что Эрмитаж позавидует. Великий князь, вероятно, предпочитал вкладываться в вечные ценности.

— Прошу, Владимир Андреевич, — шепнул лакей, когда объявили о моем прибытии.

Я шагнул в распахнутые двери и оказался в помещении, напоминавшем одновременно рабочий кабинет, зал собраний и гостиную. Все было выполнено в английском готическом стиле: темное резное дерево, тканевые обои на стенах, убранный сукном длинный стол, за которым могли разместиться человек десять…

И там уже собралась весьма разнообразная компания. При моем появлении все, кроме одной женщины, встали в знак приветствия.

— Владимир Андреевич, — улыбнулся приятный мужчина лет тридцати пяти и шагнул мне навстречу. — Счастлив принимать вас в своем доме. Мы безмерно рады, что ваши раны удалось быстро исцелить.

Я застыл, не очень понимая, как себя вести. К сожалению, в этой моей «прошивке» записей об этикете не сохранилось. Что ж, будем действовать по наитию и исходя из моих весьма скромных познаний.

Я поклонился.

— Милостивый государь…

Сидевшая за столом Темная мать Друзилла хмуро покачала головой. Видимо, с обращением я накосячил. Однако Великий князь не подал вида.

— Прошу, займите место за столом.

Брат Луций, которого я не ожидал здесь видеть, отодвинул передо мной стул, и я устало рухнул на жестковатое сидение. Да уж, восстанавливаться придется долго. Видимо, на этот раз организм решил наказать меня за столь безрассудное использование наших ресурсов.

Я внимательно оглядел собравшихся. Глеб Алексеевич восседал во главе стола. По левую руку от него расположились служители Ордена — старуха Друзилла, брат Луций и еще один мужчина преклонных лет, которого я не знал.

По правую руку, видимо, разместились «силовики» — я узнал подполковника Самойлова, а рядом с ним восседал мужик, словно спрыгнувший со старинного портрета: с роскошными седыми бакенбардами, пышными усами и густой, но аккуратно подстриженной бородой. Седой как лунь. И, судя по выправке, дедуля был из старой школы. Он внимательно следил за мной, но не сказал ни слова.

Я расположился третьим в этом ряду, рядом с Самойловым и напротив Луция. В окружении недавних знакомых было комфортнее.

— Что ж, первым делом я хочу выразить вам благодарность, Владимир Андреевич, — улыбнулся Великий князь. — Без вашего вмешательства, боюсь, операция бы не состоялась. Однако теперь у нас наконец-то есть возможность донести до государя всю важность ситуации. Теперь мне есть с чем к нему идти.

Я кивнул с робкой улыбкой.

— Счастлив помочь.

— Валерий Карлович, — обратился Великий князь к Самойлову, — Пожалуйста, доложите последние новости.

Подполковник хотел было подняться, но хозяин дома жестом попросил его остаться на месте.

— Новых потерь, к счастью, не зарегистрировано. Трое погибших из отделения, — он поднял на меня глаза. — Увы, среди них наш связной Роман Афанасьев, который проинструктировал его сиятельство.

У меня внутри все оборвалось.

— Роман… Но как?

— Попал в ловушку при пожаре. Вытащить вытащили, но скончался уже в больнице. Надеялись, справится, но… Также десять погибших среди гражданских, в том числе трое охранников и четверо надзирателей. Эта сво… Прошу прощения, всемилостивейший государь… Баранов не отдал приказ для эвакуации, и если бы не самоотверженность и самопожертвование надзирателей, жертв могло быть гораздо больше.

Великий князь кивнул.

— Разумеется, о них и их семьях позаботятся. Что по другому вопросу?

— Баранов продолжает говорить. На оправдательный приговор, разумеется, не наговорит, и я буду настаивать на процессе по всей строгости. Однако у нас есть зацепка. Впервые за долгое время мы можем доказать, что они создали сеть. Впереди много работы, но теперь мы знаем как минимум о двух учреждениях помимо Академии, где совершался отбор одаренных детей. И оба этих варианта предстоит аккуратно проработать.

— И поскольку Лазарь со своими прихвостнями отбирали себе и одаренных Тьмой, Орден готов оказать любую поддержку, — добавил незнакомый старик, сидевший рядом с Друзиллой.

— Разумеется, отец Вергилий, — задумчиво отозвался Великий князь. — Сотрудничество Ордена и «Десятки» дает хорошие плоды, и я настаиваю на том, чтобы вы продолжали. Что до Баранова и его участия в деле… Осталось собрать показания ключевых участников, в том числе и нашего гостя Владимира Алексеевича — и я буду готов запустить публичный процесс.

Седовласый сосед Самойлова с достоинством кивнул.

— Господа Давыдова, Мансуров и Волков уже оказали помощь и сейчас находятся под защитой управления. Дело за господином Оболенским.

Я улыбнулся.

— С величайшим удовольствием.

— Ничего иного от вас и не ожидал, особенно после вашего недавнего подвига.

Глеб Алексеевич внимательно слушал доклад, блуждая взглядом по лицам собравшихся. И наконец уставился на меня.

— Но прежде чем мы разойдемся, предлагаю немедленно прояснить ситуацию с господином Оболенским, — он поочередно взглянул на начальника Самойлова и старика и отца Вергилия. — Насколько я понимаю, имеет место конфликт интересов?

Я непонимающе пялился то на одного, то на другого, то на третьего.

— Прошу прощения?

Отец Вергилий подался вперед.

— Дело в том, что с учетом силы юноши, мы должны немедленно взять его под крыло Ордена. Сейчас мы не говорим о посвящении, но он должен получать базовые знания послушника! Иначе, если, не приведи Тьма, его сила выйдет из-под контроля…

Друзилла жестом прервала коллегу.

— Я понимаю ваше беспокойство, — проворчала она. — Но могу поручиться за юношу — он вполне способен принимать здравые решения.

— С этим я бы поспорил, — хором отозвались Самойлов и брат Луций.

Я уставился на подполковника.

—