Часть 7 : ...да не будет разорвано Богом. - Гэрет Уильямс

И потому она сделала то, чего она не делала уже давным—давно.

Она опустилась на колени. Она молилась.

Она видела богов, демонов и чудовищ. Синовал, по некоторым меркам, был богом, и она достаточно хорошо знала его, чтобы видеть все его пороки и всю его чудовищную надменность. Лориэн был богом, и она знала его мудрость и сострадание. Она знала почти столько же о метафизике вселенной, сколько знал любой из живущих. Она знала, что нет создателя, нет милостивого и великодушного существа, которое ждет их по ту сторону смерти и которое отправит в Рай добродетельные души.

И все же она хотела верить что такое существо есть. Вера — могучая вещь.

И потому она молилась.

Прежде:

Сьюзен: Кто—нибудь из нас вернется оттуда?

Синовал: Нет.

Синовал: Никто.

Кровь наполнила его рот. Он не мог говорить, но клич продолжался. Теперь он мог слышать их, мог услышать всех. Он мог видеть их, поднимающихся к поверхности их мира, карабкающихся вверх — не к свету, ибо здесь не было света.

Пока что.

Его руки уже исчезли, рассыпавшись в прах. Он чувствовал, как развоплощается он сам. Странно, но боли не было.

Зов продолжался.

это не позволено все умирает смерть единственное что постоянно нет ничего иного ни план ни схема ни мастерство не могут препятствовать ей

их души мои

Мгновенная боль, крошечный укол, секундное неудобство — напоминание о давно ушедших временах; давным—давно, в самом начале всего, когда он смотрел на звезды и думал о том, как потушить их свет.

Звезды, которые позже он поглотил, вобрал внутрь себя, впитал в свое существо, обессмертив их мертвые черные останки.

Внутрь себя.

Внутри.

Себя.

На этот раз понимание пришло куда быстрее, и чувство неудобства начало нарастать.

Исток, первый Исток, умирал. Энергии, бушующие здесь были чересчур велики, чтобы их можно было представить. Потребовались объединенные силы мертвых всей галактики, чтобы направлять их.

Один за другим, огни гасли, становясь черными и мертвыми, энергия душ поглощалась мощью, проходившей сквозь Синовала.

Исток умирал, но по мере того, как умирал он — рождался другой.

Вспыхнула и начала разгораться первая звезда внутри Бога—Императора.

Знаю, я давно этого не делала, и, наверное, у меня это получается не очень. Я не боюсь, и я готова к смерти. Просто я хочу кое—что сказать.

Я сделала много того, чем не могу гордиться. Я причиняла зло людям. Я добровольно служила Теням. Я сделала многое, позволив ненависти к минбарцам, ворлонцам и пси—корпусу ослепить меня.

Я причинила зло Маркусу, Лите и Деленн.

И Дэвиду. Я жестоко обошлась с ним.

Я готова умереть.

В конце концов, Бог—Император ударил по Собору; что—то, похожее на страх, все же подвигло его к этому. Зов исходил из этого места, и если Собор мог быть уничтожен, то может быть, исчез бы и зов.

Удар проломил одну из стен крепости.

С каждой прошедшей секундой умирала очередная сфера души.

Прошу.... если только мне позволено о чем—то просить... если я могу просить хотя бы об одной вещи... пусть Дэвид получит мое письмо. Я сказала все, что хотела сказать.

Хотела бы я знать, получил ли он его.

Хотела бы я знать, понял ли он.

Хотела бы я знать, простил ли он меня.

Он уже ослеп, кожа осыпалась с его черепа и глаза заливало кровью. И все же он продолжал звать.

Земля мира—склепа расступилась и восстали души. Они смотрели вверх. Небо было черным, и не было видно ничего.

Затем вспыхнула искра света.

Еще одна звезда вернулась к жизни внутри Бога—Императора. Одно щупальце выгнулось в пароксизме боли и разорвалось на части, когда внутри него зажглась звезда. Другое смахнуло с Собора одну из его башен.

Умерла еще одна сфера души.

И еще одна.

ЖИВИ ЖИВИ

ИВИ ИВИ

ВИ ВИ

И И

И

и

и

И все же... мы неплохо управились верно? Мы победили. Все прошедшие годы, вся эта война, все эти смерти...

И мы победили.

Корчась от боли, от огня и жизни, выжигающих его изнутри, Бог—Император в неистовстве и бешенстве снова ударил по Собору. Сьюзен не подняла головы, когда одно из щупалец проломило стену ее зала, и обратило ее тело в пыль.

нет

нет

это не

случится

так

Он больше не чувствовал своего тела. Не осталось ничего, кроме его воли...

И его души, давным—давно обещанной Охотникам за Душами.

Он подался вперед и упал в Бездну.

И Бездна ринулась навстречу, чтобы поглотить его.

Они роились над поверхностью мира, глядя в небеса. Кто—то из них взлетал в небеса на крыльях, кто—то всплывал, кто—то даже шел.

И небо было полно огней.

Бог—Император умирал.

Еще одна звезда зажглась вновь.

И Бога—Императора не стало.

Наступил одно мгновение покоя. А затем к ним вернулись голоса и мысли.

Все было закончено. Ворлонцы сдались.

Сделать надо было еще многое, но из них постепенно вытрясли соглашение на весьма жестких условиях. Выбора у них не было. Их вожди были мертвы, союзники бросили их и они сознавали двойную угрозу со стороны Синовала и Бестера, которые более чем охотно посвятят остаток жизни тому, чтобы стереть с лица галактики всех ворлонцев до последнего.

Они оставят эту галактику и уйдут за Предел. Их родной мир будет принадлежать Бестеру и его народу. Их Сеть будет демонтирована и уничтожена, духи Чужаков внутри нее будут вычищены. Остальные их планеты останутся нетронутыми — впрочем, сам Джон сомневался в том, что они простоят нетронутыми хоть сколько—то долго. Ворлонцам дадут достаточно времени, чтобы забрать то, что им потребуется из их бывших владений.

И прежде всего — они откажутся от всяких попыток учить или контролировать Младшие Расы.

Разумеется, кто—то из Культа Смерти останется и будет пытаться вернуть их Повелителей, и если Синовал потерпел неудачу — это может стать большой проблемой, но они будут к этому готовы. С теми, кто останется или же вернется — можно будет справиться.

Шеридан не сомневался, что большинство ворлонцев уйдет. Они узнали потерю своего родного мира, почувствовали горе и страдание, которые они причинили столь многим другим расам. Теперь они были бездомными, точно так же как нарны и...

И люди.

Бестер прослушивал их переговоры, время от времени вмешиваясь и высказывая свое мнение. Джону это не нравилось, но присутствие Бестера постоянно напоминало о том, что могло быть сделано с ворлонцами, если они решат продолжать сражаться.

Очевидно, Культ Смерти был не настолько широко распространен, как полагал Синовал.

Война была закончена. Эта война была закончена. Будет иная, здесь всегда будет какая—то иная война, но эта — была закончена.

Наконец—то.

— Ты совершаешь ошибку, Шеридан. — сказал Бестер по комм—каналу. — Их следовало бы уничтожить полностью. —

— Смертей было достаточно. — просто ответил он. — Они проиграли, и они знают это. Когда—то у них были такие великие мечты, а сейчас они превратились в прах и пепел. Это достаточное наказание для любого.

— Верно. — Джон был уверен что вслед за этим должен был последовать смешок. — Теперь их мир — наш Шеридан. Не пытайся его у нас отобрать. Мой народ заплатил достаточно, чтобы наконец обрести родной дом. —

— Вы его заслужили, и что до меня — я и не попытаюсь вас останавливать. Но пойдете против нас — и вы об этом пожалеете.

— Вооруженный мир, не так ли? Тебе не о чем волноваться, Шеридан. У вас нет ничего, что было бы нам нужно. Ни единой вещи.—

— Представь себе, Шеридан. Мы... становимся. —

Разговор закончился, и Джон обернулся к Деленн. Выражение ее лица выдавало ее сомнения. Очевидно, она верила Бестеру не больше, чем он.

Но это была проблема для иного времени, и вполне вероятно — для другого человека.

А пока что, они вдвоем войдут на Вавилон—5, принимая капитуляцию ворлонцев, словно победивший король и его королева.

Ощущение радости захлестнуло его, когда он вновь ступил на землю родного мира. Все вокруг несло печать разрушения и безумия. Здания все еще горели, мужчины и женщины все еще кричали, вокруг лежали недвижные и безмолвные тела.