Охотники за головами (Headhunters) - Джон Кинг

По крайней мере, со времен моего детства. Уилл прав, если подумать. Именно для этого изначально и был придуман секс — чтобы заводить младенцев. Это не просто случайное совпадение, правда? Вот для этого нужна нравственность и все такое. Думаю, будь мы религиозны и живи мы в старые времена, то тогда это почти так же, как если играть в господа Бога. Это созидание, простое и безгрешное.

— Больше похоже на создание хаоса, — сказал Картер. — Забудь это все. Это весело. Ни больше, ни меньше. Вставляешь, делаешь свое дело, разбрызгиваешь семечко, отмечаешь свои несколько очков, ну и все, конец истории. Надо быть полным болваном, чтобы в наши дни вляпаться с телкой в подобное дело.

— Гарри понимает, что я хотел сказать, — сказал Уилл. — Никто не собирается планировать детей, или, по крайней мере, народ в основном не задумывается об этом серьезно. Но потом это нечто, чем бы то ни было, которое создало мужчин и женщин, логически понимает, что человеческая раса не будет продолжать существование, и потому от секса мы еще и можем до кучи получать удовольствие. Оргазмы и все такое. И ты забываешь про реальность, и вот у тебя ребенок, орет, какается и уписывает все вокруг, а ты всего лишь хотел перепихнуться. Ну и вот, дело закончилось тем, что тебе удалось посеять свое семя.

— Ты прям как садовник, — сказал Балти.

— Но только зачем вообще насчет этого париться? — сказал Картер. — Та девица, Шеррн, с которой я встречался, сделала аборт, и это было, блядь, прекрасно. Это просто комок крови и вен — до рождения. Это не имеет значения, ведь так? Если бы она не избавилась от этой штуки, то мне бы по-прежнему приходилось встречаться с ней, видеться и платить алименты. Она тоже не хотела ребенка, так что все счастливы. Эта штука — она не живая, правда.

— А ты никогда не задумываешься, что бы было, если бы тот ребенок появился на свет? — спросил Уилл. — Не задумывался, кто бы это был, мальчик или девочка, каким бы он был ребенком?

— Нет. А зачем? Что сделано, то сделано. Конец истории. Кстати, твоя очередь проставляться. Осталось полчаса до закрытия, так что иди, пошевеливайся. Я устал ото всего этого разговора. Если бы я хотел послушать эту ебаную лекцию, я бы остался дома и позырил бы телек. Послушал бы этих религиозных ебанатов.

Уилл отправился к бару и сделал заказ. Эйлин обслужила его, признавшись, что счастлива, что уезжает за глотком свежего воздуха и солнца. Сейчас в Лондоне жарко, здесь воняет, как в подземном гараже, такая плохая экология. Не может дождаться, когда же расстелет на песке полотенце и расслабится. Хотел бы Уилл с ней поехать. Есть здравый смысл в словах Картера. Не стоило переживать обо всем этом, но Уилл не мог прекратить об этом думать, это было в его природе. Он смотрел, как плывет вдоль бара задница Эйлин, а когда она обернулась, заметил формы ее груди. Спасения не было. Идешь на поводу у собственных гормонов. Химическая войнушка.

Он в первый раз серьезно поругался с Карен, и это даже не было похоже на нормальную ссору. В самом деле не было. Она сказала свое веское слово и ушла. Теперь она представлялась ему совсем в другом свете, но он надеялся, что только из-за выпитого все кажется хуже, чем есть на самом деле. Может быть, завтра утром он проснется, и все встанет на свои места. Может, все это окажется кошмарным сном.

Он смотрел на Слотера, который приютился в конце бара, сидел на высоком барном стуле и раскачивался, разговаривая с Дениз. Парень был явно в воодушевлении, гладил ее по руке. Уилл знал, этот чувак — несносен, но за внешней маской прячется всего лишь большой ребенок. Все они — такие. Они начинают свою жизнь, будучи какой-то клеткой, и от чего люди становятся такими, как Слотер? Хорошая женщина сумеет сделать так, чтобы такой вот парень вернулся к своим истокам. Может, в глубине души они все хотят именно этого. Даже Картер. Просто оттого, что женщины, с которыми они обычно знакомятся, ведут себя так, как будто парни все время только тем и заняты, что присовывают. Может, он был неправ, что как размазня повел себя с Карен. Интересно, думал он, прав ли окажется Картер, все время приходится заставлять себя избегать соблазнов, и за это тебя уважают, но если мужчины требуют чего-то от женщины, то, значит, они думают одинаково. Картер их расколол. Он самый счастливый из них из всех. И о Уилл был тем, кем был. Он не мог притворяться кем-то другим, как бы сильно ни хотел этого.

— Уилл, ты помнишь ту игру против Лестера, ты тогда, несколько лет назад, поехал с нами? — спросил Балти, когда его приятель со второго захода наконец принес всю выпивку. — Ну да, тот парень, который приехал с нами на поезде, с которым ты все говорил о музыке, Гари, я тут видел его на днях, он про тебя спрашивал. Спрашивал, не общаюсь ли я с тем брентфордским коллекционером пластинок. Он теперь ди-джей, хотел поговорить на тему занять у тебя кое-какие винилы. У него теплое местечко в Вест Энде.

— Да, там водятся деньжатки, — сказал Гарри. — Если снабжать ребятишек чем надо. Куча старых парней теперь занимается этим. Нам надо вступать в дело, а то Вест Энд засеют без нас, а Смай л ер со своим мобом начал подминать под себя «Блюз» и до кучи еще несколько мест в округе. Опять же, если заниматься экстази, то это класс А, и рано или поздно все накроется медным тазом. Всегда так и случается. Мы же не настоящие торговцы наркотой, а? Больше мы похожи на пьяниц.

На следующий день Балти предстояло интервью, более легальная работа, нежели торговля экстази, но до тех пор, пока не будет известен результат, Балти хранил молчание. Нормальная, в общем, работа, Манго вот начинал с должности страхового агента. Может, это окажется не так и сложно: брать пример у более успешных и уговаривать народ поделиться своими тяжело заработанными пенни. Деньги — вообще хорошая штука. Манго сегодня был единственным отсутствующим членом Секс-Дивизиона, с тех пор, как вернулся его брат, он словно переродился. Как будто он снова превратился в того забытого веселого мальчишку, которого они все помнили, и все ждали, когда же он появится, чтобы задать кучу вопросов.

— Дай мне его телефон, и я ему позвоню, — сказал Уилл. — Хорошо бы снова увидеть Пита, пусть Манго наконец вытаскивает его на люди, проиграем пару пластинок. Он был хороший парень. Представьте себе. Ферма в Норфолке. Впрочем, очень странно, что он не объявился раньше. Кстати, Манго говорил, что парень долго болел.

— Когда, ты думаешь, мы его наконец увидим? — спросил Балти. — Он для нас словно переродился. Столько лет прошло, и вот он показывается на глаза всем, кто считал его мертвым. Хорошо же наебали Манго.

Уилл забыл о Карен, он думал про Пита. Балти был прав, он словно родился заново, будучи уже взрослым. Интересно, думал Уилл, остался ли он таким же, как был, по крайней мере, осталось ли какое-то сходство. Может, в другой ситуации они бы даже не узнали этого парня. Столько времени прошло. Он был счастлив за Манго. Маленькое чудо. Счастлив за всех Уилсонов. Больше всего за мистера и миссис Уилсон. Их плоть и кровь. Это, должно быть, это самое ужасное на свете — потерять ребенка.

Он представлял себе Пита, в этой его футболке с Белоснежкой, каким глупым теперь это казалось. Это было действительно по-детски. Его последним концертом с Питом был выход на The Clash в «Электрик Боллрум». Уилл так ясно все это помнил. Кондиционер, или что там у них было, ни хрена не работал, люди обливались потом, плавились от жары. Он вспомнил тогдашнего Страммера у микрофона. Все его великие стихи, все его комментарии оказались в кассу, они в точности отражали события/происходившие в то времечко. Теперь настала другая жизнь, но все же то образование было лучшим. Надо относиться к вещам, как Джонни Роттен, он заявлял: ты можешь делать все, что тебе в голову взбредет, забей на то, что говорят тебе эти мудилы и те людишки, которые стоят у власти. Бедный старина Пит. Прикольно будет увидеться с ним снова. Внезапно Уилл почувствовал приступ голода, он отправился к бару, чтобы купить сухариков.

— Ты знаешь, — сказала Эйлин, наклонившись через прилавок, — все считают, что если ты летишь на Ибицу, то летишь туда исключительно за сексом. Как будто что-то меняется только потому, что ты садишься в самолет. Это дешево, я не могу себе позволить спустить бешеные деньги на отпуск. Две недели лежания под солнцем — и мне будет хорошо.

Уилл вспомил, как ездил в Магалуф вместе со всеми остальными парнями. Порядка десяти тысяч британцев в возрасте от восемнадцати и до тридцати пяти — все жили в городе высотных отелей и пабов «Уотни». Курица и картофельные чипсы, клубы набиты ди-джеями, и все празднуют турне Вооруженных Сил Лидса и Хаддерсфилд соул. Он помнил эту отпускную эпопею. Они вели специальные книги, в которых записывали свои достижения в сексе, дрочилово и количестве актов просиралова. Картер выиграл в Секс-Лиге, Манго — в конференции по мастурбации, а Гарри отличился после своего отравления количеством пробежек в сортир в Серии Обосраки. Будь там бухло и приличная музыка, окажись поблизости пара нормальных женщин, и Уилл не начал бы так сильно нервничать, но спустя два дня и две ночи все это стало утомительным. Они стояли на улице Психопатов, на мушке у испанского спецназа во всем военном обмундировании, прошли слухи, что за месяц до их приезда порезали стеклом и убили какого-то испанца. Англичане теснились друг к другу, сотнями пили свой коктейль «Агрессия Челси», на балконе Балти и Гарри они вывесили Юнион Джек. Прямо на девятом этаже, а однажды в пять утра какая-то девица из Барнсли обожралась кислоты и решила, что она — птичка, попыталась оторваться от земли и разбилась насмерть. В небе взрывались ракеты, и полный фургон вооруженных легавых прибыл, чтобы смыть это кровавое месиво, и они были готовы отпиздить кого угодно.