Архангельск - Алекс Кун

«Орел» таял в море, а я все не мог оторвать от него взгляд. Сделайте все правильно, мужики, это не героическое накрывание амбразуры, это тяжелая работа, и ее надо просто сделать хорошо. Меня же ждал Архангельск, с его подпольной возней и лавированиями. Мне не хочется туда, но обещаю, что сделаю свою часть работы, а вы уж, мужики, сделайте свою.

Ладья отшвартовалась у русского причала гостиного двора просто для престижа и чтобы казалось, что это и есть наш гоночный корабль. Велел поднять на ней вымпелы и создать ей праздничный вид. Теперь будем месяц пудрить мозги. Переночевав одну ночь спокойно в доме Бажениных, начал один из самых тяжелых месяцев в моей жизни.

В первый день до обеда общались с портным. Мой презент в виде зеркала в полный рост сделал его самым посещаемым портным и самым дорогим. Хотя его работа того стоила. Меня старичок принимал как родственника. Мои наброски, сделанные после бала в Вавчуге, он опять забраковал как неприличные. Но по мотивам набросков сочинил очередной шедевр, теперь верха платья практически не было, были две ленты на каркасе, расходящиеся от пояса вверх, поддерживающие грудь и переходящие на плечи, где формировали нечто наподобие плечиков, затем они, огибая сзади шею, образовывали высокий воротник до затылка. От плечиков шла свободно спадающая кисея, прикрепленная по внешнему краю лент. Юбку оформили в этом же стиле – полосы, отходящие вниз, которые плавно загибались, проходили ниже бедра и, продолжая закругляться, заканчивались сзади на поясе. Эти нижние полосы придавали большой объем бедрам, что было тут модно, и вместе с верхними полосами создавали единую плавную линию по всему телу.

Соответственно полосы предполагалось отдать отделывать ювелиру, как самую важную деталь платья. И каркас надо было подгонять очень точно. Времени на этот раз было много, можно было тратить две недели только на отделку. Для себя выбрал вариацию формы. Не готов к ношению рюшей и чулок. Тая согласилась ездить на примерки без меня, так как портной настаивал чуть ли не на ежедневной подгонке на первых порах. После обеда начались визиты вежливости по списку, составленному еще в прошлый приезд.

Обратился к нашим купцам. Обсуждать с ними было особо нечего, но, начни я с Немецкой слободы, наши могли и обидеться. В очередной раз ошибся. Разговоры с купцами получились очень перспективные. То, что мы с братьями забиваем склады Архангельска дорогостоящими товарами, секретом быть не могло. И выводы тут простые – большинство денег осядет у нас, а подготовленные архангельскими купцами товары могут так и остаться на складах, на них не будет ни места на кораблях, ни денег в кассах. Такой расклад никого не устраивал, вот его и предлагалось обсудить.

Развести руками и сказать, кто первый встал, того и тапочки, тут не годилось. Вполне могут случайно сгореть наши склады. Пожары в Архангельске вообще были широко распространенным способом борьбы с конкурентами. Да и просто пожары были частым явлением. Решать вопрос с недовольством архангельского купечества надо было кардинально. Вот тут и был выдвинут аргумент в пользу моих кораблей. Аргумент, конечно, хлипкий, русских торговых кораблей было два с половиной: один купленный в Голландии и почти два постройки Соломбальской верфи. Было еще несколько более мелких кораблей, ладей и кочей, но транспортной проблемы они не решали. Так что разговор получался тяжелый.

Менять планы мне тоже не хотелось. Обещал вернуться к разговору после общения в Немецкой слободе. Вспомнились времена, когда родители покупали заказы, где к какой-нибудь вкусности прилагался в нагрузку ширпотреб, который никто не покупал. Близкая аналогия, стоит и над ней подумать. Дома мне купцы больше не предлагали, тревожный знак.

На следующий день поехал с визитами в Немецкую слободу. Тут меня сразу взяли в оборот и пытались напомнить мои обещания с прошлого приезда. Врали по-страшному, может, думали, у меня память отшибло? Так для этого у меня блокнотик есть, куда записываю, кому и что обещал.

В деловое русло разговор перешел только после обеда. То, что не получилось сделать нахрапом, со мной стали делать измором. Безусловно, готов продать весь товар – но почему должен продавать по вашим ценам и почему не дожидаясь прихода основной массы кораблей? А я никуда не тороплюсь! Торги будущие вижу как аукцион… Хорошо, подумаю над отдельными лотами для вас.

Разговор получился не менее тяжелый, чем с нашими купцами. В очередной раз не просчитал ситуацию заранее. Надо срочно отправлять ладью за морпехами. Не получается мне их пока по прямому назначению использовать, пусть склады охраняют. Тут и те и другие способны гадость устроить. Сегодня же пусть ладья в Вавчугу отплывает.

Не начав заниматься самой регатой, уже сидел по уши в серьезных проблемах. А мне еще балласт для кораблей заготавливать и где-то его держать. Стоп! Какой план красивый выплясывается! Балластом будут купеческие товары, а взносом за участие – их перевоз за границу. Подойдут, конечно, не все товары, а только компактные и тяжелые, но это хоть какой-то выход. Пожалуй, эту идею можно давать на обдумывание купцам, пусть сами решают, как это все реализовать.

С моей стороны надо привлечь к этому делу больше судов. Если капитаны узнают, что будет условием участия в регате, многие откажутся. Претендентов на главный приз все же немного, остальные хотят участвовать скорее для престижа. Значит, надо вводить награды за первые десять мест. Вот тогда каждый капитан будет считать, что уж в десятку-то он попадет наверняка, с его-то опытом, быстрым кораблем и отличной командой. Денег на призы надо взять с купцов, как плату за перевоз. При таком раскладе могу даже с прибылью остаться, хоть она тут и не главное.

Следующий день был посвящен оттачиванию плана с купцами. В целом идея была воспринята благосклонно, тысяча пудов балласта, помноженная на количество гонщиков, была вполне внушительна. Возмущались только купцы с легкими грузами, типа мехов. Но большинство остальных были уже на моей стороне. Сглаживая и этот конфликт, предлагал делать балласт составным, пусть в нем будет часть от всех грузов. А вот какую часть, от каких грузов, купцы уже сами определят. Их разборки с тасканием друг друга за бороды будут чисто внутренним, купеческим делом, и на меня обид не возникнет.

Решили вопрос с сопровождающими груз приказчиками. Им будет присвоен статус наблюдателя, фиксирующего соблюдение прохода через Соловки и подтверждающего, что балласт по дороге за борт не выкинули. Их провоз в один конец до зарубежных портов будет также входить в условия участия. Обратно их соберут наши три судна, если третье успеют достроить.

Получилась красивая схема. Под это дело даже набросал тезисы речи. Мол, символом регаты послужат русские товары, коих на каждом корабле будет в одинаковом количестве и ассортименте. И каждый участник, вернувшись домой, может с гордостью указать на них и сказать – я участвовал в царской регате.

Продавать товары будут приказчики, и деньги за них пойдут купцам, тут умываю руки. Проблемы оставались с отсутствием торговых представительств. Намекнул купцам, что нянчить их не собираюсь. Пускай думают, как решить этот вопрос.

Сей меч над моей шеей можно считать обезвреженным. Теперь купцы перейдут на внутренние склоки и не будут против меня единым фронтом выступать. Напомнил им, что в следующем году корабли уже не придут, по крайней мере, в таком количестве, и следует обзаводиться своими. Пусть дозревают с этой мыслью.

Теперь надо было стругать морковку для Немецкой слободы. Начинать торги без ажиотажного спроса не хотел категорически, не так много у меня товара. А трат впереди очень много. Передавать технологии также не хотелось, они их, конечно, утянут со временем и мастеров перекупят. Но пока у меня есть фора, надо раскручивать ее до последнего. Реальной морковки пока не виделось, и мои визиты в Немецкую слободу носили характер прощупывания – а как вы отнесетесь к корабельному кумпанству? Никак? А к совместному предприятию по заготовке льна? Нет, ткать его буду отдельно, заготовка до уровня ниток. А как… и так далее.

Начали собираться корабли на регату. Я старался переговорить с каждым капитаном лично. В разговорах обязательно упоминал, что местные немцы хотят скупить товары до того, как соберутся все корабли и будет ярмарка, но им это сделать пока не позволяю. Упоминал про это вскользь, между строк. Пусть теперь между собой отношения выясняют, снимите мне с шеи этот хомут.

Постепенно дела наладились, наши купцы уже здоровались приветливо, немецкие купцы даже пару раз извинились за настойчивость, отчего слегка обалдел – что же им там капитаны наговорили?

Капитаны и торговцы, с ними прибывшие, изучали выставленные в амбаре дома Бажениных образцы товаров и общались с приказчиками, поставленными тут гидами. Правила регаты каждому капитану были донесены персонально и особенно выпукло в части десяти призовых мест, кроме первого.