Сэвилл - Дэвид Стори

— Ну что, погуляем или выпьем чаю?

— А где же подают чай в такое время? — сказала Мэрион.

— У рынка есть местечко, куда я иногда заглядываю, — сказал Стэффорд. Он обнял Мэрион за талию, но она одернула пальто и сбросила его руку.

— Нет, правда, если нас увидят на улице, нам такую головомойку устроят! Мисс Уилкинсон, во всяком случае, этого так не оставит, — сказала она. — Скоро добавят правило, чтобы мы в школьной форме не смели даже разговаривать с мальчиками. Верно ведь? — Она обернулась к Одри.

Они шли парами, Стэффорд с Мэрион впереди, и темноволосая девочка часто оглядывалась на подругу и что-нибудь ей говорила. Обсуждали они главным образом своих одноклассниц и мальчиков, о которых знали из их разговоров.

— Берут подстилку и идут в Братлейскую рощу. Нет, правда, если их кто-нибудь увидит, их сразу исключат.

— У меня тоже есть подстилка, — сказал Стэффорд.

— Ну, меня это не интересует, — сказала Мэрион. — Нет, правда, дай им палец, и они всю руку отхватят.

Они подошли к рынку. Укрытые брезентом прилавки тянулись перед кирпичным зданием старинных торговых рядов — за их арками виднелись еще прилавки, освещенные газовыми фонарями. По углам площади разместились четыре крохотных магазинчика. В окне одного из них были выставлены плюшки. Продавщица разливала чай.

— Ну, так как же, дамы? — сказал Стэффорд. — Нет, нет, старина, я угощаю, — добавил он, когда Колин начал шарить у себя в карманах, хотя денег у него все равно не было — ничего, кроме обратного билета.

Они стояли у прилавка, пили чай и ели плюшки.

— Ну и как же, дамы, мы проведем время в следующую субботу? — сказал Стэффорд. Он стоял с чашкой посреди тротуара, и прохожие обходили его по мостовой.

— Мы с Одри проведем его прекрасно, верно, Одри? — сказала Мэрион. — А про вас с Колином я не знаю, — добавила она со смехом и поставила чашку с блюдцем на прилавок.

— Сердца в них нет, Колин, — сказал Стэффорд.

— Просто мы ни с кем не хотим идти, верно, Одри? — сказала Мэрион.

Одри тряхнула головой. На ней было светлое пальто с меховым воротником. Рукава были тоже оторочены мехом. Кончики ее прямых волос были подвиты. Мэрион была в жакете с косыми карманами. Голову она обмотала шелковым шарфом.

— Вы же не знаете, какие еще приглашения мы получили, — верно, Одри? — сказала Мэрион.

Одри отпила только несколько глотков чая, а плюшку, которую ей принес Стэффорд, она не тронула вовсе. Когда они собрались идти, Колин спросил ее, можно ли ему взять эту плюшку.

— Конечно, бери. Я не хочу есть, — сказала она, обрадовавшись его просьбе.

Он доедал плюшку на ходу. За рынком они попали в густой поток прохожих — девочки шли под руку, а Колин и Стэффорд по бокам, если их не оттирали встречные.

— Не желаешь ли прогуляться по парку, радость моя? — сказал Стэффорд.

— Это тебе хочется там гулять, и мы знаем почему. Верно, Одри? — сказала Мэрион.

Одри посмотрела на Колина и улыбнулась.

— У этого молодого человека только одно на уме, — добавила Мэрион.

Одри засмеялась и тряхнула головой. Ее волосы взметнулись над воротником. Улицы города теперь заполнялись толпами. На тротуарах становилось тесно, и люди шли по мостовой.

— Мы могли бы созерцать деревья, не говоря уж об утках и иных принадлежностях нетронутой природы, — сказал Стэффорд.

— Нет, вы послушайте, как он выражается, — сказала Мэрион. — Вот к чему приводит изучение латыни!

— А вы разве не учите латынь? — сказал Стэффорд.

— Одри учит. А я занимаюсь современными языками, — сказала Мэрион.

Они прошли через центральную площадь и начали спускаться к вокзалу по крутому, мощенному булыжником проулку. Девочки теперь шли впереди. Здесь прохожих было относительно немного.

— Мы смотрим на твои ножки, Мэрион, — сказал Стэффорд.

На Мэрион были чулки со швом, на Одри — белые гольфы.

— Я бы попросила вас глядеть на что-нибудь другое, — сказала Мэрион. Юбка закрывала ее ноги до половины икры.

— А на что другое? — сказал Стэффорд.

— Будь ты джентльменом, радость моя, тебе не нужно было бы спрашивать, — сказала Мэрион, слегка покачивая юбкой.

— Я мог бы смотреть и повыше, но ведь мы видим только твою спину, лапочка, — сказал Стэффорд.

— Обойдешься, радость моя, — сказала Мэрион и крепче прижала локоть Одри. — Верно, Одри, дорогая? — добавила она.

Они подошли к лестнице, которая вела на привокзальную площадь.

— И вообще нас ждут дома к чаю, верно, лапочка? — Мэрион повернулась к лестнице, и они с Одри быстро взбежали по ступенькам.

— Послушайте, по лестнице надо подниматься осторожнее, — сказал Стэффорд. — Вы и не представляете, сколько показываете тем, кто идет сзади.

Но девочки только крепче сцепили руки и, лавируя между такси, со смехом побежали через площадь к черному каменному вокзалу. Он был низкий, с островерхой крышей, каменной башенкой, увенчанной часами, и широким железным навесом. Девочки скрылись внутри.

— А когда поезд? — спросил Колин.

— Обычно мы ездим пятичасовым. Но наверное, народу будет много, — сказал Стэффорд. — Вот четырехчасовой часто отходит почти пустой, и можно запять все купе. — Он покосился на него. — А ты разве не поедешь?

— У меня нет денег. Только обратный билет на автобус.

— Я тебе одолжу. Я сейчас богатый, — сказал Стэффорд. — Отдашь, когда сможешь. — Он взял его за локоть и добавил: — Они же думают, что ты с нами едешь.

Он уступил, и Стэффорд купил ему билет. Через калитку в деревянном барьере они прошли на перрон. Девочки ждали в дальнем его конце. Они стояли на тележке носильщика и глядели через ограду на улицу внизу. Через туннель под вокзалом проезжали двухэтажные автобусы.

За концом перрона рельсы пологой дугой уходили к реке. Вдали виднелась широкая панорама лесистых холмов, начинающихся чуть ли не от самой окраины города. Среди них кое-где вставали терриконы.

— А ну, поглядим, во что вы сумеете попасть, — сказал Стэффорд и протянул девочкам несколько медяков.

— Мне не нужно, — сказала Одри и отдала монеты Колину.

Мэрион уже перегнулась через перила. Она уронила медяк, и они смотрели, как он, подпрыгнув, покатился по булыжнику вниз. Стэффорд уронил свой медяк: он ударился о крышу автобуса и отлетел на мостовую. Девочки засмеялись и отдернули головы.

— Нет, правда, радость моя, если ты не перестанешь, они сюда придут, — сказала Мэрион. Она бросила второй медяк и засмеялась, потому что прохожие внизу, услышав звон монеты, начали задирать головы.

— Так ведь можно и поранить кого-нибудь, если попасть в голову! — сказала Одри.

— Мы же их не бросаем, а только роняем, верно, лапочка? — сказал Стэффорд.

Показался поезд. Паровоз, пыхтя, замедлил ход и встал перед мостом.

Из первого купе вышли два человека, и Стэффорд быстро прыгнул туда. Он спустил шторки на окнах, а когда они вошли, закрыл дверь и запер ее.

— Садитесь возле окон, девочки, — сказал он. — Так, будто все места заняты.

Он опустил окно и осторожно выглянул наружу.

— Надо озабоченно вертеть головой, тогда никто сюда не войдет. Подумают, что полно, — сказал он, тревожно оглядывая перрон. Вдоль поезда хлопали двери. Раздался гудок. Поезд дернулся, пошел, снова почти остановился, потом, набирая ход, прогромыхал по мосту. Сквозь стенку доносился перестук паровозных рычагов.

— Ну и темнота! Кто это? — сказал Стэффорд. Он поднял окно, спустил штору и теперь шарил рукой по диванчику.

Девочки завизжали.

— Эй, Колин, поди сюда, помоги мне, — сказал он.

Девочки снова завизжали.

— Чья же это рука? — сказал Стэффорд. — Э-эй! — добавил он. — Я нашел какую-то ногу!

Мэрион взвизгнула.

Колин обнаружил, что обнимает Одри. Он притянул ее к себе, прижался губами к ее щеке, потом снова — но на этот раз поцеловал ее волосы.

Он услышал, что она смеется.

Она попыталась отодвинуться. Он крепче сжал руки. На секунду их губы встретились.

Колеса загрохотали — поезд шел по глубокой выемке.

Потом грохот стих.

— Нет, правда, — сказала Мэрион из дальнего конца купе. — На это я не согласна.

Шторка взвилась вверх.

В купе хлынул дневной свет.

— Нет, правда, он жуть какой, — сказала Мэрион. Она прижималась к стенке. Стэффорд лежал, вытянувшись во всю длину диванчика.

Колин отпустил Одри, откинулся на спинку, покосился на Одри и снова посмотрел на Стэффорда.

— Я пересяду к тебе, Одри, — сказала Мэрион, проскользнула мимо протянутой руки Стэффорда и упала на диванчик рядом с Одри. — Нет, правда, они жуть какие, ведь верно? — сказала она.

Стэффорд встал на колени и протянул руку к шторке.

— Ну-ка, посмотрим, что мы найдем на этот раз, — сказал он, опустил шторку и закрепил ее. Мэрион и Одри снова завизжали. Колин почувствовал, что к нему кто-то прижимается, и протянул руку.