Сэвилл - Дэвид Стори

— Если ты хоть раз по ним выстрелишь, я отберу у тебя ружье, — крикнул он наконец, еще раз оглянувшись на дом.

Он пошел по берегу к хлеву, зовя свинью. Внезапно она выскочила из двери и побежала к нему.

— Это мой старик, — сказал Стэффорд. — Понимаешь, он всю жизнь мечтал стать фермером. И наверное, стал бы, будь у нас побольше денег.

Он сунул ружье под кровать, вытащил оттуда небольшую картонную коробку и сказал:

— Видал? Сейчас я тебя сниму.

Он вынул фотоаппарат, похожий спереди на черную гармошку, поднес его к правому глазу и засмеялся.

— Только тут темно. Пойдем вниз. Ты меня щелкнешь, а я тебя. — Он нагнулся к зеркальцу в дверце шкафа, достал из кармана куртки гребешок и причесал волосы. Потом еще раз нагнулся к зеркальцу, вытащил ключ и отпер дверь.

Они спустились вниз. В холле мать Стэффорда прощалась с уезжающими женщинами.

— Ты не видел отца, Невил? — сказала она и повернулась к одной из женщин. — Это мой сын.

Стэффорд наклонил голову, а она добавила:

— Мой младший сын, следовало мне сказать.

Женщина засмеялась и пошла к двери.

— Так ты его не видел, Невил? — спросила она еще раз.

— Он на заднем дворе, мама, — сказал Стэффорд громко, точно отвечал не только ей, но и той женщине.

— Ну, я перехвачу его где-нибудь тут, — сказала миссис Стэффорд, поглядела на Колина и улыбнулась. — Это и есть твой приятель?

— Мы хотим пойти поснимать, — сказал Стэффорд от кухонной двери.

— Только, пожалуйста, не залезайте в грязь, — сказала его мать. — А когда вернетесь, займись чаем. — Она уже стояла на крыльце и говорила через плечо.

Они прошли через кухню. На столе по-прежнему ничего не было.

Снаружи к стене был прислонен большой велосипед. Заднее колесо наполовину прикрывал брезентовый чехол, с седла свисала большая черная брезентовая сумка.

Дождь перестал. Дул легкий ветер. Стэффорд поглядел на строение без крыши и пошел вдоль дома.

— Лучше с той стороны, — сказал он. — Там светлее.

Они шли мимо окон. В маленькой квадратной комнате мужчина в темном костюме читал газету. Услышав их шаги, он поднял голову, увидел Стэффорда и тут же опять перевел глаза на газету.

С другой стороны дома тянулись ряды кустов. Жерди, опора будущей живой изгороди, отделяли сад от пшеничного поля в зеленой дымке всходов над ровными бороздами.

Стэффорд протянул ему фотоаппарат, показал, куда смотреть, и объяснил, на какой хромированный рычажок он должен нажать.

— Следи, чтобы фигура была точно в середине, — сказал Стэффорд.

Он прислонился к жерди с легкой улыбкой, пригладил волосы и крикнул:

— Ну, чего ты возишься? Не могу же я без конца улыбаться!

Он снова улыбнулся, повернув тонкое, почти нежное лицо. Из бокового окна на них смотрели какие-то женщины. У подъезда стояла машина.

Колин нажал на рычажок и отдал аппарат.

— Теперь давай я тебя сниму, — сказал Стэффорд.

— Не надо, — сказал он. — Я и не хочу вовсе.

— Нет, надо, — сказал Стэффорд. — Может, кто-нибудь выйдет и щелкнет нас вместе.

Он рассеянно поглядел по сторонам, выбирая подходящее место.

— Я попробую снять тебя на фоне дома, — сказал он.

Он несколько секунд наводил аппарат.

— Стань левее, — крикнул он. — Еще, еще. И подойди чуть поближе. — Потом он сказал: — Да улыбнись же! У тебя вид прямо как у покойника.

Затвор щелкнул, Стэффорд опустил аппарат, оглядел его и перемотал пленку.

— Может, снимем Хрюка? А то и старика с ним? — сказал он.

На крыльцо вышли женщины. Миссис Стэффорд остановилась позади них в дверях. Высокая, угловатая, сложением она напоминала своего мужа. Волосы у нее были седые, лицо худое, с торчащим носом. Она рассеянно поглядела на них, когда они проходили мимо, и повернулась к женщинам, садившимся в машину.

На заднем дворе мистер Стэффорд с сеном на вилах вошел в строение без крыши, и сено проплыло над стеной с той стороны.

Гуси вернулись к пруду. Одни лениво покачивались на воде, другие кормились у берега. Когда Стэффорд проходил мимо, они подняли головы и отплыли. Его отец вышел из кирпичного строения с вилами в руках. Фетровая шляпа была сдвинута на затылок. Он поглядел на них.

— Что ты затеял? — спросил он, посмотрел на аппарат и, не дожидаясь ответа, пошел к сарайчику позади кирпичного строения.

— Мы думали, может, ты нас снимешь, — сказал Стэффорд, приглаживая волосы, и покосился на Колина.

— Мне некогда, — сказал мистер Стэффорд, скрылся в сарайчике и вновь появился с сеном на вилах. — Если тебе нечего делать, вычисти хлев.

— Так ведь надо только нажать, — сказал Стэффорд и пошел за ним, показывая ему аппарат.

— Твоя мать все еще сидит со своими дамами? — сказал мистер Стэффорд, оглянувшись на дом.

— Они уже разъезжаются, — ответил Стэффорд и протянул ему аппарат.

— Не приставай! Займись делом, а не вертись под ногами, — сказал мистер Стэффорд, поднял сено над головой и быстро зашагал к кирпичному строению.

Черты лица у него были крупные, нос длинный, мохнатые брови нависали над молочно-голубыми глазами. Его рот, когда он оглянулся на них, был раздраженно оскален.

— Ведь Дуглас же дома? Или Джон? — добавил он. — Так попроси их. Они все равно ничего не делают.

Стэффорд пожал плечами и отвернулся.

— Может, мама нас снимет, — сказал он. — Ну, неважно. Пойдем поглядим, не найдется ли чего-нибудь поесть, — добавил он.

Они пошли к дому.

— Все деньги идут его братьям. То есть то, что приносит завод. Будь у него больше денег, мы, наверно, купили бы ферму. — Он снова пожал плечами и добавил: — Хотя их у нас вроде бы достаточно.

Когда они вошли в кухню, там у стола стоял, нагнувшись, широкогрудый мужчина. У него были светлые волосы и крупные черты лица. Он поглядел на них и продолжал намазывать маслом кусок хлеба. Ему было лет двадцать с небольшим. Под мышкой он держал открытую книгу.

— А для нас что-нибудь осталось, Дуги? — сказал Стэффорд.

Мужчина покачал головой, зажал хлеб в зубах, перехватил книгу в руку, взял чайничек с заваркой и пошел к двери. Он нетерпеливо забормотал, стараясь не выронить хлеб, и дернул головой в сторону двери. Стэффорд подошел и открыл ее.

— Это Дуглас, один из моих братьев, — сказал Стэффорд. — Он студент, у него каникулы. Джон тоже тут. Он в отпуске.

— А сколько у тебя братьев? — спросил он.

— Четверо, — сказал Стэффорд. — Понимаешь, я самый младший. У нас разница в восемь лет.

Он открыл дверцу кладовой, заглянул внутрь, потом повернулся к двери, через которую ушел его брат.

— Мама! Поесть чего-нибудь найдется? — крикнул он, подождал ответа и мотнул головой. — Уехала, наверное. Она часто в это время уезжает, если есть кому подвезти.

Он позвал еще раз, подождал и вернулся в кухню.

— Можно сварить по яйцу. Ты яйца любишь? — Но он продолжал в нерешительности стоять у окна, глядя на задний двор, на своего отца, который снова вышел из сарая с сеном на вилах и понес их в хлев без крыши.

— Сколько у вас свиней? — сказал Колин.

— Ну, во-первых, Хрюк, — сказал Стэффорд. — А еще матка с поросятами. Их не то шесть, не то семь, а может, и больше. Я не считал.

В дверь заглянул мужчина, который раньше читал газету в маленькой комнате, увидел, что на кухне, кроме них, никого нет, и сразу ушел.

— Это Джон, — сказал Стэффорд, хмуро водя пальцами по столу. Вдруг он поднял голову и добавил: — Знаешь что, пошли ко мне. У меня там есть одна штука.

Он взял со стола фотоаппарат и вышел в холл.

В доме стояла тишина. Дверь в комнату, где раньше разговаривали женщины, была открыта. Там у камина сидел с книгой Дуглас, жевал хлеб и запивал его прямо из чайника.

— Закрой дверь, а? — крикнул он, когда они проходили мимо.

Стэффорд дернул дверь на себя. Когда они поднимались по лестнице, распахнулась входная дверь, на пороге, смеясь, появился высокий нескладный мужчина, снял фуражку военного летчика, повесил ее на колышек и что-то крикнул через плечо. Снаружи донесся ответ и тут же раздался женский смех.

— Мама дома, Нев? — спросил вошедший, снова крикнул что-то в открытую дверь и лениво поглядел на лестницу. Он был в форме военно-воздушных сил: туго затянутый пояс, пара крылышек на нагрудном кармане.

— Кажется, уехала, — сказал Стэффорд и добавил: — Ты в увольнении или что?

В дверь вошли две женщины и еще один мужчина. Первый, ничего не ответив, увел их в комнату в глубине холла. Дверь за ними закрылась, кто-то назвал какое-то имя, и снова послышался смех.

— Это Джефф, — сказал Стэффорд, глядя на дверь так, словно колебался, не пойти ли ему туда. — А старик даже не знает, что он приехал. Но может, он прислал телеграмму.

Они поднялись по лестнице. Стэффорд достал ключ, отпер дверь, и они вошли. Снизу донесся еле слышный крик, и грянула танцевальная музыка, но после нового крика музыка сразу стихла и сменилась неясным ропотом где-то возле лестницы.