Измерение 23 - долгий путь (СИ) - Альбертович Лев

Весь рукав Тагира стал красным, ему захотелось присесть. А потом он снова вспомнил. Вспомнил все эти лица, всех этих жалких и никчёмных, вылезших из грязной лужи и считающих, что они имеют какое то право сами решать, что им делать. И Даролок побери, в глубине души он знал, что он сам такой же, но это лишь предало ему гнева. Он кипел яростью, как в тот день, когда убил дюжину своих же соратников.

Он крикнул.

Этот крик выделялся среди всех шумов. Это был крик не боли, не отчаяния и даже не гнева. Это звук с которым в человека или кота входит понимание всего. На секунду Тагир ужаснулся от своих же мыслей. А потом побежал совсем лишившись крупиц разума и самосохранения, протыкая всех кто ему попадался.

Сколько он убил псов, он не вспомнил после этого. Десять? Пятнадцать? Двадцать? Но в какой-то момент он обнаружил, что запачкался в крови весь с ног до головы. Все поле стало будто больше, а на самом деле опустело. Обе стороны попрятались, пугаясь силы противника. Везде воняло и он слышал много приглашенных звуков, не понимая, что это.

Под ногами лежал пустой кошачий пистолет. Тагир не знал как оказался он тут, если свой он выкинул и помнил это четко.

Он почувствовал слабость, вымотался как после целого рабочего дня в шахте. Нога странно болела, потом колени подогнулись и он хотел упасть и немного отдохнуть. Но кто то взял его сначала за подмышку, а потом за вторую. Он закатил голову назад и увидел Андрея.

Он что-то крикнул и вместе с каким-то котом потащил его назад. Тагир не сопротивлялся. Он смотрел на отделяющуюся крепость, чувствуя, что не в силах сейчас двинуться. Везде валялись трупы. Они не были похожи на тех из поезда или на сгоревшие остатки. Это были изуродованные куски мяса, истекшие кровью через лишние в их теле дыры. И их было больше, намного больше. Он чувствовал, что после окончания битвы останется очень много праха..

А потом Тагир разобрал звук, который услышал. Пулемёты. Их было куда больше уже. И они стреляли, оставляя борозды на песке. Тагир уставился на крохотных пулеметчиков, стоящих на стене и молча смотрел. Эти черти радовались, он был уверен, в него снова вернулся гнев, но встать он не смог. А потом его куда-то затащили.

— … из трёх мест. — встревожено сказал Андрей.

Тагир повернулся к нему, вспомнив о его существовании и удивился, что он ещё живой. Ещё одна причина порою поверить благосклонность Саида к грязи..

— Что? — он посмотрел на его глаза. Ещё больше удивился, Андрей кажется постарел немного. В глубине души он даже пожалел этого вчерашнего мямлю, который ходил за ним. Но не достаточно сильно, чтобы что то испытать личное.

— Тагир у тебя течет кровь из трёх мест! — крикнул он показывая на его ногу. На ляжке была дыра размером с монету. На той же ноге был крупный кровоточащий порез, а рана ну руке пусть и перестала кровоточить, оставила крупное алое пятно.

Андрей смотрел на это с нарастающим ужасом, ему было страшно не на шутку. Пока Тагир в безумной горячке убивал всех окружающих, он же хотел спрятаться. Не смотря на то, что он начал лучше верить в себя, храбрости так рисковать собою ему не хватало. Может Саид или Бог, или какой-то из сектантских демонов ему не даровал храбрости рубить врагов, но он все таки не долго думал, прежде чем помочь Тагиру. Знакомое лицо ему помогало успокоиться. Оно давало надежду, что все будет хорошо, если такое вообще возможно в их ситуации..

Тагир смотрел на свои раны, которые ему не о чем не говорили. Откуда они, он был без понятия. Он чувствовал, как боль текла по большей части его тела, медленная и пульсирующая, но он не предал этому никакого значения. Его клонило в сон, но он твердо решил оставаться в бодроствовании и тело даже слушалось.

— Отойди, — безымянный кошак пихнул Андрея. — Я наложу жгуты, ранения не серьёзные.

— Ты медик? — поинтересовался Андрей.

— Пять лет на медицинском, в первый раз на практике. Уже троим помог. — ответил он. Кот улыбался, почему-то. Возможно ему это даже нравилось.

Он достал из рюкзака все необходимое и приступил к перевязке с ноги, предварительно задрав штанину. Пару синяков зрело под шерстью у Тагира.

— Андрей — позвал Тагир его. — Что там происходит? — он указал пальцем на Али-Калинаду.

— Ха-ха-ха… — нервно засмеялся Андрей. — А ты не видишь!? Пулемёты! Половину наступления техники уничтожала артиллерия, а потом пехоту расстреляли сверху! Мы продвинулись вплотную, но Даролоковы пулемёты! Их слишком много и сбить их не удаётся! — Андрей показывал пальцем куда-то вверх.

— Ха… Хахахаха — Тагир тоже засмеялся, но было в этом смехе уже что то другое. Презрение? — Ахахаха…

Тагир со смеху согнулся вперёд, вырвавшись из лап врача.

— Эй, полегче, я ещё не закончил! — возмутился врач. Он перемотал лишь одну рану Тагира. Положив руку ему на плечо, он его опустил. Тагир не угомонился.

— Хахахаха… Пулемёты!? — крикнул он сквозь смех на Андрея. А потом резко смех закончился и он совершенно серьёзно спросил. — Серьёзно. Пулемёты!?

Андрей молчал, не понимая что сказать. Врач заканчивал со второй раной на ноге, слушая их краем уха..

— После всего, что мы пережили, нас остановили пулемёты!? Кучка жалких вооружёных пулеметами псов остановили нас! — Тагир вскинул руки и чуть не попал кулаком в лицо Андрея. — Я пережил крушения поезда, слонялся по пустыне и рисковал своей тушей, чтобы вся кошачья армия сидела поджав хвосты, боясь пулемётов!? Казнить нас всех за такое прегрешение! Как мы можем. — вопил он возмущённо.

Врач отвлекся от раны и смотрел на Тагира, гадая не перегрелся ли он.

— Уму не постижимо, жалкая свора щенков стопорит нас! — орал Тагир.

— Они контролируют весь этот участок, их много! — ответил неуверенно Андрей.

Тагир возмущённо глянул на него. Сейчас его раздирал и гнев и патриотизм. Раны и усталость ушли куда-то на второй план, улетучились. Открылось второе дыхание.

В патриотизме Тагир никогда не испытывал голода. Мать щедро привила его вместе с остальными качествами по типу ненависти к думающим своей головой и любви к аристократии. Впрочем из второго и рос патриотизм.

Тагир встал. Медик не стал держать его. Полоумного он держать не хотел. Тагир посмотрел назад. На разбитой машине за которой они прятались висел флаг Великой кошачьей колониальной империи. Пускай и в дырках и обгоревший, Тагир выдернул его и взял в большую руку, чтобы в правую взять любимую шпагу.

— Коты! — громко произнес он, думая что его голос как голос Бога расходится по всей линии фронта. На самом деле слышало его котов двадцать и те не желали слушать. — Как вы можете прятаться!? Как вы можете бояться этих дранных плутов, которые не стоит и нашего мизинца. Вспомните великого Олдрина! Вспомните земли наши! Как вы можете прятаться, мы не страусы! Это говорю вам я, аристократ! Слушайте мой приказ и в атаку, в атаку, до последнего!

И Тагир с громким криком выбежал, держа в руке знамя. Он кричал до тех пор, пока не начал кашлять, двигаясь в одиночку вперёд. Медик не дал Андрея выйти. Он пошёл, один с флагом.

Пока Тагир и Андрей сидели снизу псы патрулировали пулеметами ближайшие места. Вскоре после того как командир приказал увеличить их число втрое, коты попрятались кто куда и наступил момент затишья. На поле боя лишь изредка двигались трупы из за сокращения мышц. А так была тишина..

Пугающее затишье.

Пулемёты медленно крутились по кругу, сосредоточившись на своём деле. Когда вдруг…

Резкий удар. На спине рядового Вагнера появилась глубокая и узкая полоса. Он захотел крикнуть, но лишь еле простонал, а потом удар в горло и он замолчал так и не сказав ничего. Это заметили не сразу.

Вернер Майер, соседа Вагнера и по совместительству друг детства, даже не двинул бровью на это. А потом невидимая и пушистая рука сжала его рот. Он почти крикнул, от неожиданности, не с испуга. Но снова удар в шею. А потом его мягко положили на кирпичи.

С невидимого ножа капала вполне видимая кровь. Большими каплями она разбивалась о древнюю плитку.