Мудрость песков. Беседы о суфизме - Бхагаван Раджниш

Теперь давайте упростим вещи: Иисус влюбляется в женщину, имеет детей, двенадцать детей. В те дни двенадцать не было большим числом. Не было контроля за рождаемостью или чего-то в этом роде, так что он имеет двенадцать детей и детей своих детей, большая семья, и он доживает дедом до ста лет. Все христиане скажут : «Довольно! Это не наш человек».

Или вы обнаруживаете, что Мария имела любовника... может быть. Иисус не рождён от Иосифа; это возможно. У неё был любовник, и теперь, чтобы спрятать это дело... Поскольку пророки не должны рождаться от любви. Они должны рождаться от оков, называемых супружескими. Они должны рождаться от брака, они должны быть традиционными, респектабельными. Теперь все вещи кажутся простыми. Похоже, что у Иисуса был необъявленный отец. А затем создаётся история, это становится чудом. Если вам случится найти древнюю рукопись, описывающую любовника Марии, то как много людей были бы готовы остаться с Христом? Он был бы немедленно отвергнут.

А было бы гораздо прекраснее родиться от любовного приключения, не от брака, поскольку, когда ребёнок рождается от любви, он имеет более глубокое существование. Брак создаёт только поверхностные существования, поскольку в браке встречаются два тела, а две души никогда. Для меня кажется совершенно правильным, что Иисус родился от какого-то любовного приключения, в великой страсти, в великой радости, в великой самоотдаче, в великой любви. Человек, подобный Христу, должен происходить от любви. Но это не кажется правильным папе, Ватикану, теологам и священникам. Они настаивают на принятой условности. И теперь эта фальшивка должна поддерживаться всеми.

Чудеса есть, но это не те чудеса, о которых говорят священные писания. Действительное чудо в том, что Иисус умер на кресте с молитвой на устах, говоря Богу: «Прости этих людей, поскольку они не ведают, что творят». Это чудо! – а не то, что он воскрес; это ничто. Действительное чудо в том, что он распят на кресте, убит, разрушен, оскорблён, люди бросают в него помидоры и бананы, оскорбляя всеми способами, плюют на него, а он говорит: «Отец, прости этих людей, поскольку они не ведают, что творят. Они бессознательны, в них нет сознания, они не проснулись. Всё, что они делают, – это как во сне. Прости их». Это чудо.

Иисус, изгоняющий торговцев из храма, – вот это чудо. Человек сострадания, человек любви, так взбешен, что берёт в свои руки хлыст и прогоняет торговцев из храма. Это чудо. Сострадание может стать таким, что даже если ему приходится быть гневом, то оно готово пойти и на это, – вот в чём чудо.

Хождение по воде – это не чудо. Обращение камней в хлеба – это не чудо. Эти камни для удовлетворения глупцов, посредственностей.

Но Христос осмелился провозгласить новый взгляд на человеческое существо. Он объявил: «Бог есть любовь». Вот в этом чудо. Чудо то, что он говорит: «Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую». Вот в этом чудо.

Чудеса – это очень тихие явления. Они не выглядят уж очень чудесными, они не выглядят даже новыми. Они – шепоты в вечной тишине. Но это настоящие чудеса. Если вы действительно хотите знать, случаются ли чудеса или нет...

Чудеса случаются, но вы не знаете, что есть такое эти чудеса. То, о чём вы думаете как о чуде, – это просто фабрикации, фальшивки, но глупый ум страстно желает таких вещей.

Духовность оказалась слишком перемешанной с такими вещами. Она должна быть очищена ото всей этой чепухи. Но это привлекает толпу. Это может привлекать только ум толпы, и вы все имеете в себе что-то от ума толпы. Этот ум толпы должен быть отброшен, только тогда вы будете со мной полностью.

Как раз недавно я говорил, что всё это род цирка, – что люди производят святой пепел и наручные часы. Я смотрел на Ашоку: он беспокоился, что я могу упомянуть Сатью Саи Бабу. Он был очень заинтересован в Сатье Саи Бабе и его чудесах. Когда я говорил об этом, он просто нагнул голову вниз, он очень испугался. Я посочувствовал ему и не упомянул о Сатье Саи Бабе. Я сказал: «Забудем об этом. Вот Ашока почувствует себя слишком плохо, а он для меня новый санньясин, и я не могу быть жесток – пока».

В вас всех есть ум толпы; он должен быть отброшен. С этим умом толпы вы останетесь посредственностями.

Будьте оригинальными, будьте самими собой, смотрите на жизнь разумными глазами.

Шестой вопрос:

Я устал, я чувствую, что всё время умираю. Но что изменяется? Ничего. Даже если я умираю, жизнь и смерть совершенны, совершенное кольцо, и я продолжаю гнаться за собственным хвостом. Есть ли место, где я могу остановиться? Один момент, в котором я могу остановиться, один единственный момент, – но я продолжаю преследовать, гнаться, и я пропускаю, даже не знаю что. Тогда я плачу. Что я ещё могу сделать?

Сангитам, человек умирает в каждый момент, но это только половина истории. Другая половина в том, что человек и рождается каждый момент. В противном случае, как вы можете продолжать умирать? В один момент вы умерли, и ничего не осталось. Кто умирает вновь? Вы и рождаетесь в каждый момент; вот почему вы можете снова умирать и снова рождаться. Жизнь – это процесс жизни-смерти: одна сторона – рождение, другая сторона – смерть. Это происходит в каждый момент. Вы видите только половину, и это делает вас очень испуганным, усталым, истощенным. Посмотрите на вещи в целом.

Одна вещь умирает, немедленно она рождается в другой форме: одна волна исчезает, другая волна появляется; один цветок падает на землю, другой бутон раскрывается. Жизнь непрерывна и вечна, рождение и смерть – это эпизоды в ней. Она не начинается рождением и она не оканчивается смертью. Она использует рождение и смерть, как вы используете ваши две ноги. Жизнь использует рождение и смерть как два крыла. Жизнь – это ни то и ни другое, не рождение и не смерть. Она между ними двумя. И в каждый момент вы умираете, и в каждый момент вы рождаетесь. И вы спрашиваете: «Могу ли я найти момент, где всё останавливается?» Этот момент приходит в каждое мгновение между этими двумя процессами. Один процесс – смерть, другой процесс – рождение. Между ними есть пауза, и эта пауза есть настоящее. Пребывая в паузе, вы становитесь моджудом. К вам является Кхидр, ваш внутренний Учитель начинает говорить с вами.

Будет хорошо для вас, Сангитам, делать что-то вроде наблюдения за дыханием. Вы вдыхаете, – наблюдайте за этим. Не изменяйте дыхания. Я не говорю делать какую-нибудь пранаяму, вам не следует делать дыхание глубоким, или коротким, или длинным, или что-то ещё. Вам не нужно ничего делать с дыханием, пусть оно просто входит. Оно входит само по себе, естественно; вы наблюдаете за ним, вы просто следуете за ним, наблюдаете, наблюдаете, наблюдаете. Оно входит, входит, и наступает момент, когда на единую секунду всё останавливается. Дыхание больше не входит и пока ещё не выходит, а затем оно начинает выходить. Наблюдайте за ним, выходите вместе с ним. Снова наступает момент, когда дыхание вышло – остановка, очень неуловимая остановка, пауза. Дыхание не движется совсем, – оно больше не выходит и пока ещё не входит. Продолжайте наблюдать и вы найдёте эти два момента. Когда дыхание выходит, наступает остановка. Я не говорю, что вы должны останавливаться, в противном случае вы упустите весь смысл. Она происходит сама по себе. Между двумя дыханиями, вздохом, выдохом, имеются две остановки. Когда вздох превращается в выдох, наступает пауза, когда выдох превращается во вдох, наступает пауза. Вы наблюдаете её.

Вы спрашиваете меня: «Есть ли место, где я могу остановиться?»

Есть такое место. Будда использовал этот метод очень и очень глубоко, и тысячи людей достигли этой паузы. Это один из самых древних и наиболее глубоко идущих процессов медитации. И тогда вы сможете наблюдать за многими другими явлениями, потому что этот момент приходит многими способами. Одна мысль движется, другая не пришла ещё, и наступает пауза между двумя мыслями, такой маленький промежуток. Этот промежуток... двигайтесь в промежуток, будьте в промежутке, и весь мир остановится. И вы найдёте его многими способами. Например, занимаясь любовью с женщиной, вы подходите к пику, энергия продолжает нарастать, нарастать, нарастать. Наступает момент, с которого вы не можете возвратиться, точка отсутствия возврата. Это момент, когда вами овладевает целое, всеобщее. Вас больше нет здесь, ваше эго исчезает. В этом красота занятия любовью. Есть точка, с которой вы можете вернуться, вы можете остановить весь процесс, но есть точка, как раз за этой, с которой вы не можете вернуться. Вы зашли слишком далеко, нет пути для возврата, вы должны пройти весь процесс. Между этими двумя моментами лежит промежуток. Вы можете вернуться, если вы захотите, вы можете остановить занятие любовью; а в следующий момент вы не можете вернуться, нет возможности вернуться назад. Вы должны пройти весь процесс оргазма. Между этими двумя находится промежуток. Найдите этот промежуток, и весь мир остановится здесь.