Надежда гардемарина - Дэвид Файнток

Дерек притормозил:

— Может, вернемся? А то почти не останется времени на горы Вентура…

— Ладно, хватит вам. — Я показал пальцем в сторону подъездной дороги.

Она оказалась довольно длинной и шла мимо пастбищ, где в густой зеленой траве, стараясь укрыться от дождя, пасся скот. За пастбищами по обеим сторонам дороги тянулись нескончаемые кукурузные поля. И наконец, примерно в полумиле с откоса открылся вид на внушительный комплекс зданий.

Мы остановились у сторожевой будки с опущенным шлагбаумом. В окошко выглянул охранник:

— Вы кого-то ищете?

— Мы едем к побережью. И хотели бы остановиться у вас на ночь.

Охранник неохотно кивнул:

— Гостям нигде не отказывают. И у нас тоже. Но почему именно здесь?

Я усмехнулся:

— В «Хаулер Реет» нам сказали, что мы много потеряем, если не увидим плантацию Кэрра, потому что это «самая большая и самая лучшая изо всех плантаций на Надежде».

Охранник заворчал, но стал поприветливее:

— Ну, не самая большая. Пока. Поезжайте, я сообщу о вас по телефону.

Я махнул ему, и мы поехали дальше, вниз по дороге. Дождь перестал, и сквозь облака проглядывали ярко-желтые солнечные лучи. Дерек, с угрюмым видом, ссутулившись, сидел за рулем.

— Ваше второе имя Энтони? — спросил я в тот момент, когда из дома вышел слуга. Дерек удивился:

— Да, конечно. Почему вы…

Два крыла огромного дома с колоннами вытянулись вдоль покрытой гравием подъездной дороги, огороженной низким белым заборчиком. Аккуратно подстриженные газоны были украшены клумбами с незнакомыми мне цветами.

— Это вы путешественники? — спросил слуга. Я вышел из машины:

— Совершенно верно. Ник Эвинг. — Я протянул слуге руку. На этот раз я не соврал. Почти не соврал. Он заулыбался:

— Фенн Уилни. Гости теперь у нас редко бывают. Босс не любит. Все это знают. Но к молодежи он относится хорошо. Детей-то у него нет, — он махнул рукой в сторону резиденции. — Прошлой весной даже снесли дом для гостей и селят их теперь наверху. А кормить вас будут на кухне. Пойдемте, я представлю вас боссу.

Дом был построен с размахом. Полированные украшения из ценных пород дерева с искусной резьбой на дверных проемах стоили, должно быть, огромных денег. Мебель в прихожей тоже была дорогой, элегантной и очень изящной. Но большой офис между столовой и гостиной, в стиле шведского модерна, буквально набитый антиквариатом с Земли, превзошел все ожидания.

Управляющий смерил нас холодным взглядом и вовсе не собирался приветствовать. Я посмотрел на Дерека и почувствовал, как бурлит в животе. Что, если управляющий задаст мне вопрос, на который я не смогу ответить? Зачем я представил Дерека своим кузеном?

— Мистер Пламвэл, тут приехали два туриста. Ник и…

— Мой кузен Энтони. — Я схватил Дерека за руку и подтолкнул вперед. — Поздоровайся с мистером Пламвэлом, Энтони. — Я сжал его локоть.

Дерек злобно посмотрел на меня и пробормотал:

— Здравствуйте, сэр.

Я доверительно наклонился к Пламвэлу и, так, чтобы меня слышал Дерек, сказал:

— Вы уж простите Энтони. У него замедленная реакция. Я присматриваю за ним. — Рука Дерека дернулась под моими пальцами.

Управляющий понимающе кивнул:

— Добро пожаловать на плантацию Кэрра. Вы только переночуете? — Это был скорее намек, чем вопрос.

— Да, сэр, видимо, да. — Я прикинулся разочарованным. — Вообще-то я надеялся… Ну да ладно, понимаю, это просто глупо…

— В чем дело, молодой человек? — Похоже, управляющий был раздражен.

— У нас осталось всего два дня отпуска, мистер Пламвэл. Я работаю, а Энтони учится в спецшколе. — Дерек издал какой-то неопределенный звук. Я продолжал: — Мы никогда не видели настоящей плантации, и нам хотелось бы посмотреть. Я, конечно, могу заплатить…

Лицо Пламвэла оставалось непроницаемым, и я ринулся в атаку:

— Нам очень хвалили вашу плантацию и еще Хоупвэла. Но Хоупвэл далеко, к тому же неизвестно, когда нам снова удастся отправиться в путешествие вдвоем.

И я обратился к Дереку:

— Энтони, возможно, в следующем году, если мне дадут отпуск, мы съездим к Хоупвэлу. У него, говорят, плантация больше.

Дерек побагровел и стиснул зубы.

Пламвэл нахмурился:

— Видимо, вы городские ребята и не в курсе. Предлагать плату за гостеприимство на плантации — оскорбительно. Тем более что в деньгах здесь никто не нуждается. Но могу вам сказать, что у Хоупвэла нет ничего особенного. Все — здесь. — Он немного помолчал, глядя на нас: — Вообще-то у нас нет времени на туристов, но я выберу часок-другой, учитывая, что ваш брат умственно отсталый. Только не болтайте об этом в Централтауне, иначе нас захлестнет поток дармоедов.

— Клево! — Я толкнул Дерека в бок, — слышал? Он собирается показать нам настоящую плантацию, Энтони. — Дерек пошевелил губами и отвернулся. Я так и не понял, что он сказал. — Мой брат счастлив, сэр. Ведь он только об этом и мечтал с самого Централтауна. — Я сделал Пламвэлу знак глазами.

Он понимающе подмигнул:

— Оставьте-ка ваши вещи, ребята, а я позову Фенна. Он до обеда успеет вам показать центральный комплекс.

— Здорово, сэр! — Я пожал ему руку. — Пожми руку мистеру Пламвэлу. — Дерек как-то странно посмотрел на меня. Я подтолкнул его: — Энтони, веди себя прилично, как тебя учили, — Дерек встрепенулся и протянул управляющему руку, которую тот снисходительно пожал. — Вот и молодец, — сказал я, похлопав Дерека по спине.

Фенн провел нас по широкой лестнице на второй этаж и по более узкой — на третий. Комнаты были чистые, вполне приличные, но не такие широкие, как внизу.

— Я буду ждать вас в холле. — И Фенн, перепрыгивая через две ступеньки, спустился по лестнице.

Я закрыл дверь и бросил на кровать сумку. Дерек был белый как полотно, глаза метали молнии.

— Что-нибудь не так? — спросил я его, роясь в вещах.

Неожиданно он пулей перепрыгнул через кровать, и, когда попытался дотянуться до моей шеи, я сжал его руки. Он навалился на меня, норовя схватить за горло.

— Дерек! — Никакой реакции. — Послушай! — Он высвободил наконец руки. — Хватит! Послушай меня! — Ему все же удалось сдавить мне горло.

Задыхаясь и работая бедрами, я извивался, отталкивая его, затем швырнул вверх, изо всех сил ударил коленом в пах. Вскрикнув от боли, он откатился в сторону. Я сел на него верхом и заломил ему руку до самой лопатки.

— Убирайся! Убью! — процедил он сквозь зубы и получил по уху. Он отчаянно сопротивлялся, а я все выше заламывал ему руку. Наконец он угомонился. — Убирайся! — Он осыпал меня градом ругательств.

— Уберусь, только выслушай меня раньше.

— Вали отсюда, ты, дерьмо!

Я снова стукнул его. Он мне нравился, но всему есть предел.

Наконец он затих:

— Ладно, выслушаю, когда слезешь с меня.

Я отпустил его и сел на кровать:

— В чем дело, Дерек? Что-то не так?

Он вскочил на ноги, брызгая слюной:

— Умственно отсталый кузен Энтони? И это вы говорите в моем собственном доме?

— Думаешь, им здесь нужны гости?

Я сказал это так спокойно, что Дерек чуть-чуть поостыл.

— Вряд ли. А что?

— А чего мы добились? Он молчал.

— Экскурсии, — ответил я за него. — Экскурсии по плантации. К тому же двоюродный брат Энтони — твоя идея…

— Я заторможенный? Спецшкола для слаборазвитых? Да как вы смеете!

— Чем орать, лучше подумай, — строго сказал я, — по крайней мере ты можешь спрашивать их о чем угодно, не вызвав никаких подозрений. Они ни за что не догадаются о цели твоего визита. — Видимо, до него дошло, и он сел на кровать, внимательно слушая. — У тебя вообще не хватило бы духу здесь появиться, если бы не я. И плантацию ты осмотришь благодаря мне. Сколько раз Вакс называл тебя умственно отсталым! И ничего, ты терпел. Что же, черт возьми, с тобой происходит сейчас?

— Так то было в кубрике, — пробормотал он.

— Не все ли равно?

— Это могут понять только люди моего круга. Никто из них не потерпит унижения собственного достоинства в своем доме.

Я пожал плечами:

— Ты пока еще только гардемарин. Вот станешь лейтенантом, тогда и будешь говорить о достоинстве.

Видимо, в тот момент Дерек совершенно забыл о том, что служит на флоте. Он бросил взгляд на мою шею и весь сжался.

— Простите, сэр, сожалею, что так получилось.

— Думаешь, у меня нет права на собственное достоинство? Посмотри, что ты с ним сделал!

— Я не должен был, не должен. — Он опустил глаза.

Тут я подумал, что сам предложил ему считать меня временно старшим гардемарином. Как говорится, за что боролся, на то и напоролся.

— Ничего, ты еще не так пожалеешь об этом. Семь штрафных баллов после возвращения на корабль. — Как ни странно, после моего заявления он приободрился. И я тоже, хотя горло все еще болело. Допускаю, что спровоцировал тебя. — Я хихикнул. Потом вспомнил его ярость в офисе Пламвэла, и мне стало смешно.