Забавы жестоких богов - Александр Петров

— Конечно, — усмехнулся Эндфилд. — Для дела и чтоб еще «на прожить» хватило.

— А если вложить больше? Наверное, будет быстрее. Джек внимательно посмотрел на нее:

— Ты хорошо разбираешься в экономике… — Капитан усмехнулся. — Для психолога. Но, увы, — Джек перемотал изрядный кусок текста, — тогда меня грохнут. А в моем варианте, когда догадаются, к чему все идет, будет поздно. Будет выгоднее беречь меня как зеницу ока, чем скатиться в дикость доиндустриальной эпохи. Кстати, вот оно, решение полного коллапса системы: разрушение промышленности, межпланетных связей, нищета, болезни, голод. Заметь, без всякой войны и злобных пришельцев. Так сказать, своими силами.

— Неужели никто не додумался до этого раньше?

— Все экономисты — люди, а людям свойственно ошибаться. Если серьезно, то никто и никогда всерьез не хотел понять суть проблемы. Все занимались больше экстраполяцией своих мелких наблюдений на всю систему в целом или выполнением социального заказа на оправдание безрассудных решений руководства, а если кто и пытался решить вопрос целиком, то его тормозили… Можно, конечно, сваливать на Службу, она все стерпит, на Управителей, но, на мой взгляд, мы имеем дело с проявлением некой сверхчеловеческой общности, которая останавливает работы, направленные на понимание ключевых точек, определяющих, каким быть обществу в целом.

— Не вяжется одно с другим, — Ника внимательно глядела на него, пожалуй, даже слишком внимательно.

— Не мною было сказано: «Глупость — это не отсутствие ума, это ум такой». Иными словами, людям хочется терзать себя, ну хотя бы для того, чтобы ощутить полноту жизни, придать значимость простым и доступным вещам, умениям и навыкам. Но как можно заниматься мазохизмом, если, прости, пожалуйста, из горла лезет, а 95 процентов населения не доросло до того, чтобы мучить себя чем-то еще, кроме плохих жилищных условий, изнурительной работы, голода и болезней. Равно как и не обучено ничему, кроме механически однообразного труда, доступного даже дрессированным обезьянам. Вот и наши экономисты, отрабатывая желание большинства, разрабатывали неправильные и вредные теории по установлению всеобщего изобилия. — Джек помолчал немного, потом продолжил: — Сейчас многие делают ставку на войну лишь для того, чтобы обрести вновь смысл жизни: махать платочками уходящим «защитникам», радоваться коротким встречам, скудному пайку, не просто нажимать кнопки открывания и закрывания камер конфигураторов, а вносить свой вклад в дело победы над коварным и жестоким врагом. Вояки хотят сражаться, а не гнить в казармах, генералы получать ордена. Мучимые желанием собственной значимости дамы, девушки, пацанки, бабы, тетки мечтают о героях: сыновьях, мужьях, братьях, тронутых ранней сединой от жестоких космических битв, которых так сладко любить, заботиться, рожать от них детей. И желают им судьбы с напряжением сил, борьбой и заслуженной славой в конце пути…

А расплачивается за все Черный Патруль. Его приносят в жертву, бросают затыкать дыры и прорехи в обороне, его гноят на дальних подступах к Обитаемому Пространству ради того, чтобы неразумные существа продолжали пребывать в приятной иллюзии собственной значимости и пускали розовые слюни на прокорм Управителям. Не выйдет.

— Ты хочешь быть хозяином всего, Джек, — потрясение произнесла Ника. Хочешь подмять весь мир под себя, как подмял мою мать, меня, людей, которых посчитал необходимыми тебе. Зачем? У тебя ведь и так все есть.

Девушка не упрекала его, всего лишь спрашивала. Но в вопросе, заданном спокойным и отрешенным тоном, стоял невысказанный крик. Не нужно было быть Электронной Отмычкой, чтобы понять эту маленькую, обыденную и повсеместно встречающуюся трагедию любящей женщины, которая вдруг обнаружила, что она для своего избранника всего лишь один из пунктов завоевания мира.

Эндфилд нахмурился.

— Ты не задумывалась, почему так ненавидят «драконов»?

— Эмоционали всегда ненавидели рационалов.

— Совершенно верно. Мы стоим вне жизненных устремлений человечества к всеобщему мазохизму. Люди вынуждены были сделать нас такими, чтобы воевать и одерживать победы, когда нужно было выжить. Теперь «драконов» медленно уничтожают, чтобы не мешали дальше издеваться над собой. — Джек остановился, намереваясь закончить с темой, но невысказанные слова жгли ему глотку, и он продолжил: — Я скажу, зачем все это затеял. Мне никогда не нравилось, какое место, несмотря на все их возможности, занимают «драконы». Я хотел бы вернуть тот порядок, который был при Князе Князей. Лишь тогда я и мне подобные смогли бы проявить себя в полной мере. Решать необходимые нам, а не кому-то еще задачи, устраивать жизнь так, как мы считаем нужным. А я вдобавок получил бы власть, неограниченные возможности, бессмертие, вечную молодость для тебя и меня.

— Вот как… То, что ты задумал, хуже смерти для людей. Рационализм всегда был жесток к простым людям и их эмоциональным нуждам. Я могу представить бездну разочарований, ненужности, невостребованности. Эпидемию психических расстройств, наркомании, алкоголизма в поисках иллюзорных смыслов и призрачной значимости. Тотальную ненужность людей, которых содержат и от которых взамен требуют, чтобы они вели себя тихо и поскорее сдохли, не оставив после себя роду-племени. — Ника тревожно заглянула в его глаза. — Я боюсь за тебя, за себя, за нас. Неужели нельзя пойти обычным путем, даже если ты хочешь добиться власти? И вообще, зачем тебе власть? Ты ведь уже заработал столько, что нам с тобой хватит до конца наших дней. Я не думаю, что ты потом станешь сидеть сложа руки — вложения в выгодные проекты, законное обогащение… Таких людей не трогают даже рэкетиры и спецслужбы, потому что система на их стороне. А если хочешь — после боев у Черного Сфероида «драконы» готовы разнести все Обитаемое Пространство. — Ника прижалась к нему, заглядывая в глаза. — И ждать бы не пришлось.

— Подожди, — Эндфилд оторвал ее от себя, внимательно изучая ее лицо. — И что, в самом деле хочется смертей и крови?

— Джек, — протянула Ника, пытаясь спрятаться у него на груди.

Капитан был неумолим, продолжая разглядывать девушку, словно увидел в первый раз.

— Я же все-таки психолог, хоть и недоучившийся. Твои «драконы» смогут лишь разнести Обитаемое Пространство, удержать — нет. Это понятно, слишком вы отличаетесь от остальных, вас мало. Единственное, чем вы сможете взять, — это жестоким и беспощадным террором. Люди будут зарываться в землю, питаться кореньями и падалью, болеть и гнить заживо. Теперешнее их состояние покажется им почти раем.

— Значит, ты этого хочешь?

— Нет, Капитан. Они хотят. Они ведь такими и остались, какими и были в доисторические времена. Они, в своем большинстве, только и умеют, что жить, вернее, выживать, плодиться, тяжело работать и надеяться. Все их подсознательные привычки, инстинкты, рефлексы тела направлены на это. А сейчас, как бы плохо они ни жили, не получают люди того, для чего были рождены. Не могут напрягать все силы души и своего слабого разума, чтобы просто поддерживать свое существование. Месить глину для кирпичей, валить лес, строить дома, пахать землю, разводить скотину, бить зверя и птицу, ловить рыбу, рожать детей каждый год. Нынешняя жизнь другого требует. В ней все не так просто и очевидно. Она разрушает стабильность, заставляет перестраиваться, уводит от простых радостей, на которые было рассчитано существо вида Homo Sapiens.

— Ну и к чему этот экскурс в коллективное бессознательное?

— Все они хотят этого. Никто не будет против, если однажды придут черные крейсеры и поставят человеческий род на грань уничтожения, чтобы люди снова обрели заложенный в них смысл жизни. Понимаешь, Джек, в этом мире нужно играть по правилам, которые установлены не нами и которые мы не в состоянии изменить.

— Ну и кем же они установлены? Управителями Жизни? — хмуро спросил Эндфилд.

— Нет, мой герой, есть сила еще более могущественная — воля и желание тысяч миллиардов человек. Наши самозваные Боги всего лишь рабы этого потока.

— А я думал — господа, — криво усмехнулся Капитан.

— Никто не может быть господином жизни, — серьезно ответила девушка. В лучшем случае они управляющие, получающие солидные проценты. И терпят Управителей до тех пор, покуда те проводят необходимую линию.

— А кто же главный? — слова Ники, казалось, произвели на Капитана впечатление.

— Джек, ты задумывался, как вас мало? Не задавал себе вопрос, почему такая масса людей смогла породить лишь два-три десятка тысяч настоящих «драконов»?

— Ты знаешь, задумывался. Души пилотов-мастеров Черного Патруля другие. Они более совершенные, более настоящие, что ли.

— Да, ты прав, мой герой. Как всегда… — глухо сказала девушка. Настоящие, совершенные и разумные души большая редкость. Во все времена они, воплощаясь в материю, становились царями, мудрецами, магами, колдунами. Когда условия менялись, входили в жизнь, чтобы быть бизнесменами и политиками, учеными и писателями. Теперь, по нынешним временам, совершенные сущности становятся «драконами», и… — Ника немного помедлила, — Управителями Жизни. Различие между ними иллюзорно. Остальные не намного отличаются от животных.