Русская Армия генерала Врангеля. Бои на Кубани и в Северной Таврии. Том 14 - Сергей Владимирович Волков

Дивизия охвачена с трех сторон, причем на флангах кавалерия. Темнело, когда полкам было приказано отходить вдоль железной дороги. Левофланговый батальон 2-го полка отошел на западную оконечность Бурчатска, когда туда влетела кавалерия. Он выбил ее, а когда подходил к восточной окраине, с надеждой там соединиться со своими, неожиданно встретился с красной пехотой. Все перемешалось в темноте. Вышедшие из села люди батальона нагнали свой полк в двух верстах к югу от станции. Их не осталось и половины – около 80 человек.

На линии станция Пришиб – село Михайловка

Ночь. Марковцы куда-то шли, потом расходились, где-то остановились и выставили охранение. Тревожная ночь. На посты выходили группы отставших. И только наутро осмотрелись и определили свое положение. 3-й полк – в двух верстах к северу от станции Пришиб, седлая железную дорогу; 2-й – на северо-восточной окраине Михайловки фронтом на Бурчатск, оставив один батальон в трех верстах от села на Ореховской высоте; 1-й – на северной окраине, седлая дорогу на Васильевку. Оказалось, позиции 1-го и 2-го полков имели окопы с проволочным заграждением, построенные Марковской инженерной ротой. Вправо от дивизии в Фридрихсфельде – дроздовцы; влево в Орлянске – Конный дивизион и далее Донской стрелковый полк.

Марковцы почувствовали себя спокойнее: нет угрозы охвата или окружения. Успокаивало и то, что из вышедшего последним из Бурчатска батальона пропало не 100, а лишь 25 штыков.

Несложной казалась теперь задача дивизии. Однако было вводное задание: не допустить противника просочиться к западу между плавнями и ею. Что же касается наступления противника с фронта, то решение ясное и обычное. Его бронепоезда? Но им тоже будут противопоставлены бронепоезда.

Говоря о своих бронепоездах, марковцы ничего не говорили о «Генерале Алексееве», который погиб накануне на их участке. Об этом не знали ни 1-й полк, включая его командира, ни 3-й; во 2-м знали лишь два батальона. Так таинственно погиб поезд, ни на один из полков не ложилась ответственность за его гибель109.

7 августа до 12 часов было спокойно, пока со стороны Бурчатска не показались два бронепоезда красных. Они шли медленно и на ходу стали обстреливать Ореховскую высоту, по которой стреляли еще две наземные батареи и, не доходя позиции 3-го полка верст трех, открыли огонь по батареям, встретившим их своим огнем. Со станции вышел «Солдат» и также открыл огонь.

Стрельба многих орудий не наносила никаких потерь 3-му полку в полях кукурузы и только сильно глушила; но плохо было батареям: от их выстрелов подымалась пыль, ясно выдававшая их позиции на ровном поле. Вскоре красные поезда ушли назад, но вывод из короткого поединка был тревожным: пехотинцы беспокоились за свои батареи, а батарейцы должны были подумать о лучшей маскировке на случай продолжительного боя. Всю ночь они работали: врывали глубже орудия, наваливали перед ними стебли кукурузы и обильно поливали водой, рыли ямы для снарядов. Все задавали себе вопрос: почему не испорчено полотно железной дороги? Может быть, оно нужно на случай перехода в наступление?

* * *

Решение сохранить полотно исходило из штаба корпуса, который стоял на станции Пришиб. 1-м корпусом в это время командовал генерал Писарев, участник 1-го Кубанского похода и боев в 1919 году у Царицына, стоявший во главе корпуса. Генерал Кутепов назначен был командовать группой войск (в которую входил и 1-й корпус), противостоящей сильному наступлению красных со стороны Каховки, где им удалось не только закрепиться на восточном берегу Днепра, но и развивать операции, угрожающие и Перекопу, и тылу всех частей на северном и восточном участках Северной Таврии.

8 августа. Ночь прошла спокойно, а с рассветом со стороны Бурчатска вышли уже не два, а пять бронепоездов. Показались и цепи пехоты, наступавшие сплошным фронтом на Михайловку. Задымилась Ореховская высота, и батальон, бывший на ней, оставил ее. Бронепоезда уверенно приближались к станции Пришиб. Они были на крайнем прицеле батарей в Фридрихсфельде и Михайловке, но теперь занятых боем с противником, наступающим на эти пункты.

Разгорается дуэль – со стороны Пришиба шести наземных орудий и двух бронепоездов против наступающих пяти бронепоездов. Невероятной силы грохот на узкой полосе вдоль железной дороги; он еще более резок в этот жаркий день. Батареи то смолкают, осыпаемые снарядами, то снова заливаются беглым огнем; бронепоезда то с орудийным грохотом выходят со станции, то смолкают, скрывшись в ней.

Головной бронепоезд красных уже почти на линии лежащей цепи 3-го полка; строчит пулеметами. Убит командир роты, поручик Сергеев, и вскоре за ним штабс-капитан Ткаченко, его заместитель.

На железнодорожной будке телефонная станция 3-го полка. Командир полка, подполковник Урфалов, получает приказание бросить конную команду в направлении пути отхода красных бронепоездов и подорвать путь. Он с несколькими верховыми скачет выполнить приказание сам…

В воздух взлетают огромные клубы пыли, стебли кукурузы; взлетает от прямого попадания и железнодорожная будка с телефонной станцией полка; по скачущим вперед всадникам в упор бьют орудия и пулеметы. Всадники рассеиваются, два-три падают, падает и подполковник Урфалов… И неожиданно бронепоезда красных быстро стали отходить и направляют свой огонь на Ореховскую высоту.

1-й и 2-й полки, отбив красных перед Михайловкой, перешли в контрнаступление; 2-й с четырьмя танками занял высоту, что и заставило бронепоезда красных отходить. Высота дымилась от разрывов снарядов батарей и бронепоездов. Два танка подбиты. Красные отошли в исходное положение. 3-й полк и его батареи наконец-то могли вздохнуть свободно, размять тела от лежания пластом в течение всего дня. Как шумело в головах от грохота орудий, разрывов снарядов! Как сухо было в горле без капли воды в этот жаркий день! И как напряжены должны быть нервы! И это – у не принимавших участия в бою бойцов в цепях. Не сразу узнали, что командир полка убит.

Подполковник Урфалов бросился спасать положение, выполняя приказ. Его привезли уже мертвым. Умер он от потери крови. На станции отслужили панихиду и похоронили в Симферополе. Он вышел на Великую войну прапорщиком запаса; в 1918 году из Одессы прибыл в Добрармию, в которой начал службу Родине с рядового положения. Его качества как начальника выдвинули на высокий пост командира полка, на каком он показал себя высоко и достойно. Потеря для полка тяжелая. Полк принял подполковник Никитин.

Ночь. Спокойно. Но спят немногие. Разговоры о завтрашнем дне, который, по всем признакам, будет повторением минувшего, если не будет подорвано полотно железной дороги. Но повторного приказания «Взорвать!» не следовало.

9 августа. Рассвет. Невооруженным