Десять поверженных - Глен Кук

И тут я понял, что имелось в виду в старых рассказах: присутствие Леди ошеломляет и потрясает. Сам Властитель, наверняка, подпадал под влияние её горячего дыхания.

Она потрясла меня, но не убила. Одна моя половина испытывала сильную жажду, а другая напоминала о годах, проведённых рядом с Гоблином и Одноглазым. Там, где колдовство, там всё не так, как кажется. Приятно, да, но это только сахарный леденец.

Она изучала меня так же внимательно, как я — её.

— Снова встретились, — наконец сказала она.

В её голосе было всё, что я ожидал, и даже больше. В нём звучал и юмор.

— Точно, — прокаркал я.

— Ты испугался.

— Конечно, испугался.

Может быть, только дурак стал бы это отрицать. Может быть.

— Ты ранен. — Она придвинулась ближе.

Я кивнул, сердце моё забилось ещё сильнее.

— Я бы не говорила об этом, если бы это не было важно.

Я снова кивнул, будучи слишком подавленным и напуганным, чтобы говорить. Передо мной была Леди, злодейка из злодеев, воплощение Тьмы. Чёрная вдова в центре паутины мрака, полубогиня зла. Что же было для неё настолько важным, чтобы заметить такого, как я?

Опять у меня всплыли подозрения, которые я к себе не подпускал. Мне не часто приходилось сталкиваться с важными персонами.

— Кто-то хотел тебя убить. Кто?

— Не знаю. — Поверженный на своём ковре. Клок тумана.

— Почему?

— Не знаю.

— Ты знаешь. Даже если думаешь, что нет, — в её восхитительном голосе прорезался кремень.

Я пришёл сюда в ожидании худшего, приглашённый в гости к своим собственным фантазиям. Я устал защищаться.

В воздухе хлопнуло. Вокруг неё возникло овальное свечение. Она подплыла ближе, становясь смутно различимой, за исключением этого лица и этой желтизны. Лицо расширялось, увеличивалось, становилось необозримым, придвигалось всё ближе. Вселенная заполнилась жёлтым. Ничего не вижу, только глаз…

Глаз! Я вспомнил Глаз в Облачном Лесу. Я попытался вскинуть руку, чтобы закрыть лицо. Не смог пошевелиться. Наверное, я закричал. Чёрт, я точно закричал.

Её вопросов я не слышал. В моём мозгу, в радуге мыслей возникали ответы и растекались, как капли масла, упавшие на идеально спокойную поверхность воды. У меня больше не было тайн.

Никаких секретов. Ни одна моя мысль не осталась скрытой.

Во мне шевелился ужас. Я писал эти глупые зарисовки, это правда, но у меня также были и свои сомнения, антипатии. Такой страшный злодей, как она, просто уничтожит меня за бунтарские мысли…

Нет. Её злобная сила гарантировала ей безопасность. Этой колдунье не было нужды подавлять сомнения и страхи своих подданных. Она могла просто смеяться над нашими моральными проблемами и угрызениями совести.

Теперь всё было не так, как тогда, во время нашей встречи в лесу. Я не потерял свои воспоминания. Я просто не слышал вопросов. Но о них можно догадаться, исходя из моих ответов о контактах с Поверженными.

Она что-то искала, о чём я начал догадываться ещё на Лестнице Слезы. Я попал в ловушку, которая захлопнулась за мной и из которой не было выхода. Щёлкнули челюсти, одной из которых был Поверженный, а другой — Леди.

Темнота. И пробуждение.

Она стоит в Башне, вглядываясь вдаль… Бриллианты слезинок сверкают у неё на щеках.

Какие-то проблески сознания во мне ещё не совсем погрузились в пучину страха.

Так было, когда я вошёл.

Она стояла передо мной, улыбаясь. Сделав шаг, она прикоснулась ко мне самыми восхитительными пальцами, которыми когда-либо обладала женщина.

Весь страх улетучился.

Темнота снова сомкнулась.

Когда я очнулся, мимо меня плыли стены коридора. Капитан Охраны толкал мою тележку.

— Как ты? — спросил он.

Я собрался с мыслями.

— Так себе. Куда теперь?

— К выходу. Она сказала, что ты можешь быть свободен.

Так просто? Хм. Я потрогал рану. Зажила. Я потряс головой. Такого со мной ещё не случалось.

ГЛАВА 5

Я приостановился у того места, где произошла авария с баллистой. Смотреть было не на что и спросить не у кого. Тогда я спустился на средний уровень и поговорил с теми, кто работал там лопатами. У них был приказ сделать котлован в двенадцать футов шириной и восемнадцать глубиной. Никто не имел понятия, зачем.

Я осмотрел стену по всей длине. Вдоль неё сооружалась ещё дюжина таких же укрытий.

Когда я дохромал до нашего лагеря, люди смотрели на меня с любопытством. На языках у них вертелись вопросы, которых они не могли задать, а в глазах — беспокойство, которое они не могли выразить. Только Душечка отказалась играть в эту традиционную игру. Она пожала мою ладонь и широко улыбнулась. Её маленькие пальчики заплясали.

Она задавала категорически запрещённые вопросы.

— Помедленней, — сказал я ей.

Я ещё недостаточно натренировался, чтобы улавливать всё, что она говорит, вернее, показывает. Но её радость говорила сама за себя. Я широко улыбнулся, когда понял, что ко мне кто-то направляется. Я поднял глаза. Ворон.

— Тебя ждёт Капитан, — сказал он холодно.

— Надо думать.

Я попрощался знаками с Душечкой и побрёл к палатке Капитана. Мне не хотелось торопиться. Угроза страшной смерти больше не висела надо мной.

Я оглянулся. Ворон с хозяйским видом положил руку на плечо Душечке. Вид у него был озадаченный.

Капитан вёл себя необычно. Сначала он привычно разразился руганью, предъявляя претензии. Здесь присутствовал ещё один человек, Одноглазый. Но его тоже не интересовало ничего, кроме дела.

— У нас появились сложности? — спросил Капитан.

— То есть?

— То, что произошло в горах. Ничего страшного, так ты сказал? Тебя вызывает Леди, а через полчаса один из Поверженных тю-тю. Потом, то, что произошло с тобой на Башне. Ты тяжело ранен, и никто ничего не знает.

— Нужна логическая связь, — сказал Одноглазый.

— Вчера все знали, что ты умираешь. Сегодня ты — в полном порядке. Колдовство?

— Вчера?

Время опять куда-то ускользнуло. Я откинул полог палатки и посмотрел на Башню.

— Ещё одна ночь в горе эльфов.

— Всё-таки, что-то случилось? — допытывался Одноглазый.

— Нет, ничего.

Леди ведь так не думала.

— Капитан, он упёрся.

— Вчера ночью кто-то пытался прирезать Ворона. Убийцу спугнула Душечка.

— Ворона? Душечка?

— Что-то разбудило её. Она ударила своей куклой незваного гостя по голове. Кто бы это ни был, он убрался.

— Непонятно. И жутко.

— Несомненно, — подтвердил Одноглазый. — Почему это Ворон всё проспал, а глухой ребёнок проснулся? Ворон услышал бы, как и комар шагает. Кажется, колдовство. Умелое и нахальное колдовство. Малышка не должна была проснуться.