Погашено кровью - Михаил Март

Встреча состоялась в ее кабинете в институте Склифосовского во время обеденного перерыва. Статная красивая женщина, которой перевалило за первую половину столетия, встретила гостей с некоторым удивлением.

– Я не совсем понимаю, в чем вы хотите разобраться? – спросила она, разглядывая Сычева и его спутника. – В свое время вы сделали массу глупостей и ошибок. Я, конечно, не следователь, но если проанализировать эту историю, то могу сказать одно: в тюрьме сидел невинный человек.

– На чем основаны ваши предположения?

– Ни на чем. Не вижу смысла искать основания. Нет оснований другу детства убивать своего друга детства! – Секунду подумав, она добавила: – Чепуха какая-то получилась.

– Вполне разумная чепуха, – заметил Сычев. – Вы знали что-нибудь о наркотиках?

– Потом догадалась. После смерти Жени к нам в дом приходили подозрительные люди. Они не верили, что Женя умер, и требовали с ним встречи. Я уехала из дома. Но при обыске у нас в доме нашли морфий. У Сергея после ареста тоже нашли морфий.

– А у Василия?

– У Кузьмова? Но у него никто обыска не устраивал. Он в этот день на даче был у друзей.

– А вас это не удивило? Трое друзей, не разлей вода, день и ночь вместе. И вдруг один убивает другого из-за наркотиков, а третий ни при чем. И что еще удивительно, он даже в деле в качестве свидетеля не проходит.

– Разве его не вызывали в милицию?

– А зачем? Тогда он никого не интересовал. Алиби. Скажите, если Сергей Белый мог убить вашего сына, то почему Василий Кузьмов не мог этого сделать?

– Никто из них не мог этого сделать. Они дружили, учились, пусть даже сбились с пути истинного и занялись не тем, чем следует, но никто из них не мог убить человека. Они жили для того, чтобы лечить людей, а не убивать.

Врачи-убийцы существовали лишь в больном воображении Сталина. К тому же и Вася и Сережа высокого роста.

– Извините, – не понял Сычев, – при чем здесь рост?

– Наш патологоанатом сделал вполне квалифицированное заключение, что Женю убил человек ниже его ростом. А Сергей и Кузя были выше. Траектория пули. Он и Сергею это сказал.

– Когда? – насторожился Сычев.

– На прошлой неделе. Сережа приходил сюда с каким-то мальчиком.

Интересовался Васей. Но никто не знает, где его искать. После смерти отца Василий съехал со старой квартиры.

– Как звали его отца?

– Василий Никифорович Кузьмов. Известный фармацевт, профессор.

– У меня к вам еще один вопрос. Возможно, он покажется вам странным. Вы помните, в каком виде был найден морфий при обыске?

– В обычном. В ампулах, а ампулы в конфетных коробках.

– Это вам как врачу кажется, что морфий бывает только в ампулах.

По-другому это называется «в фабричной упаковке». Восемь лет назад ни одна артель не смогла бы изготовлять морфий и упаковывать его в ампулы.

– Что вы хотите этим сказать?

– Извините, Лидия Петровна. Я еще увижусь с вами. У меня постоянно возникают вопросы, на которые кто-то должен отвечать. Я не хочу быть гадалкой, и я не чародей. Сейчас у меня нет ответов, но они будут.

Сычев и Горелов возвращались в гостиницу пешком, черед весь центр.

– Я же говорил вам, Алексей Денисыч, что Белого подставили. Каждый день мы натыкаемся на подтверждение этому.

Сычев молчал. Горелов не умолкал всю дорогу, пока в гостинице дежурный не передал им, что звонили из прокуратуры и просили перезвонить. Сычев не стал перезванивать. Он выскочил на улицу и поймал такси. Горелов едва успел впрыгнуть на заднее сиденье.

Генерал встретил приятеля коньяком из-под маятника напольных часов.

– Ну как дела, командировочный?

– Шик, блеск, тра-ля-ля. Не тяни кота за хвост, Федя.

– Ты зря бежал сломя голову. Новости заурядные. Звонил Петухов из Сибири. Так вот что он рассказал. Они взяли одного охотника, который частенько заглядывал к лагерному врачу. Нашли у него ампулы с морфием. Тот раскололся. У них бабы на поселении все наркоманки. Этот врач достает им морфий. Одна ампула стоит собольей шкурки. Во цены! Короче, Петухов прижал лекаря к стенке. Тот дает взятки теми шкурками высокому начальству и взамен получает необходимые медикаменты. В частности, морфий. Есть обоснование. По подложным документам, у него в зоне девять человек страдают раком крови, и они обречены на смерть.

Морфий нужен для облегчения мучений. Лекарь признался, что в день побега у него находился высокий начальник и лекарь показал ему Белого, сказав, что у него есть анализы, подтверждающие, будто этот заключенный болен раком крови. Но лекарь утверждает, что этот зек ничего не мог понять из их разговора. Он не знал, что Белый – выпускник медицинского института. В действительности Белый абсолютно здоров. Но Петухов делает заключение, что Белый решился на побег из-за страха скорой смерти. Дал деру, чтобы должки свои вернуть на воле.

– Но побег был подготовлен.

– Стукачи доложили, будто к побегу готовился кто-то из авторитетов, а поскольку Белый ходил в своих среди воров, то наверняка знал план побега.

– Значит, месть?! – тихо сказал Сычев.

– А ты как думаешь, Алеша?

– Я думаю, он не тому мстить будет. Парня надо тормознуть… Вот что, Федор, помоги мне разобраться в одном деле и найти одного невидимку, пока его Белый не нашел.

– Садись. Давай обмозгуем твои планы.

В команде Фила Женя Павлов был самым молодым, активным, пронырливым и настойчивым. Этой ночью ему предстояла самая заурядная работенка.

Где чего стянуть, куда чего подложить, как чего достать – для него не представляло особых проблем.

Перед ночным рейдом он посетил овощную базу и хорошенько осмотрелся. В телогрейке, с небритой физиономией он катал телегу с пустыми ящиками по всей территории и пришел к выводу, что проблем не будет. Склад Артура охранялся тремя азиками. Руки в брюки и тарабарская болтовня во всю глотку. Они помехой не станут, замок также не выглядел надежной зашитой.

Болторезы среднего размера перекусят его, как зубы баранку.

В первом часу ночи Павлов пролез сквозь щель в заборе и, придерживаясь складских стен, направился к цели. Фонари на территории горели выборочно, небо заволокло тучами, что сводило видимость к нулю. У ворот склада на перевернутых ящиках сидели трое мужчин и продолжали начатый утром разговор.

Три крошечных огонька от сигарет время от времени прыгали то вверх, то вниз.

Достав из-под куртки болторезы, Павлов ударил тяжелой железкой по брусчатой платформе.

Реакция последовала мгновенно. Охранники зашевелились, но, очевидно, они восприняли шум как обвал платформы, проходящей над рельсами вдоль стены огромного амбара. Фонарь имелся только у одного из сторожей, и он светил куда угодно, но не в цель. О чем они кудахтали, одному Аллаху известно. Павлов присел на шпалах возле боковой лестницы и ждал. Кто-то из смельчаков все же решился взглянуть, что творится под платформой, и спустился. Здесь его поджидали неприятности. Тяжелые болторезы опустились ему на голову, и, не успев открыть рта, охранник повалился на рельсы. Павлов поймал птицу в полете и тут же оттащил под навес полового покрытия. Темнота позволила ему пойти на некоторый риск. Он поднялся на платформу, заменив собой выбывшего из игры сторожа. Оптический обман сработал, и следующая жертва подпустила его слишком близко. Его бесперебойная болтовня оборвалась в момент контакта с теми же стальными ножницами.

Оставался третий, у которого в руках находился фонарь, но он метался по площадке возле ворот и не хотел заворачивать за угол. Голос его начал срываться на крик, сторож почувствовал неладное. Еще немного – и он поднимет на ноги всю округу.

Павлов поднял камешек и бросил его в противоположную стену. Луч фонаря тут же стрельнул в сторону стука. Павлову хватило трех коротких прыжков, и он оказался за спиной разини. Глухой удар, и в воздухе повисла тишина.

Некоторое время налетчик выжидал, прислушиваясь к мельчайшим шорохам со стороны.

Когда наконец он убедился, что предварительная чистка закончена, он принялся за замок. Немного усилий – и стандартная скобяная утварь превратилась в бесполезную железку. Павлов скинул засов и приоткрыл скрипучую створку. Прошмыгнув внутрь, он достал свой фонарь и осмотрел помещение.

Болторезы были спрятаны за дальние ящики, и их вряд ли кто-нибудь найдет в ближайшее время, а замок улетел в дальний угол, где не ступала нога человека.

«Морда» сарая – это то, что попадается на глаза, была завалена ящиками с полугнилой капустой. Мешки с «сеном» Павлов нашел не сразу, но понял по запаху, с чем имеет дело. Он достал из сапога охотничий нож и вспорол несколько мешков. Нужная доза перекочевала в небольшие целлофановые пакеты, а остальное было рассыпано по дороге к воротам. В нескольких ящиках на дне под капустой лежали брикеты с липучей коричневой массой, но Павлов не стал их брать, а лишь перевернул несколько ящиков вверх дном. Дальнейшее пребывание здесь не имело смысла. Павлов тихо вышел из сарая и прикрыл за собой створку ворот, оставив засов открытым.