Ветер перемен - Семен Малков

В прениях его основным оппонентом выступил член совета ДПН, губернатор одного из крупнейших регионов страны.

— Боюсь, что без доступа к СМИ мы не сможем занять даже второе место, — сказал он. — Нас так обольют грязью и подорвут доверие, что оболваненные избиратели не отдадут нам свои голоса. Предлагаю, первым делом пустить все средства на то, чтобы установить контроль хотя бы над одним каналом телевидения.

Ему ответил генерал Якунин.

— Все средства нам надо пустить на создание ячеек ДПН в регионах страны. В данной ситуации только их активность и разъяснение народу преимущества нашей программы может принести успех, — резонно объяснил он губернатору. — Ваше предложение правильное, и мы его реализуем, когда будет возможность. От бизнеса к нам поступает все больше средств.

Тучный генерал обвел глазами присутствующих и, указав на нового члена совета, уважительно сказал:

— А в разоблачении клеветы в СМИ мы очень надеемся на нашего ученого, Артёма Сергеевича. Он уже оказал неоценимую помощь в доведении «до ума» предвыборной программы. Теперь же его авторитет и убедительность выступлений в прессе и на телевидении позволят опровергнуть клевету и привлечь на нашу сторону избирателей. Эфирное время нам предоставят, но очень важно, — подчеркнул он, — эффективно его использовать!

— А верно ли делать ставку на Артёма Сергеевича? — с сомнением спросил самый молодой член совета, моряк с Дальнего Востока. — Он в годах, и недавно на него уже покушались. Сумеете вы обеспечить его безопасность? Пусть лучше поможет в подготовке пропагандистских материалов.

Ответил ему сам Ермолаев:

— Сейчас в опасности жизнь всех граждан, а не только у актива нашего движения. И мы сознаем это, вступив в схватку с преступной властью. Поэтому принимаем меры, и Наумов уже получил надежную охрану.

— А какой от нее толк? — скептически бросил моряк. — Она даже не помогла Герою России, боевому генералу Рощину!

— Не забывайте, что генерал Рощин был простым строевым офицером, и его поддерживали лишь бывшие армейские товарищи, вместе с которыми он нес службу и воевал. Поэтому, и был беззащитен против спецслужб, — объяснил Ермолаев и многозначительно добавил: — А у нас сохранились там не только связи, но и появилось много новых сторонников. В обеспечении безопасности все решает информация. Надо знать, что замышляет противник!

— Хотелось бы услышать, что скажет сам Наумов, — подал реплику молчаливый мужчина в очках, представитель военно-промышленного комплекса.

— Меня не запугать угрозами, — ничуть не бравируя, ответил Артём Сергеевич. — Я прожил большую жизнь, немало повидал на своем веку, и мне умереть не страшно. Тем более за правое дело. Если бояться, противника не победить! — Он сделал паузу и перевел разговор в другое русло. — Хочу обратить ваше внимание на дополнительные козыри, которые мы можем использовать в борьбе за симпатии и голоса избирателей. Кроме обещания решить их насущные проблемы. Я имею в виду активную позицию ДПН в вопросах нравственного оздоровления общества.

— Нельзя ли поконкретнее? — попросил кто-то из присутствующих.

— То, что творится на книжном рынке, в прессе и на телевидении, порождает бездуховность и рушит нравственные устои. Это ведет к деградации общества и росту преступности. Но никто не противостоит этому. Если мы поднимем флаг борьбы против пропаганды беззакония, насилия и порнухи, заполонившей страницы изданий и телеэкраны, то дополнительно получим огромное число наших сторонников.

— Считаю, что инициатива Артёма Сергеевича заслуживает внимания. Все с этим согласны? — Лидер ДПН обвел глазами присутствующих. Никто не возражал, и он заключил, обращаясь к автору. — Тогда попрошу подготовить предложения для обсуждения на очередном заселении. У нас… все вопросы? — повернулся он к секретарю совета.

— Все, кроме одного, не относящегося к текущим делам, — сказал красавец блондин, бросив многозначительный взгляд в сторону Наумова.

— A-а, действительно, — как бы вспомнив, подтвердил Ермолаев. — Прошу вас проинформировать членов совета!

Секретарь откашлялся и, улыбаясь, объявил:

— У нашего уважаемого ученого в наступающем году знаменательная дата. Ему исполняется семьдесят пять. Он человек скромный и против шумного чествования. Но мы считаем, что этот юбилей имеет общественное значение, и ДПН должно взять на себя его организацию. Не возражайте! — улыбнулся Наумову в ответ на его протестующий жест. — Ваша жизнь является примером честного служения своему делу, России, и проведение юбилея укрепит авторитет нашего движения.

— Считаю это предложение очень полезным и, более того, — поддержал его генерал Якунин, — мы должны добиться для Артёма Сергеевича государственной награды к юбилею и почетного звания академика.

— А реально ли это, учитывая его оппозиционные взгляды? — усомнился кто-то из членов политсовета.

— Вполне, — авторитетно подтвердил лидер ДПН. — В награде не откажут из приличия, а в Академии его взгляды разделяет большинство. Наука сейчас в загоне. Поддержат из принципиальных соображений.

Все одобрительно зашумели, и Артём Сергеевич не стал перечить своим новым товарищам по борьбе, хотя понимал, что ими руководят не только уважение к нему и интересы дела, но и извечное для россиян пристрастие к халяве. Конечно, все понимали, что шумиху вокруг юбилея ученого можно использовать в целях пропаганды, но радовались и возможности хорошо погулять на общественный счет.

Следуя в сопровождении охраны к ожидавшей его машине, Наумов был преисполнен оптимизма. «Ну что же, как говорил Остап Бендер, лед тронулся! — радостно подумал он. — Наш народ начинает выходить из состояния политической апатии. Если так пойдет и дальше, и ДПН не свернет с намеченного пути, то победа не за горами. Россия возродится как великая, сильная и, главное, богатая держава. Наш народ обретет достоинство и заживет на зависть другим. Я верю, что рано или поздно так будет!

Эпилог

Воспоминания о прожитой жизни сильно утомили Артёма Сергеевича, и он почувствовал непреодолимую слабость. Дыхание было стеснено. Ему казалось, что вот-вот потеряет сознание.

«Да уж, ничего не скажешь! Насыщенной и бурной была моя жизнь, как, впрочем, и жизнь всего моего поколения, — подумал он, мысленно подводя ей итог. — Чего только не довелось пережить! И самую кровопролитную войну на своих плечах вынести, и строить коммунизм, и потом все разрушить. Быть свидетелем и участником великих исторических событий!»

Старый академик приоткрыл глаза и бросил угасающий взгляд в сторону окна, за которым ярко светило солнце.

«А жизнь продолжается, и, надеюсь, станет лучше. Может, новое поколение окажется счастливее нашего? Да, многогрешной была моя жизнь! Я совершал непоправимые ошибки. Не отдал должное, пока была жива, маме. Не послушав ее, женился и потерпел фиаско. Из-за гордыни потерял дочь, и на много лет затормозил научную карьеру, — с горечью вспоминал и перечислял он свои неудачи. — Но самой главной ошибкой, чуть не ставшей роковой, была та, когда поддавшись советам родных, едва не потерял Варю!»

Сердце Артёма Сергеевича снова пронзила боль, и дышать стало совсем трудно.

«Наверное, это — конец! — осознал он то, к чему уже давно был готов. — Я мог бы, наверное, прожить отпущенные мне годы лучше. Но одно утешает. Никогда и никому я не сделал подлости. Жизнь прожил честно…»

Это было последнее, о чем подумал академик Наумов.

Конец