Пингвины над Ямайкой - Александр Розов

– Киднеппинг? – переспросил Фрэдди.

Ойстер кивнула и сделала трагическое лицо.

– Ну так! Они все время утаскивают нашу дочку и отдают только за выкуп!

– На счет выкупа, это ты утрируешь, – заметил Твидли.

– Ничего не утрирую! Я должна сказать не меньше дюжины Очень Любезных Слов, в противном случае, фиг они ее отдадут.

– А какого возраста твоя дочка? – спросила Люси.

– Пилли уже два года. Но если мы хотим взять ее покататься под парусом, то фиг. Ах! Ребенок в открытом море! Ужас-ужас! Будто, тут море другое, чем у нас на Кэрролле.   

– Два года? – удивилась Жанна, – Но мы встречались в позапрошлом году.

– Ну! – Ойстер кивнула, – Пилли было полгода с хвостиком, я закруглилась с грудным кормлением, и ее сразу прихватили мама и тетя Барри. Ах! Ребенок в рабочем ангаре! Ужас-ужас! Там пыль и самоходная техника! Будто вокруг нет пыли и техники! 

– Во сколько же лет ты родила? – поинтересовалась Доминика.

– В семнадцать. Последний курс колледжа – самый удобный момент, чтобы ходить с пузом, и все такое. Позже начинается всякое верчение, а раньше – не физиологично.

Твидли запустил на циновке волчком пустую чашку и проворчал.

– А рожать на палубе тримарана во время рыбалки – еще более не физиологично. 

– На палубе тримарана? – переспросила Жанна.

– Ну, да. Хорошо, что они нам просигналили,  а то, не знаю, что бы было.

– Синду и Тенум почему-то были уверены, – пояснила Ойстер, – что беременность у человеческой женщины длится девять с половиной лунных месяцев от первого дня последней менструации и нормальное отклонение максимум 3 дня. Синду нашла эту херню на каком-то американском сайте, для молодых мамаш, а на каком – не помнит. Обычно баджао вообще не считают сроки, так что некому было сказать ей, что это неадекватная info. И она поверила. По ходу, людям свойственно верить в удобное.

– Американские врачи – жулье, – лаконично добавил Твидли, – Не все, конечно, но исключениями можно пренебречь, оно в пределах допустимой погрешности.

– Вы преувеличиваете, – сказала Доминика. 

– Может, немного и преувеличиваем, – согласилась Ойстер, – Но если в 2 часа ночи приходится решать проблему с девчонкой, которая начала рожать на 9-метровом парусном тримаране в открытом море, то это влияет на объективность оценок.

– Мы специально взяли себе 4 недели каникул, – пояснил Твидли, – и отправились на Большой Мангарева. Это потрясающе красивая ромбическая лагуна, внутри которой целый архипелаг. Находится это в 220 милях к East-Sought-East отсюда. Будет время – обязательно слетайте и посмотрите… В общем, когда Тенум позвонил, я метнулся и прибыл через час с четвертью.   

Гастон Дюги быстро прикинул в уме и поинтересовался.

– На чем вы… Э… Метнулись с такой скоростью?

– На флайке, – пояснил кэролайнец, и небрежно махнул рукой в сторону невысокого полукруглого короба на юте, – Не супер, но 200 узлов делает. И компактная… Пока Ойстер вызвала медиков с Актеон-пойнт, и пока они вылетели, я как раз добрался. 

– Я подтянулась позже, на этой штуке… – Ойстер похлопала ладонью по палубе, – но успела получить дозу эмоций. Все это выглядело… Синду и Тенум были одинакового бледно-зеленого цвета, хотя по разным причинам. А киндер смотрелся как надо. Он оказался единственным во всей компании, кто точно не сделал ни одной глупости. 

– А где сейчас Синду и Тенум? – спросила Жанна.

Ойстер выразительно покрутила ладонью над головой и пояснила.

– Рассказываю в порядке убывания возраста. Тенум, вместе с другим аналогичным обормотом и обормотской vahine, ушли с вечера на рыбалку. Вернутся днем. Синду принудительно уложена спать вон там, в каюте. Док сказал: неделю ей надо спать по двенадцать часов. Сегодня четвертый день этой экзекуции…   

– Значит, – перебила Жанна, – самый маленький ребенок, который в люльке…

– Ну, – Ойстер кивнула, – Результат их юниорского творчества. Здоровый мальчишка. Обормотам везет. А тот, что постарше – это потомство обормотов, которые пошли с Тенумом на рыбалку. Его тоже подкинули нам, но его через два часа заберут другие ребята, которые сейчас полетели на Элаусестере. Там ближайшая отсюда ферма с морскими коровами. Мы там берем свежее молоко для подкормки киндеров.

– А почему вы этим занимаетесь? – спросил Дюги.

– Потому, что у девчонок-баджао не всегда хватает молока, – пояснила Ойстер.

– Нет, я не имею в виду, почему вы вообще выполняете работу нянек и опекунов?

– Я же говорю, мы предусмотрительно взяли себе каникулы.

– Но почему вы тратите свои каникулы на эту работу?

– Это баджао, – напомнила она.

– Баджао, – повторил француз, – И что из этого следует?

Твидли легонько похлопал свою vahine по попе.

– Хэй, Ойстер: док Гастон – юро. Юро этого не поймет, даже если он очень умный.

– По ходу, так, – она кивнула, – Сюжетный фон таков, док Гастон. Мы канаки, и наша земля это море. Наше море на тысячи миль в любую сторону отсюда. Если есть бог, а лично я думаю, что он есть, то, он как-то рассчитывал на то, что мы поможем людям, живущим в нашем море, на его волнах. Это чудо, что такие люди существуют. И мне кажется, что бог задает нам некий вопрос: «Вы – хозяева этого моря, этого великого океана? Ну, докажите это практически. Это вам нужно, чтобы поверить в свои силы». Такое у меня мнение. Лично мое. Но у меня своя религия, а у кого-то другая.

Хаген одним глотком допил чай и уверенно произнес.    

– E bajao-foa aha foa te Paoro. Faa-oaoa te au ra-toa.

– Что вы сказали? – переспросил Дюги.

– Хаг сказал, – встряла Люси, – что баджао это люди Паоро. Они приносят нам удачу.

– Паоро это океанийская богиня судьбы, не так ли? – заметил француз, – А, с другой стороны, уважаемая Ойстер в своем выступлении, упоминала бога.

– Это понятно, – ответил Твидли, – Мы с Ойстер – katolliko, а Люси и Хаген – maraero.

– Вы католики?! – удивился Дюги.

– Да, а что в этом такого странного?

Дюги задумался, то ли над объяснением того, что тут странного, то ли над тем, как придать объяснению тактичную, в европейском понимании, форму.

– Мы, – добавила, тем временем, Ойстер, не без некоторой иронии, – даже не просто католики, а католики, приглашенные вашим католическим сообществом на особый католический фестиваль по прогрессу. Забавно было получить это приглашение. 

– Уникорн с Китти и Брилл с Мимзи тоже приглашены, – добавил Твидли, – А это указывает, как мне кажется, на то, что приглашающая сторона очень торопилась.

– Я не очень поняла вашу логику, – заметила Доминика.

– Логика строится так, – сказал кэролайнец, – Во всей Меганезии есть всего два места, населенных преимущественно католиками: атолл Кэролайн и остров Хендерсон.

– На Хендерсоне, в Коста-Виола-Нова, калабрийские католики, – уточнила Люси.

Твидли утвердительно кивнул и опять закрутил свою чашку волчком.

– Именно так. Там калабрийские, а у нас английские.

– У меня есть приятельница, католичка, на атолле Аитутаки, – заметила Жанна.

– Не типичный случай, – сообщил Твидли, – А, если кому-то надо быстро пригласить много католиков, не тратя время на поиски по одному, то он сделает рассылку по населенным пунктам, где католики – почти все. Мы, из любопытства, связались с ребятами на Коста-Виола-Нова, и точно: там тоже несколько человек получили эти приглашения. Судя по тому, что пишут на блогах в i-net, больше никто не получил.

– Красота, – фыркнул Хаген, – По ходу, оргкомитет фестиваля не перетрудился.

– Незачем перетруждаться, – иронично сообщила Люси, – Им нужны чисто мишени.

– Мишени? – переспросила Доминика.

– Ага. Мишени для исламских террористов.

– Адекватно, гло, – оценила Ойстер, – Мы пришли к тому же выводу, но не будем отказываться от бесплатного турне в Париж из-за интриг каких-то засранцев.

Доминика звонко ударила кулаком по ладони.

– Слушайте! Я ни черта не понимаю! Вы хотите сказать, что оргкомитету фестиваля нужны мишени для исламских террористов. Что это значит?

– Это очень просто, Доми, – ответила Люси, – Мы ведь уже один раз объясняли, что Римской церкви нужны яркие террористические акты исламистов, чтобы устроить встречный римско-католический фанатизм. Вот все и организуется под эту цель…

– Я не верю! – воскликнула француженка, – Просто не верю!

Жанна положила руку ей на плечо.

– Не надо так нервничать, Доми. Пока это только гипотеза.

– Ты сказала: «пока», – грустно сказала Доминика, – Значит, ты веришь, что это так.

– Слишком много аргументов, и все сходится, – честно призналась Жанна.

Люси налила себе еще цветочного чая и поинтересовалась у кэролайнцев:

– Вы в INDEMI звонили?

– А как же, – подтвердил Твидли, – пообщались с куратором этой темы. Нормальный парень. Все объяснил. В общем, программа напряженная, но не слишком.