Сделка леди Ромэйн - Джо Фергюсон

Леди Филомена подошла под руку с лордом Киммелем. Красавица поцеловала Ромэйн в щеку и сказала:

— Дорогая Ромэйн, нам надо поговорить. Мы сможем залечить раны друг другу, потому что, как я полагаю, задеты одним и тем же нечутким человеком.

— Хорошо, — согласилась Ромэйн.

Вечер начался как нельзя лучше, но Джеймса не было, и он не видел, каких восхищенных взглядов удостоилась его кузина. Когда все приглашенные собрались в зале, герцог предложил Ромэйн руку, и они в сопровождении Эллен направились к гостям.

— Вот уж не думал, что твой муженек сбежит, даже не забрав денег, которые я предложил ему, — скрипучим шепотом произнес герцог.

— Джеймс не позволит тебе купить себя.

— Многие продаются за деньги.

— Он не такой, как многие.

— Вижу, что не такой. — И, обернувшись к Эллен, старик произнес: — Мисс Данбар, сочту за честь быть вашим партнером в первом танце.

Ромэйн смутилась. То, что дедушка не стал ей перечить в разговоре о Джеймсе, удивило ее.

Ромэйн приняла приглашение мистера Баумфри стать с ним второй парой после герцога и Эллен. Ей не составило труда заметить, что кузина была бы не прочь поменяться с ней местами. Когда первый танец закончился, Ромэйн с улыбкой оставила своего партнера. Мистер Баумфри никогда не станет официальным женихом Эллен, но легкий флирт с ним не повредит девушке.

Неожиданно кто-то взял хозяйку дома за руку, и улыбка слетела с ее губ.

Перед ней стоял Брэдли.

— Ты прекрасно выглядишь, дорогая, — прошептал он.

— Что ты здесь делаешь? — Ромэйн не могла поверить, что дедушка послал приглашение Монткрифу.

— Ромэйн, неужели ты могла подумать, что я пропущу первый бал твоей провинциальной родственницы? — Брэдли не отпускал ее руки.

— Пожалуйста, не обижай Эллен.

— Почему бы и нет, ведь паршивка оскорбила тебя в моем доме.

— Сердце ее разрывалось на части, когда она увидела, что я не верна ее брату.

Брэдли обвел глазами зал:

— Где же проклятый шотландец?

— Он… — ответ Ромэйн прервала странная волна голосов, которая катилась на нее с другого конца зала, набирая мощь с каждым произнесенным словом. Ромэйн увидела, что взгляды всех приглашенных устремлены к дверному проему за ее спиной. Девушка обернулась и замерла от изумления. Там стоял ее муж, но совсем не тот, которого она знала вот уже несколько месяцев, а другой, не известный ей Джеймс. Вместо грубого костюма, который он носил в Струткоилле, или элегантного платья, в котором он показывался в обществе, на нем был шотландский национальный костюм. Гости уже начали перешептываться, а Джеймс гордо продолжал стоять в дверях.

Как он мог совершить такой эпатирующий поступок на первом балу своей кузины? Джеймс медленно вошел в зал, и гнев Ромэйн испарился. Колыхание красной клетчатой юбки в бело-зеленую клетку подчеркивало красоту его упругой походки. Через плечо была переброшена широкая лента из шерстяной клетчатой ткани, схваченная на плече золотой брошью. Спереди она ложилась изящными складками на черный шелковый жилет под зеленой бархатной курточкой, а сзади ниспадала на спину в виде короткой мантии, которая колыхалась в такт шагам Джеймса. Пряжки на его бархатных башмаках сверкали так же ярко, как глаза, но не так опасно.

Ромэйн услышала оскорбительный шепот позади себя и едва сдержала ярость, когда Брэдли произнес на весь зал:

— Посмотрите! У него на поясе болтается какое-то дохлое животное!

— Это кошелек! — вскипела Ромэйн. — Его делают из меха котиков.

— Кошелек! — усмехнулся Брэдли. — Дорогая, вы стали блестящим специалистом в области шотландского быта, не так ли? Безусловно, вы хорошо запомнили уроки, которые вам преподали, пока вы гостили в Шотландии.

Ромэйн холодно ответила:

— Вам должно быть стыдно, что за время, пока я гостила в Шотландии, вы не потрудились научиться хорошим манерам. Всего доброго, мистер Монткриф.

Брэдли потянулся рукой к Ромэйн, но его остановила другая, крепкая и сильная рука. Ромэйн пришлось встать между мужчинами. Джеймс молча отпустил Брэдли и протянул руку ей. Ромэйн молча позволила увести себя прочь от Брэдли, который бранился им вслед.

— А не потанцевать ли нам? — как ни в чем не бывало предложил Джеймс. Глаза его сияли удовольствием. Только сейчас Ромэйн поняла, что ее супруг наслаждается той сумятицей, которую сам же и учинил.

— Пожалуй, — сдержанно согласилась Ромэйн.

— Только что-нибудь спокойное. Боюсь, на мне надето не очень много кружевного белья, и, если в буйном танце юбка задерется, зрителям откроется нечто большее, чем полоска кружев.

Ромэйн с трудом удержалась от смеха.

Задрав подбородок, Джеймс в сопровождении жены направился через весь зал к Эллен. Было совершенно очевидно, что он жаждет вопросов по поводу своего странного облачения.

Как только Джеймс оказался рядом, Эллен бросилась ему на шею, оставив лорда Калвера, с которым собиралась танцевать, в недоумении.

— Джемми, ты так замечательно выглядишь! Я сразу же вспомнила о доме…

— Я думал, тебе это будет приятно, — ответил Маккиннон, с улыбкой глядя на виконта. — Добрый вечер, мистер Калвер.

— Маккиннон… — виконт бросил на Ромэйн взгляд, молящий о помощи.

При первых звуках музыки Джеймс подал Ромэйн руку, и она позволила увлечь себя в царство звуков и волшебства, силу которого впервые испытывала на себе в пустом зале для танцев в Вестхэмптон-холле. Джеймс прижался щекой к ее лицу и спросил:

— Не случилось ли здесь чего-нибудь интересного?

— Ничего, кроме спектакля, который разыграл ты.

— Ромэйн, это не спектакль, — прошептал он ей прямо в ухо.

Девушка сбилась с ритма, и они начали танец с первой фигуры.

— Неужели ты думаешь, что предатель находится здесь? — взволнованно спросила Ромэйн.

— Я в этом уверен.

— Но кто он?

— Точно не знаю, — Маккиннон улыбнулся. — Ну что я за муж, если разговариваю с женой о делах, вместо того, чтобы петь дифирамбы ее чарующей красоте?

— Джеймс, что тебе удалось выяснить сегодня?

— Мне следовало бы знать, что отвлечь твое внимание комплиментами не удастся. Но ведь чем-то можно тебя отвлечь?!

Маккиннон провел языком за ушком у Ромэйн, и дрожь восторга пробежала по ее телу. Она подалась навстречу мужу, не позволяя ничему — даже собственным страхам — встать между ними и восторгом, который их ожидал.

— По-моему, я нашел замечательный способ успокоить тебя, дорогая, — прошептал Джеймс.

— Да вы проказник, Джеймс Маккиннон.

— А вам очень понравилось, Ромэйн Маккиннон.