Лабиринты памяти - Кристина Робер

– Это полное дерьмо, Маркел, – вздохнула Ника и заставила себя улыбнуться. – Но мне понравилось.

– С головой у тебя точно беда, – в голосе Алекса сквозило веселье, и Ника почувствовала облегчение. Он поднялся и натянул футболку. – И ты с ума меня сводишь.

– Да иди ты, – фыркнула она и схватилась за ручку.

– Ника.

– М-м?

– Прости. Это больше не повторится.

«Что “это”?» – порывалась спросить она. Он больше никогда не попытается сблизиться с ней? Или сделает все, чтобы побороть желание убить ее? Ника хотела обернуться, посмотреть на него и хотя бы попытаться понять, что же он имел в виду, но лишь коротко кивнула темноте, спешно пригладила волосы и, распахнув дверь, нос к носу столкнулась с Домиником. Алиат вытаращился на нее и, хватая ртом воздух, заглянул в ванную, а потом отступил.

– Если хоть слово кому вякнешь – яйца оторву, – прошипела Ника, ткнув в него пальцем.

Возвращаясь в спальню, чтобы переодеться к началу уроков, Ника лишь надеялась, что Алиат не скоро вспомнит, как складывать слова в предложения, и случившееся хотя бы на время останется в секрете.

Но конечно, она ошибалась. Стоило Нике занять свое место перед уроком профессора Дикман, Мари уставилась на нее, картинно округлив глаза и открыв рот. Злобно прищурившись, Ника впилась взглядом в Доминика и провела пальцем по горлу. В ответ Алиат невозмутимо потряс в ее сторону средним пальцем, а сидевший рядом Алекс накрыл голову руками и с тихим стоном сполз со стула.

Помню, как в одну из ночей я осмелился подойти к ним ближе и, к удивлению, обнаружил, что к прогулке молодого наследника присоединился Стамерфильд. «Наблюдай, Харт, – скрежетал правитель. Голос его звучал сипло и глухо, и мне казалось, что за годы затворничества он просто разучился им пользоваться. – Ты должен знать все, абсолютно все, но не вмешивайся зазря. Ищи союзников, но не громко, создай верную армию, но обрати их в тайное оружие и нападай, только если все выйдет из-под контроля. В самом крайнем случае».

Из воспоминаний Гидеона, заточённых в книгу и оставленных на хранение Стамерфильдам

Глава 17. Сомнения

Колледж Корпус-Кристи Кембриджского университета

Февраль 2017 года

Лекция затянулась допоздна, и профессор Самартин вернулся в кабинет только к девяти вечера. Уходя, он всегда закрывал шторы, опасаясь, что через огромные окна кто-то нежелательный да заглянет внутрь и, не дай бог, еще стекло разобьет.

Профессор никогда сразу не покидал корпус. Он любил еще пару часов провести в кабинете, сделать заметки после общения со своими студентами, поразмышлять над их теориями и составить план действий на следующие занятия. Этот вечер не был исключением. Оставив портфель на пуфе рядом с дверью, Самартин устало вздохнул и потянулся к выключателю, спрятанному за одним из книжных шкафов.

Щелк. Ничего не произошло.

Как странно. Электричество работало во всем корпусе, да и лампы меняли недавно. Самартин пощелкал выключателем несколько раз, но тщетно.

– Да вы не переживайте, профессор, без света спокойнее, – раздался из глубины комнаты тихий насмешливый голосок.

Самартин подскочил на месте и едва устоял на ногах.

– Закрывайте дверь и садитесь, – продолжил голос. – Живо, живо!

Профессор сглотнул и подчинился. Как только дверь за ним захлопнулась, кабинет погрузился в темноту, и он на ощупь медленно подошел к своему столу и опустился в гостевое кресло. На его месте кто-то сидел. Глаза еще не привыкли к темноте, и он прищурился, чтобы хоть как-то идентифицировать свою странную гостью. Голос явно женский.

– Значит, вы так много знаете обо мне? – самодовольно спросила она. – Даже лекцию провели в мою честь. И что? Ваши студенты согласны, что я… как вы выразились, – незнакомка усмехнулась, – вегетарианка и верующая?

Профессор едва не задохнулся от осознания значимости своей собеседницы. Он спешно ослабил галстук.

– Господи, – прошептал он, – вы же… Вы…

Глаза наконец адаптировались к темноте, и он смог различить очертания силуэта. Гостья была миниатюрной, с длинными волосами. Во мраке ее глаза блестели. Она вальяжно раскинулась в кресле и крутила в руках какой-то продолговатый предмет, очень похожий на карандаш.

– Безликая, да, – хмыкнула она. – Так вы нас называете. Но это несправедливо, правда же? Я – личность, такая же, как и все вы.

– Безусловно, – совладав с растерянностью, спешно ответил профессор. – И имя вашему народу было дано исключительно по причине наследственных нюансов.

«Лик – это не про личность, а про внешность», – порывался добавить он, но вовремя сдержался. Не время читать лекции о значении слов.

– Вы и вам подобные повесили на нас клеймо, – вкрадчиво сказала девушка. – Мы скрывались долгие годы, мы выживали. И ждали, когда о нас все забудут, чтобы снова вернуться к жизни и занять нишу с вами – простыми. А вместо этого вы продолжаете распространять информацию о нашей генетике. Лживую информацию, хочу заметить.

В ее голосе слышалась агрессия, хотя девушка и пыталась скрыть это чувство за насмешкой. Профессор напрягся, понимая, что самый верный способ остаться в целости – молчать. Просто молчать. Однако любопытство оказалось превыше здравого смысла. Когда еще ему выпадет шанс поговорить с представителем этого народа?

– Мисс, вы уникальны, – восторженно прошептал Самартин. – Вы часть благородного народа с такими же погрешностями, как и любой другой.

– Что вы называете погрешностями?! – вдруг рявкнула она, а затем резко уперлась ладонями в стол и подалась вперед, а Самартин наконец с ужасом смог разглядеть ее лицо: белесые зрачки и полное отсутствие губ, даже контуров не было. – Это?!

– О мой бог. – Профессор инстинктивно отпрянул, но тут же взял себя в руки и выпрямился в кресле. – Нет-нет, не это! Вы рождаетесь другими и можете оставаться такими до конца дней своих. Я о том, что и среди вас, и среди нас есть личности, которые выбирают нечистый путь, чтобы изменить свою жизнь.

Бесконечное количество секунд гостья пристально смотрела на него своими белесыми глазами, а затем ее лицо начало меняться: белизна растворилась в светло-карей радужке, кожа под носом натянулась и спустя мгновение сформировалась в аккуратные женские губы.

– Как я? – с приторной улыбкой спросила она, по-прежнему опираясь на стол.

Сердце профессора бешено забилось, и он вцепился в подлокотники пальцами, наконец осознав, кто же перед ним. Это была та самая девушка, о которой рассказывал Александр, – одна из безликих убийц, в обществе которой он не чувствовал себя в безопасности. Не смея отвести от нее взгляд, Самартин начал шарить ногой по полу в надежде подцепить что-то, что позволило бы ему обороняться. И тут девушка резко взмахнула рукой. Горло пронзило огнем.

Ада равнодушно смотрела, как дряхлый профессор, из последних сил хватаясь за свою никчемную жизнь, пытается вытащить карандаш, торчавший из его сонной артерии. Он кряхтел и дергался, тараща глаза. А потом его руки упали и тело обмякло.

– Предатель, – фыркнула она, швырнув в него папкой с рисунками трансформации безликих, которые оставил Алекс.

Ада откинулась в кресле и, вытянув перед собой руку, заинтересованно наблюдала, как кожа на ее пальцах покрывается морщинами.

– Круто, – с улыбкой выдохнула она. – Еще один уровень!

Опустив руку, Ада нажала мигающую кнопку на автоответчике и после звукового сигнала услышала знакомый голос:

«Профессор, я все не могу понять одного: а если владелец не сможет полюбить искренне, как вы говорили, он обречет себя на вечную жизнь с гостем?»

Ада помрачнела. Она никак не могла понять, о чем же таком важном говорили Самартин и Маркел, но все эти разговоры о любви и одержимость последнего этой неприступной стервой Харт-Вуд жутко выводили из себя. Ада несколько секунд злобно сверлила взглядом автоответчик, а затем удалила сообщение от Алекса.

– Эй, Маркел, смотри на меня! Живо, живо. – Ника защелкала пальцами перед его носом – и, вздрогнув, Алекс поднял взгляд на ее лицо.

– Прости, задумался, – растерянно бросил он.

– Мои сиськи едва дотягивают до второго размера, чтобы так уж сосредоточенно о них думать.

– У тебя прекрасные сиськи. Поверь, у меня было достаточно времени, чтобы их разглядеть. – Скрестив руки на груди, Алекс прислонился к книжному стеллажу и многозначительно поиграл бровями, и эта напускная беззаботность придала ему очень глупый вид. – И не только.

Ника закатила глаза и машинально одернула юбку. Да уж, забудешь такое. В тот день, после инцидента в ванной, они старательно избегали друг друга, но к вечеру Алекс не выдержал и отправил ей сообщение: «Ты можешь хотя бы Мари взять на себя? Я не справляюсь ☺».

Ника: «А-а, так вот почему я с обеда ее не видела. Прости, Маркел, каждый