Портреты - Джулия Кендал

– Так и есть. И потом, осталось всего два месяца. Как я понимаю, на самом деле ты родился в октябре.

– Пятого октября, мадемуазель. Смешно, когда у тебя меняется день рождения, да? Мне всегда будет грустно четырнадцатого апреля, когда никто не будет дарить мне подарков.

– Да-а, это действительно серьезная проблема. Но мы постараемся помнить, и, подумай сам, в этом году у тебя будет второй день рождения и гости и подарки.

– Мадемуазель, я подумал... месье... мой папа говорит, мы будем жить вместе, и я буду вашим ребенком тоже.

– Да, малыш, тебя это устраивает?

– Да... по-моему, неплохая идея, вы будете хорошей мамой, лучше тех, что были у меня до сих пор.

– Спасибо. А ты, я уверена, будешь прекрасным сыном, правда, ты у меня будешь первым.

– Я только вот что хотел сказать, – не надо меня мерить для школы, я не хочу, чтобы меня увозили, даже в «Мерседесе».

Макс вздохнул и обнял его.

– Милый мой мальчик, никто не собирается тебя никуда увозить. Мы уже достаточно долго были друг без друга. Но послушайте, я ведь как-то не подумал, что кончатся каникулы...

– И начнутся занятия, и...

– Дэниел, а тебе делали всякие там прививки, и чем ты болел?

– У меня была оспа.

– Ветрянка, – поспешила я его поправить, заметив, что глаза Макса расширились от ужаса. – 3наешь, не стоит всего перечислять, а то твой папа упадет в обморок.

– Да, – согласился Макс. – А еще, я думаю, мне надо как следует посмотреть твои зубы.

– Мои зубы, – твердо сказал Дэниел, в полном порядке. И на них совсем не нужно смотреть.

– Правда? Когда-то ты, помню, укусил меня за большой палец, и я подумал тогда, что они у тебя очень крепкие. Клэр, а что мы будем делать, пока не кончились каникулы?

– А что нам собственно надо делать? Проведем остаток лета в Грижьере, ты, я думаю, не против, Дэниел?

– Конечно, – ответил он, удивляясь, что его спрашивают об этом. – Почему бы и нет?

– Наверное, Клэр беспокоится, что тебе неловко возвращаться, – мягко сказал Макс.

– Вы имеете в виду из-за моих прежних родителей?

– Из-за воспоминаний, малыш.

– Ну во-первых, у меня появятся новые воспоминания, а месье рассказал мне совсем старые, и потом я очень даже хочу их всех увидеть, и друзей, и месье Шеналя, и Паскаль мне будет завидовать...

– Договорились, – согласилась я, – я просто на всякий случай спросила. Я очень рада, что у нас останется Грижьер. Нам надо поехать туда и привести все в порядок. Я думаю, Макс, я закончу Жозефину и ее сестру, попрошу у Клабортинов разрешения выставить картину, а потом подарю ее им.

– Отличная идея. Думаю, им это будет приятно.

– И не беспокойтесь насчет школы. Я уже много успела сделать и могу вернуться из деревни раньше.

Я не успела договорить, потому что послышался шум, из-за угла вылетел Хьюго и, увидев нас, застыл как вкопанный.

– Ох, простите, – начал он, но тут вслед за ним появился Кристофер.

Я услышала, как Пег открывает окно и зовет их домой.

Макс поднялся.

– Здравствуйте, – сказал он. – Вы э-ээ...

– Я – Хьюго, сэр.

– Хьюго. Таким образом, вы – Кристофер. Насколько мне известно, вы очень интересуетесь машинами.

Кристофер покраснел до корней волос.

– Мне ужасно стыдно, мистер Лейтон. Мы... думали...

– Ничего страшного, – любезно сказал Макс. – Вы удивительно кстати сумели меня задержать.

И тут Дэниел с гордостью произнес:

– Хьюго, Кристофер, – это мой папа.

– Мы уже слышали, – ответил Хьюго. – Это все здорово! А еще лучше, что ты теперь будешь жить в Англии. Слушай, мама разрешила нам устроить пикник в форте, может, пойдешь с нами, она, наверное, даст нам много всего вкусного!

Макс кивнул, и Гастон вскочил на ноги.

– Можно мне пойти, мадемуазель, месье?

– Конечно, беги, Дэниел, – сказал

Макс, – и все трое убежали в сторону кухни.

В этот раз Холкрофт показался мне совершенно другим, когда мы к нему подъезжали. Дэниел сидел сзади и всю дорогу не закрывал рта. Он был невероятно возбужден, и сдерживал его сейчас, пожалуй, только ремень безопасности. С тех пор как он узнал всю правду, прошло два дня, и с присущей ему тонкостью, он сумел не только принять новый порядок вещей, но и вел себя так, будто ничего не изменилось. С поразительной легкостью он стал называть Макса «папой», и мы убедили его, что он должен звать меня Клэр, объяснив, что я вот-вот перестану быть мадемуазель, и что будет странно, если он будет говорить мне «мадам», и ему наши доводы показались логичными.

Макс тоже обращался с ним так, словно они никогда не расставались. Клабортинам мы позвонили, и, хотя было много слез и испуга, они вели себя примерно, как и предсказывал Макс. Они согласились с тем, что будут постоянно видеть Дэниела, а он поговорил с ними очень ласково и тактично.

– Какой большой и красивый, – сказал Дэниел, завидев вдалеке дом, – мне всегда хотелось такой. Наверное это, как говорить по-английски, – воспоминание, о котором я и сам не знал.

– Думаю, да, – согласился Макс. – И когда-нибудь он станет твоим.

– Моим? – удивился он. – Вот так подарок!

– Этот подарок многие отцы передавали своим сыновьям. А ты – мой старший сын, и значит, будешь моим наследником.

– А у тебя с Клэр будут еще сыновья? – поинтересовался Дэниел, совершенно не думая о том, что задевает мои сокровенные чувства.

– Я на это очень рассчитываю, – ответил Макс, столь же непосредственно. – И дочки тоже, надеюсь. У тебя будут братья и сестры, и ты будешь ими командовать.

– Помнишь про мое желание, Клэр? – спросил Дэниел гордо. – Ты думала, оно не может исполниться! Это же куда лучше, чем лошадь! А когда, папа?

Макс расхохотался.

– Я думаю приступить к делу без промедленья. Ты согласна, Клэр?

– Ну что мне вам обоим ответить? Что завтра я выйду замуж, а через месяц рожу?

– А собственно мы завтра и поженимся, – сообщил Макс, залезая в карман, отчего машина чуть вильнула. – У меня все с собой, и кольцо и брачный договор, а твои родители, Пег, Льюис, близнецы, Люсинда, в общем все, согласились завтра приехать...

– Макс! Ты когда-нибудь кого-нибудь спрашиваешь хоть о чем-то? – Я не могла прийти в себя от изумления.

– Редко. Но я же просил тебя выйти за меня замуж, и я хорошо помню, что ты охотно согласилась.

– Кажется, да.

– Ну вот и все. – Он остановил машину возле входа и, подняв Дэниела на руки, вытащил его и поставил на землю. – Тут живет человек, с которым тебе обязательно нужно увидеться, и я уверен, что он будет очень рад вам обоим. Но побудьте, пожалуйста, несколько минут одни, я скоро.

– Конечно, мы пойдем посмотрим на твой заброшенный сад.