Календарные обычаи и обряды народов Передней Азии - Роза Шотаевна Джарылгасинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Особого упоминания заслуживает работа Н. Боратава «Турецкий фольклор в 100 вопросах» [Boratav, 1973]. Книга как бы обобщает и подводит итог всему тому, что было накоплено в области изучения фольклора и этнографии турецкими учеными. В форме ответов на вопросы освещены различные стороны этнографических исследований, кажущиеся автору наиболее существенными. Среди них вопросы, касающиеся календаря, обычаев и обрядов календарного цикла и связанных с ними верований и преданий, занимают одно из главных мест.
Наиболее полное освещение в этнографической литературе получили вопросы, связанные с традиционным народным календарем [Türker, 1943; Erginer, 1984; Boratav, 1973, Kirzioğlu, 1950] и весенней обрядностью турок. Кроме упомянутой выше книги М.А. Чая о Неврузе, необходимо отметить серьезный труд Ахмета Оджака, посвященный исследованию культа Хызыра, или Хызыр-Ильяса, и связанного с ним праздника [Ocak, 1990]. Вообще праздник Хыдреллез занимает особое положение в праздничной культуре турок, такое же исключительное место он занимает и в исследованиях этнографов и фольклористов. Этому празднику посвящены многие десятки статей и докладов. Пожалуй, не найдется области в Турции, где бы этот праздник не был описан во всех подробностях (см., например: Hidrelles, 1990; Korkmaz, 1989; Malcioğlu, 1968; и др.).
Для более полного осмысления календарно-праздничной культуры турок большое значение имеют работы, в которых освещены вопросы традиционного календаря и календарной обрядности у различных этнических или религиозных групп турок. Упомянем работы А.Р. Ялгына о кочевых племенах юрюков Южной Анатолии [Yalman, 1977], А. Йылмаза и Р. Йетишена о шиитском кочевом племени тахтаджи, живущем в Западной Анатолии [Yilmaz, 1948; Yetişen, 1951].
Что касается литературы на западноевропейских и русском языках, то и здесь до начала нашего века мы не найдем сколько-нибудь подробных описаний календарной обрядности, за исключением религиозных празднеств, отмечающихся по мусульманскому лунному календарю. Среди европейских ученых, обративших внимание на этот остававшийся долгое время в тени феномен культуры турецкого народа, особое место занимает В.А. Гордлевский. Предприняв в первой трети XX в. серию этнографических поездок в Турцию, он собрал уникальный материал о различных сторонах жизни турок. Живя в самой гуще народа, посещая турецкие кофейни, красочные базары Стамбула и других городов, В.А. Гордлевский прислушивался ко всему, что происходило вокруг, отмечал различные детали быта, записывал народные поверья, сказания и легенды, многие из которых непосредственно связаны календарной обрядностью. Документальная регистрация всего того, что исследователь слышал непосредственно из уст представителей турецкого народа, делает его материал ценнейшим этнографическим источником. Собранные ученым сведения о лунном и солнечном годе, о народных названиях месяцев и дней недели, о народных приметах, связанных с ними, изложены в статье «Материалы для османского народного календаря» [Гордлевский, 1968 (II), с. 89–93]. Эти материалы позднее легли в основу исследовательской статьи «Народный календарь» [Гордлевский, 1962 (IV), с. 55–65], в которой автор выявляет напластования различных эпох и делает вывод о синкретическом характере календарных обычаев и обрядов. Эту исследовательскую традицию в советское время продолжили Д.Е. Еремеев и В.П. Курылев, в чьих работах содержатся ценные материалы и суждения о традиционном народном календаре турок (см., например: Еремеев, 1980, с. 47; Курылев, 1976; Курылев, 1967, с. 65).
Календарь
Календарная система турок на протяжении истории не раз претерпевала кардинальные изменения, но прежние системы не исчезали полностью, а лишь оттеснялись новыми, поэтому и по сей день мы можем наблюдать параллельно существующие календари, выполняющие каждый свою функцию.
Предки турок, огузские племена, до принятия ислама, как и большинство народов Центральной и Средней Азии, исчисляли время по солнечному календарю, используя 12-летний животный цикл, который иногда называют «Тюркским календарем» [Turan, 1941]. Вместе с принятием ислама в X в. большое распространение у них получил календарь лунной хиджры. Однако, как полагает турецкий исследователь О. Туран, огузы еще в течение долгого времени сохраняли в памяти традиции тюркского календаря, которые перешли к сельджукам, а затем и к туркам-османам. В доказательство этого О. Туран приводит ярлык, написанный при Мехмеде Фатыхе (XV в.) на чагатайском языке о победе под местечком Отлукбели. В этом документе, обращенном к народам, связанным с чагатайской письменной культурой, использовался тюркский календарь животного цикла [Turan, 1941, с. 60]. Других достоверных письменных документов, подтверждающих использование этого календаря на территории Анатолии, не обнаружено. Тем не менее, исследования, проведенные М. Кырзыоглу уже в наше время в районе Карс-Ардаган-Чорук (Восточная Анатолия), свидетельствуют о существовании в устной народной традиции календаря 12-летнего животного цикла под названием Чобан хесабы («Пастушеский счет»). Названия и последовательность годов в этом календаре следующие: сычан (мышь), окюз (бык), кафлан (тигр), давшан (заяц), балык (рыба), йылан (змея), ат (лошадь), койун (овца), меймун (обезьяна), тавук (курица), ит или кепек (собака), донгуз (свинья). По чертам, характерным для каждого из этих животных, определяют особенности года: будет он изобильным или скудным, мирным или неспокойным, благоприятным для здоровья или принесет эпидемии. Так, год мыши считается обычно неурожайным, а год быка, напротив, годом достатка и процветания. Чтобы обезопасить себя от возможных несчастий, в начале года приносят в жертву (реально или символически) животное, именем которого назван год. Год, состоящий из 12 месяцев, начинается в марте, который носит название кузу айы («месяц ягненка») или дёльдёкюмю («время приплода»). Остальные месяцы также имеют местные названия, вытекающие из сельскохозяйственной практики [Kirzioğlu, 1950, с. 170–172].
В конце XI в. тюркские племена вместе с исламом принесли на территорию современной Турции календарь лунной хиджры. За отправную дату мусульманского летосчисления, как уже отмечалось, принято (15) 16 июля 622 г., по юлианскому календарю. Это был первый день того знаменательного в истории мусульман года, когда пророк Мухаммед совершил свое знаменитое переселение (хиджру) из Мекки в Медину.
Основной единицей измерения времени в таком календаре служит естественное чередование фаз Луны. Начало лунного месяца совпадает с новолунием, а середина — с полнолунием. В Западной Анатолии для этих периодов существуют специальные названия: первый называется айын айдыны («блеск Луны»), второй — айын гарангысы («затемненность Луны») [Erginer, 1984, с. 48–52]. В отличие от других народов мира, использующих лунный календарь, у турок время полнолуния не является особым, сакральным временем. С самими же периодами лунного месяца связаны некоторые поверья, относящиеся, главным образом, к хозяйственной деятельности. Например, в области Ушак (Западная Анатолия) весной период «блеска