Кровавый Грабитель - Аарон Дембски-Боуден

Плотское сердце демона забилось быстрее в неудобной клетке ребер. На оккулусе три корабля увеличились до мельчайших деталей. Их борта, орудия и башни были окрашены в багряный цвет Тирана.

— Не цельтесь в системы вооружения — без них добыча будет неполной. Когда они запустят торпеды, перевести все на фронтальные щиты. Свернуть вправо, если останется менее трети мощности. Когда мы рванемся к ведущему кораблю, произвести прицельные выстрелы из лэнсов, чтобы пробить щиты, а затем четвертной бортовой залп, когда мы будем рассекать их строй.

В черных глазах демона блестело множество желаний, которые объединяла лишь ярость.

— Повелитель, новый сигнал ауспика. Крейсер укрупненного класса. И еще один, перед ним сильный варп-след. Нет, еще три. Очередная группа эсминцев — сопровождение крейсера.

— Это авангард, — Малек тихо выругался, но клыкастый шлем передал это жужжащим вздохом. — Нужно бежать, господин. «Завет» только-только переродился. Выиграть бой, получив тяжелые повреждения — это совсем не победа.

— Ты начинаешь говорить, как пророк, — Возвышенный злобно глядел на оккулус, не обращая на Малека внимания. — Шесть эсминцев и толстопузый крейсер? Да мы могли бы разобраться с ними вслепую и остаться невредимыми. Однако я вижу риск. Когда мы уничтожим три первых корабля, то будем сохранять безопасную дистанцию, пока обстановка полностью не прояснится. Я не хочу сталкиваться с армадой лоб в лоб.

По командной палубе разнеслось еще несколько звонков ауспика.

— Повелитель…

— Говори, глупец.

— Из варпа вышло еще девять кораблей. Три из них — крупные крейсеры. Группа из шести эсминцев типа «Иконоборец» движется полным ходом, чтобы обойти нас с фланга.

Омерзительная звериная ухмылка Возвышенного исчезла.

— Все по боевым постам. Всем Когтям занять оборонительные позиции, готовиться отбивать абордаж. Сообщите «навигатору», что очень, очень скоро нам потребуются его услуги.

— Приближаются торпеды, повелитель.

Возвышенный слизнул с клыков едкую слюну и произнес слова, которые больше всего ненавидел.

— Приготовиться к удару.

На этот раз ее вырвало. Извергающиеся наружу влажные куски шлепались на поверхность запятнанной кровью воды и расплывались по ней.

— Хватит, — выдохнула Октавия, не в силах говорить в полный голос. — Хватит. Пожалуйста, хватит, пока корабль не очистят.

Пес вытер ей губы самым чистым краем своего плаща. По грязной комнате разнесся исходящий из динамиков вокса голос Талоса.

— Ты справилась, навигатор. Отдохни пока.

— Глазам своим не верю.

Сайрион произнес это благоговейным шепотом. Он медленно снял шлем, чтобы напрямую взглянуть на экран.

— Глазам своим не верю.

Талос не ответил. Оккулус сфокусировался на далеком сражении, следуя за пылающей громадой, которая вертелась и дергалась в самом центре.

«Завет крови» прорвался сквозь середину вражеского флота. Его щиты радужно мерцали, будто масло на воде. Раны на корпусе цвета полуночи свидетельствовали о предшествующих пробоях щитов. В трещинах и разломах в броне корабля горели следы от попаданий.

Пока они наблюдали, «Завет» ускорился еще сильнее и в последнее мгновение нырнул вниз, чтобы проскользнуть под вражеским кораблем, который был почти равен ему по размеру. Раздутый корабль тщетно попытался сменить курс, а более обтекаемый ударный крейсер пролетел внизу, разворачиваясь и обращая к подбрюшью противника батареи правого борта. Все пушки на боку «Завета» устроили настоящую бурю на короткой дистанции, разделявшей два крейсера. Массированные потоки плазмы и сосредоточенный лазерный огонь прошлись по килю корабля Корсаров.

— Уничтожил, — тихо произнес Меркуциан. — Смотрите, братья. Уничтожил.

«Завет» не остановился понаблюдать. Он рванулся прочь, его двигатели пылали с неудержимой яростью. Оставшийся позади крейсер Корсаров качнулся, треснул и разошелся вдоль подбрюшья. По всей длине корабля заполыхали взрывы, словно это была расходящаяся по швам детская игрушка. Спустя несколько секунд крейсер превратился в огненный шар, корабль сложился внутрь, и его башни обрушились в пылающую сердцевину. Ударная волна от взрыва плазменного ядра сотрясла ближайшие малые корабли, сбив их с курса.

— Ауспик-мастер, сколько вражеских кораблей мы видим?

— Двенадцать, повелитель. Судя по обломкам, четыре уже уничтожено.

Талос уставился на «Завет», глядя, как тот горит.

— Набрать скорость для атаки и открыть канал вокс-связи с «Заветом».

Возвышенный вел опасную игру. Сам по себе демон не был мастером корабельных сражений. Он инстинктивно был несравненным охотником, хищником и убийцей, но не бойцом в пустоте.

Командовать кораблем в пустотной войне означало до предела окунаться в поток поступающей информации. Выкрикиваемые числа и двоичные коды были расстояниями до других кораблей, они касались прогнозируемых маневров каждого корабля, а также тонкостей и особенностей оцениваемых перемещений всех объектов в трехмерном пространстве. Возвышенный настроился на состояние нечеловеческой концентрации, сделав то, что всегда делал в прошлом: потянулся вглубь разума, который теперь принадлежал ему, и откинул в сторону притворяющуюся мертвой человеческую сущность, чтобы открыть лежащие под ней соответствующие знания.

Воспоминания. Воспоминания Вандреда. Не понимая эти сводящие с ума звездные пляски, Возвышенный мог усилием мысли содрать покров с мозга носителя и ввинтиться в душу Повелителя Ночи. Когда он оказывался внутри, требовалось всего лишь секундное сосредоточение, чтобы облечься воспоминаниями и пониманием, как будто эти мысли всегда принадлежали демону.

Вандред обладал множеством подобных знаний. При жизни он был несравненным бойцом в пустоте. Именно благодаря этому он стал Десятым капитаном в месяцы, последовавшие за гибелью Малхариона.

Возвышенный обирал разум носителя так же настойчиво, как похищал материальные блага Империума. Между этими двумя действиями не существовало разницы. Сильный брал у слабого — таков был порядок вещей.

Однако по мере того, как Вандред отдалялся все сильнее, слабеющая душа человека забирала свои угасающие воспоминания к черте небытия.

Поначалу это не тревожило Возвышенного. Вандред был помехой, однако его сознание все еще можно было грабить, когда вздумается. Сложности появились, когда остаточная искра человека выработала в себе досадную способность хитрить. Вандред начал умолкать, перестав издавать бесполезные и беззвучные призывы о помощи к былым братьям. Он прятался от ищущих мыслей-побегов, которые Возвышенный запускал в общий мозг. Зарывал вглубь наиболее ценные и полезные воспоминания, храня и оберегая их с досадным упорством.

Возвышенный терпел даже это. Он подозревал, что в материальном мозге осталось достаточно следов Вандреда для снятия неглубоких воспоминаний, даже если душа Повелителя Ночи сгинет навеки.

Их полный ненависти и основанный на эксплуатации симбиоз, хоть и постоянно слабея, работал уже больше века…

… пока шестнадцать боевых кораблей Красных Корсаров не вырвались в реальное пространство и не навели орудия на «Завет крови».

Возвышенный смотрел на меняющиеся и обновляющиеся данные гололитического дисплея. Он был в состоянии понять, что видит, однако мерцающие рунические изображения мало о чем ему говорили, и он не мог почти ничего предсказать. Без покрова сознания Вандреда для Возвышенного почти не было смысла в бормотании низшего вида, играх существ из плоти.

Напасть. Уничтожить. Разграбить. Такие термины Возвышенный понимал. Он ухватил основы войны в пустоте. Ему недоставало понимания логистики, стратегии и тех уверенных изменений, которые вносились в любое сражение тактикой, знанием и прогнозированием.

Боевые корабли приблизились.

Возвышенный потянулся в сознание носителя и ничего не обнаружил.

Смертный экипаж мостика начал запрашивать распоряжения. Возвышенный отгонял их раздраженным рычанием и обшаривал общий мозг. Ничего. Вообще никаких воспоминаний. Вандред продолжал прятаться, или полностью сгинул.

В материальной вселенной прошло несколько секунд, а в неподвластной времени душе демона гораздо больше, и, наконец, Возвышенный сжал лапой иссохшую душу Вандреда. Повелитель Ночи почти не сопротивлялся, он был ослаблен и разрушен, практически полностью исчезнув.

Неважно. Возвышенный очистил личность от знаний и наложил на собственную сущность похищенное понимание. Двое поступали так — словно труп и падальщик — множество раз, даже на Крите, когда атака «Завета» произвела впечатление на самого Магистра Войны.

И, как всегда, Вандред малыми дозами выдавал накопленные за свою жизнь знания, которые поглощал Возвышенный.