Переписать сюжет. Книга 1 - Мария Владимировна Архангельская

— За что… Отчасти из ненависти. Да, я ненавидел и тебя тоже, ведь ты ни разу не попыталась заступиться за меня, хотя была, возможно, единственным человеком, к которому твой отец и брат бы прислушались. Это сейчас я понимаю, что поступил несправедливо, но тогда мне было пятнадцать лет! Чувства сильны, а ума ещё мало. А отчасти — из вожделения. Ведь я давно тебя вожделел, неужели ты и этого не замечала?

По Наопин облизнула губы. Сейчас Линьсюань двигался почти наугад, основываясь на единственной фразе, которую его оригинал из романа бросил своей обвинительнице во время финального разбирательства. Но, судя по реакции собеседницы, его догадки были верны.

— Тебе было весело дразнить мальчишку, будучи уверенной, что он никогда не посмеет переступить черту, верно? Оттачивать на нём свои женские чары. И само по себе это не грех. Но в тот день, когда я разрешил себе всё… Я сорвался.

Он сделал паузу, но госпожа Кан молчала, опустив голову и теребя пояс.

— Прошлого не вернуть, мёртвых не воскресить. Ты и сама только что сказала, как трудно тебе будет добиться правосудия, вернее, того, что наши законы таковым называют. Ты можешь разбить себе голову, тараня каменную стену. А можешь оставить её в покое. Взять выкуп за кровь. У твоего мужа неплохие карьерные перспективы, я могу сделать их ещё лучше. Ты можешь вместе с ним достичь такого богатства и положения, какого только смертные могут достичь в нашем мире. Твои дети, если будет на то ваше с мужем желание, смогут учиться в ордене — что они станут заклинателям, не обещаю, это зависит от их таланта, но всё, что Линшань может им предложить, они получат. Если тебе нужно что-то самой, то всё, что смогу тебе дать, я дам. И, сестрица Лянь, — Линьсюань наклонился к ней через стол, — если ты или кто-то из твоих близких попадёт в беду и некому окажется вам помочь — приходи ко мне, я помогу. Всем, что только будет в моих силах.

Он ещё какое-то время подождал ответа, но По Наопин продолжала молчать, сжимая губы. Что ещё сказать, Линьсюань придумать не смог, и потому поднялся.

— В общем, решать тебе, — подытожил он, накинул капюшон и вышел.

На следующее утро Линьсюань бодро отрапортовал Чжаньцюну, что они с госпожой Кан достигли соглашения, и пытаться ему вредить бывшая хозяйка не станет. Убеждённым Чжаньцюн не выглядел, однако всё же согласился в ближайшее время продвинуть господина Кана по службе и в дальнейшем также давать тому возможность проявить себя.

— Но лучше бы госпоже Кан не забывать данное тебе обещание, — добавил он таким тоном, что Линьсюань тут же вознёс судьбе краткую молитву: пусть По Лянь внемлет вчерашним увещеваниям и не наделает глупостей. Но тут уж он никак не мог на неё повлиять.

Глава 15

Город Сан располагался совсем рядом с Гаотаем. Если лететь на мечах — всего-то и надо, что пересечь долину, обогнуть отрог горы Яхудянь, и вот он, совсем рядом с неширокой в этих местах полоской реки Цзиншуй. Сверху было видно, что размерами Сан превосходит Гаотай, что, впрочем, было не удивительно: здесь начинались равнины, и ничто, кроме пары холмов и реки, не мешало городу расти, в то время как Гаотай был стеснён размерами долины.

— Ух ты! — весело крикнул кто-то за спиной, и Линьсюань улыбнулся, не оборачиваясь. Ученики получали собственный духовный меч к шестнадцати годам — обычно скованный специально для них, хотя иные за особые успехи могли удостоиться меча кого-то из прежних мастеров, если тот принимал нового хозяина. И, разумеется, получив меч, все первым делом пытались освоить полёты. У кого-то это получалось за пару недель, кто-то начинал сносно летать через несколько месяцев, особо невезучим и слабосильным требовался год. Но в любом случае подниматься в воздух ученики могли только в непосредственной близости от ордена, ибо в самоволку дальше Гаотая их бы никто не отпустил. Так что даже недалёкое путешествие для молодых людей оказывалось целым приключением.

Тем не менее пора было приучать молодёжь к реальным охотам, и потому сейчас за Линьсюанем летел небольшой клин из четверых парней и одной девушки — самые старшие из его учеников, возглавляемые, разумеется, Бай Цяо. Это дело обещало стать несложным: поступила жалоба, что в окрестностях Сана, на тамошнем кладбище, видели ходячих мертвецов. Сведения подтвердились, а поскольку особо опасными ходячие мертвецы не считались, Линьсюань решил, что новое задание вполне подходит для практического урока.

— Снижаемся! — крикнул он, направив Ханьшуй в центральную часть города. Если не городская управа, то хорошая едальня на главной улице точно найдётся, а отправляться на охоту на голодный желудок Линьсюань не собирался. Местные же власти, услышав о прибытии заклинателей, сами их найдут, не придётся ни кружить над крышами в поисках нужной, ни бегать по городу, расспрашивая прохожих.

Расчёт полностью оправдался: не прошло и палочки благовоний с тех пор, как они расположились в просторном и светлом зале, уплетая местные кушанья, как в харчевню пожаловал чиновник из управы. К счастью, дородный мужчина в тёмных форменных одеждах и высокой шапке оказался достаточно немногословен и быстро ушёл, вполне удовлетворившись обещанием, что высокие гости придут к градоначальнику сразу же, как закончат трапезу. Зато подавальщик, которого Линьсюань вздумал расспросить о местных новостях, говорил за двоих. Так что заклинатели скоро знали множество подробностей и о ходячих на кладбище, и о хвори, что разгулялась в казармах городской стражи, уложив в постели несколько десятков прежде здоровых мужчин, и о недавней роскошной свадьбе дочки главного администратора города, и о том, что сын бондаря с Западного рынка на той неделе утонул, купаясь в Цзиншуе.

— Вот уж правда, из уст словно река изливается, — стоило подавальщику отойти, заметил Бай Цяо, запихивая в рот очередную сваренную в меду сливу. Линьсюань заметил, что очень многие ученики были сладкоежками, даже те, кому вроде бы пора уже выйти из соответствующего возраста. Вот и сейчас сладости со стола исчезли первыми, медовая вода тоже пошла на ура. А вот на баклажаны в остром соусе почти никто не позарился.

— Всё равно это для нас как дуновение ветра и колыхание травы, — заметила Сяо Ми, единственная девушка в их компании. — Для нас имеет значение только то, что он говорил про мертвецов. Правда, учитель?

— Угу, — кивнул с набитым ртом Линьсюань.

— Всё равно он