Презумпция достоверности (СИ) - Сладкова Лидия

Быстро осушив бокал и вернув его на место. Еще никогда простая вода не казалось такой вкусной. Закрыла глаза. Старалась делать минимум движений. Спать я больше не собиралась. Мысли, что блуждали в голове, не дали бы такой возможности. К сожалению, я все прекрасно помнила до мельчайших деталей и ощущений. А как было бы хорошо проснуться и не хвататься за свою память. Не ворошить последние три дня. Даже мысленно не возвращаться в то комнатку и не помнить ужасный запах сырости, не ощущать животный, неконтролируемый страх. Не помнить, как была пройдена точка невозврата — ведь я могла убить Игоря. Господи, спасибо, что он остался жив. Не знаю, как бы жила с таким грузом. Не бежать по холодному сырому снегу в одних туфельках, чувствовать, как каменеют и забиваются ноги. Не помнить, того равнодушия в глазах людей, которых попадались мне на встречу. Ведь даже никто не остановился на дороге и не дал телефон. Просто позвонить. Один звонок.

Да, лечь на дорогу, возле того самого придорожного кафе, из которого меня выгнали, посчитав за проститутку, двигающемуся грузовику, было отчаянным поступком. Сил больше не было бежать, и я решилась, глотая, обжигающие лицо, горячие слезы. Слышала визг тормозов, а потом и ругань водителя. Он мне помог, дав позвонить телефон. Не пожалев, свою куртку. Напоив горячим чаем, все в том же кафе. Дождавшись со мной моих спасителей. Даже пытался поддерживать. Сейчас я с трудом вспомню и слова, и даже того дядечку. Виной всему стресс, паника, страх. В настоящий момент, умом понимала, что в безопасности, а вот по ощущениям, воображению…Слишком свежи в памяти были воспоминания. Слишком мало времени прошло. Слишком чувствовалась боль. Всего было слишком на данный момент. Хотя, та дневная паника улеглась, и теперь все происходящее было не таким страшным и пугающим, но все равно на душе было тревожно и маятно, ведь еще ничего не закончилось.

Снова легла, передумав, попыталась уснуть. На сто первом баране, сдалась. Встала, решив поискать Сашу. Выйти и поговорить все равно придется когда-то. Конечно, комфортнее одной, за закрытой дверью, но от этого проблема сама собой не уйдет. Да, и желудок противно заурчал, требуя еды. Обычная моя реакция на стресс. Пригладила волосы, накинул мужской халат, потуже затянула пояс. Его длинные полы подбирать было бесполезно. Загорский вырос, будь здоров. В зеркало намеренно не смотрела. Примерно представляя, что увижу на нем свеженького зомби. Да еще и побитого. Синяки уже, вовсю, цвели на моем лице.

Осторожно выглянула из спальни. В прихожей немного замялась, не зная, куда идти. Еще и свет был потушен. Ну, если учесть, что я здесь впервые и по приезду меня сразу отправили в душ и спальню, то колебания вполне понятны. Немного нервничала, но свой путь продолжила. По сторонам косилась. Услышала мужское бубнение. На него и пошла. Осторожно и тихо ступая, по теплому полу босиком. Приготовленные домашние тапочки, намеренно не обула. Ноги были в ссадинах. Любая обувь, даже самая мягкая сейчас будет причинять боль.

На ощупь прошла весь коридор, завернула за угол, прежде чем, увидела желтый свет, ложившийся на пол. Двинулась к нему. Кажется, кухня.

Дверь в комнату была открыта и мне, виден был каждый присутствующий.

Саша, Кирилл, Максим и …И Костя Морозов. Появление последнего в квартире Загорского несколько шокировало. Сердце неровно забилось. С трудом сглотнула. Они обсуждали произошедшие со мной события. Все четверо. Не ругались, а именно обсуждались.

Кстати, Костя меня первый и заметил. Остальные сидели ко мне спиной. Прошелся по мне взглядом. Мне даже показалось, что я увидела, как он сглотнул. Да, вид был еще тот. Так захотелось спрятать глаза и не встречаться взглядами. Или вообще убежать.

— Матвеева, прости… — произнес он.

Зачем и почему он просил прощения, я не знала. Меня сейчас больше заботили взгляды всех остальных, которые синхронно тоже обернулись. И, если Кирилл и Саша меня уже видели, то вот выражение лица Максима Доронина было примерно таким же, как и у Кости.

— Ты чего встала? — подорвался Саша, со своего стула. Подошел ко мне и встал так, будто загораживал от всех.

— Есть хочу, — ответила я честно и попыталась даже улыбнуться. Простое движение вызвало боль, заставляя поморщиться. Что, естественно, не могло укрыться от Саши.

— Давай в комнату принесу?

— Нет, я буду тут … С вами…

Саша посверлил меня взглядом, а потом, тяжело вздохнув, отошел в сторону, пропуская меня к столу. Знал, что спорить бесполезно.

К слову сказать, есть хотела не только я одна. Никто не отказался, за исключением Саши. Он налегал на кофе. Я прекрасно понимала, что, таким образом, борется с усталостью. Она очень четкими темными кругами пролегла под его глазами. Сколько он не спал? Казалось, как минимум суток трое. Мне тут же захотелось выгнать всех и уложить в кровать. Хотя бы дать ему час. Собственно, это я ему и предложила, когда он усаживался рядом со мной. Думаю, не стоит говорить, что он отказался, посмотрев на меня, как на сумасшедшую. Наверное, я и была такой, но глядя на него, сердце сжималось. Да, и вообще хотелось просто прижаться к нему и уснуть на его груди, вдыхая его запах, чувствуя сильные руки, безопасность, спокойствие. К сожалению, сделать еще для этого самого спокойствия нужно было очень многое. Для начала поесть. Загорский, как самая настоящая хозяйка, взял все хлопоты по угощению гостей на себя. Мне даже хлеб было не позволено нарезать. Хотя, в чем-то он был прав. Кисти рук, были в ссадинах, от падений. Да, они уже покрылись корками, но любое сгибание было болезненным. Руки держала на коленях, под столом, чтобы лишний раз не привлекать внимание к себе. Сегодня оно и так было излишним. Конечно, я не могла не заметить, как поглядывает на меня и Сашу Морозов. И, конечно же, нужно было что-то объяснить. Особенно сейчас, когда Загорский поставил предо мной тарелку, чмокнул в макушку.

Только Саша, в который раз решил проблему за меня, зная, что в данный момент я переживала и пожирала себя изнутри. И выдержкой похвастаться не могла.

— Морозов, не смотри так на Алену, — сказал он весьма выразительно, положив руки мне на плечи. — Я думаю объяснять ничего не нужно, ты же умный мальчик, можешь сложить два плюс два.

— Я умный, — хохотнул Костя. В его глазах не было ни тени осуждения и презрения. А вот у меня выступил румянец. И пусть Саша говорил это просто, без лишних объяснений, но мне было неудобно и стыдно за то, что врала всем. Однако, я не жалела, что пошла на поводу у эмоций. — Только смотрю на вас, и четыре у меня не получается.

— Главное, чтобы ты понял и глупых вопросов не задавал Алене, — Загорский отодвинул стул и присел рядом со мной. — А ты, ешь.

— Эй, хватить, мне приказывать, — все же возмутилась я, пихая его бок локтем.

За еду все же принялась, как и все остальные.

— Я до сих пор не верю, — сказал вдруг Максим. Голову поднял, на меня посмотрел. — Инга никогда не проявляла садистских наклонностей. Не обманывала и уж тем более таких каверзных планов не строила за моей спиной.

Как я понимала его состояние в данный момент.

— Может, ты не замечал, — скорее утверждение от Саши, чем вопрос. В один миг он рассвирепел. Уставился на Доронина с открытым обвинением.

— Не знаю…Я уже ничего не знаю. Мы прожили с ней пять лет и мне не все равно сейчас. Наверное, или у меня просто шок. Я не знаю, чем она думала, когда все это творила. Алена, я возмещу ущерб, причиненный вам. Вы больше всех пострадали, спасая мой брак. Черт! Вы чужой человек и вам оказалось не безразлично. Я скажу сейчас ужасную вещь, но даже мне было все равно: разведемся мы или нет. Я не замечал очевидного. Моей целью было сохранить фирму. Сань, я знал, что ты все сделаешь для этого.

Я закусила губу от нервозности. Мне, в очередной раз, захотелось закончить разговор, встать и уйти. Понимала, что это проявление слабости. И душевной и профессиональной. Тем не менее.

— Да, она оказалось единственной, кому было не все равно. И всыпать бы ей за самодеятельность. Ты, может, и любил эту женщину, но всегда считал ее не сильно умной, — Саша не скупился на слова. — А она, как оказалось, полна сюрпризов. И разгребать эти сюрпризы придется тебе и мне.