Стоящий у двери - Ольга Швецова

– Много. Со станции Семеновская вышли девять человек, из которых не меньше пяти несли груз. Посчитай сам, Талибан!

Новое слово пробилось к сознанию даже сквозь боль. Денис не слышал раньше клички Юрия, само слово показалось знакомым, связанным с чем-то нехорошим. Новый удар заставил окружающий мир поплыть перед глазами, отдало болью в шее, и только потом онемевший подбородок начал гореть огнем. Денис видал потасовки и пожестче, но никогда при этом его не держали за руки стальным захватом! Противный страх ожидания и беспомощность положения только усиливали боль. Он все же сумел чуть уклониться, и кулак впечатался повыше глаза. Кровь тут же потекла из рассеченной брови, капая на пол.

Какие-то потрепанные листки, зажатые в руке Юрия, по-прежнему вызвали недоумение. Да он их видит в первый раз в жизни!

– Что это? – спросил Денис.

Удар по лицу был несильным, но внезапным. Денис дернул головой, снова что-то хрустнуло в шее, боль отдавала в плечо. Громыхнул голос Станислава:

– Хватит! Уймись, Талибан! Калина, отбой, отпусти его!

– А сколько можно с ним уже по-человечески?! Не колется, гнида.

– Потому что он ничего не знает. Не видел эти бумаги никогда. Он только проводник до бункера.

– Так он же был там! – Юрок остывал понемногу, но недостаточно быстро.

– И что? Он там два раза был. Но чтоб такое начертить, нужно жить внутри, и мало того, иметь под рукой схемы всей инфраструктуры. Кто предоставит эту информацию чужаку? – Станислав, не доверяя больше Юрию, просто сел перед ним на стол, готовый блокировать любое лишнее движение.

– Пацифист ты, Стас! – усмехнулся Калинин. – Кого жалеешь? Он не наш, допросили – и в воду. Никто за него не спросит. Или ты греха боишься?

– Я сейчас тебя допрошу – и в воду. Понял?

Станислав так посмотрел на Семена, что тот быстро сменил издевательское выражение лица на испуганное, вспомнив, что за спиной у него, образно говоря, жена и сын. Это бирюк Талибан может себе позволять беспредельничать. К тому же Стас спокоен только до поры до времени. Не хотелось проверять, насколько его хватит. Подозревал, что добром это не кончится, к тому же и о Денисе забывать не следовало. Парень не в нокауте, двое против них с Юрком – это уже больше, чем нужно.

– Грех быть пацифистом в нашем деле, – продолжил Станислав. – Но думать надо головой, а не задницей. И информацию выжимать не из человека, который и помочь может, а из документа.

– Вдоль и поперек изучили! Я теперь в бункере с закрытыми глазами сориентируюсь! – взорвался Юрок. – Войти-то как?

– Найдется вход… Вентшахта, например, они тут зачем-то обозначены. И какого хрена ты его про бумаги спрашиваешь? – почти шепотом спросил Станислав. Дождался, пока прислушиваться начнут, и рявкнул им прямо в лицо: – Силы девать некуда?! Я вам сейчас быстро внеочередной лесоповал устрою. Отдохнули в выходной, сволочи! – Он повернулся к Денису. – Извини. Я не хотел такого, но эти вояки поторопились. Вопрос тот же: как войти в бункер? Только я предлагаю обмен. Честный обмен. Ты расскажешь, какие у них системы защиты, а мы поможем тебе с твоей девушкой…

Ощущение было примерно таким же, как от удара кулаком: потемнело в глазах. Он уже слышал это… Видел это. Тимофей… Ему нужно в бункер, он хочет украсть что-то. Вместо этого грохает выстрел, проливается кровь. Снова то же. Это уже было, было с ним или нет? С тем, другим человеком, который затерялся в болотах и пропал. Нет, всё было напрасно, тот глупый парень, которого легко было обмануть, никуда не делся, он снова здесь, страх вернул его назад.

Зачем было что-то понимать в себе? Для чего он учился жить другой жизнью, забывая себя прежнего, которого стыдился втайне? Чтобы несколько ударов по лицу всё изменили? Нет, не это. Стас… Опять обман. Опять его используют вслепую! Даже хуже, на этот раз говорят правду. Нет. Больше такого не будет, один раз он причинил боль Елене и не сделает этого снова.

– Дэн… – голос Стаса доносился будто издалека. – Я ведь не прошу. С тобой или без тебя, мы пойдем туда.

– Это же не ваше! Вы не воры. Ты не вор, Стас!

Разочарование оказалось слишком болезненным: люди, которых он считал лучше других, лучше себя, оказались… Тимофей хотя бы врал, прикрываясь благими намерениями.

– Это не воровство. Кому принадлежит бункер, Дэн?

– Людям. Тем, которые живут в нем! Это же их дом.

– А они строили его? – еще тише спросил Станислав, и Денис, краснея, понимая, что охотник прав, опустил взгляд. – Нет. Они живут в нем, это так. И мы не покушаемся на их жилье. Но им придется поделиться. То, чем они владеют, было предназначено для многих людей. И там на дверях список фамилий не висел: кого впускать, а кого нет. Кого кормить, а кого нет. Кому лекарства выдать, а кого оставить умирать! Для всех, Дэн. А получилось – кто успел, тот и съел. Чем мы хуже? Почему не можем жить, как они?

– Не знаю… – он чувствовал в словах какую-то правду, но согласиться с ними не мог. Не был готов.

– Если у нас не будет оружия, община вымрет. Нужна защита. Приближается зима, замерзнет вода, и к нам придут хищники. Каждую зиму кто-то гибнет, если не дать отпор… Мы каждый год теряем людей! Дэн, я стольких похоронил, что уже потерял счет. Зато я помню, что сейчас нас двадцать семь. К весне останется двадцать. Что дальше?

– Не знаю, – повторил Денис. – Но как же люди бункера?

– Нам не нужен бункер. Мы можем защитить себя сами. Но без оружия нам не сделать этого. Без боеприпасов. Мои люди против тех людей… Думаешь, простой выбор, Дэн? Нет. Но я должен был сделать его. Вернусь к началу: обмен.

– Что на что?

– Ты уже дал нам то, что нужно. Схему. А теперь я расскажу тебе что-то интересное…

Он ничего не хотел знать! И меньше всего – о людях. Они оказываются совсем не такими, какими представляются вначале. Это всегда так? Всегда так больно?

– Я все время внимательно слушал тебя, Дэн. Ты не поверишь, но я всегда был на твоей стороне. Понимаю, что ты чувствуешь. Мне нечего больше дать тебе. Думаю только, что достаточно разобрался во всей истории, чтобы тоже поделиться информацией с тобой. – Станислав повернулся к остальным. – Выйдите. Оба. Вас это не касается.

– А ты с ним тут против нас договариваться будешь? – Юрий демонстративно выпрямился и уходить не собирался.

– Тебе моего слова мало? Добавить? – Стас сжал кулаки, наклонив голову. Стойка не обещала ничего хорошего. Юрок все же сдвинулся с места и вышел вместе с Калининым. – Дэн…

Денис не понимал, что происходит. Смысл почти не доходил до него. Только чувствовал невыразимую словами горечь, так обидеть может только свой. Кого считал своим. Тот, кому доверял. Чужой может ранить тело, но не тронет душу. Больнее всего удар, которого не ждешь.

– Послушай все-таки. Может быть, тебе безразлично уже, но… Вспомни, как ты в первый раз пришел в бункер. Кто-то передал эти схемы еще тогда. Кому? И кто? Если ты это вспомнишь, тогда ты знаешь, кто убил дядю твоей Елены.

Он помнил. Также больно было ему, когда прощался с Еленой, такая же тоска и обида: «Почему? Зачем так быстро?» Она обняла его, а Денис, безразличный ко всему, кроме того, что девушка сейчас покинет его, смотрел перед собой. Глюк и Алексей ругались о чем-то посреди коридора… Алексей что-то передавал ему… Неужели? Ведь он и Елена… Кем же надо быть?!

– Ожил! Вспомнил чего?

– Да.

– Тогда решай, ты с нами или нет? Я бы сказал тебе: оставайся. Но решение за тобой.

– Я должен идти. Рассказать ей. Если с ней еще все в порядке. Это же он… Стас, ты уверен?

Теперь не было выбора, доверять или нет. Картинка сложилась. То, над чем он долго размышлял, теперь ясно предстало перед глазами, но испугало не на шутку! Ни минуты нельзя медлить. Страх, боль и сомнения оказались смыты потоком противоречивых чувств. Она там, с ним. Он опасен. И вдруг она уже с ним… Тогда поздно! Нет, никогда не поздно узнать правду. «Мы встретимся, и ты расскажешь». Теперь он знает, что ей сказать! Теперь точно знает.

– Ты слышишь меня? – Денис не слышал, думал о своем. К тому же Станиславу больше не верил, не верил никому. Ни единому слову. – Это не игра в «доброго» и «злого» следователя, про которую ты и не слыхал, наверное, но я не смог остановить… За пределами этого дома мы с тобой сравняемся в правах. Поэтому лучше тебе остаться. Не ходи, Дэн. У тебя же прямо на лице написано: «я должен ее увидеть». Увидишь. Не доверяешь мне? Неужели я позволю Юрию совершить что-то плохое?

– Уже позволил…

Уже сдал позиции. Да, заступаться за Дениса он не обязан, тот и сам не маленький, разберется. Но Елена… Теперь, когда он уверен, убийца постоянно рядом… Так же нельзя! Или можно? Хладнокровно убить и при этом спокойно говорить с Еленой. Это уже за пределами понимания. Как и то, что люди, с которыми прожил бок о бок столько времени, могут избить его однажды утром… Как и то, что напарник в опасном путешествии хотел убрать его с дороги без лишних сомнений. О каком доверии говорит Станислав?! Только сам, собственными глазами должен увидеть. Никому не верить, ни на кого не рассчитывать.