Снайпер - Стивен Хантер

Ник, проснувшись, сел на кровати. Он весь был покрыт потом. В ушах стоял чей-то дикий крик. Это был его крик. Заснуть после этого он долго не мог, хотя легкая дремота, сменяющаяся недолгими пробуждениями, продолжалась до самого восхода солнца. Проснулся он в восемь тридцать утра, чувствуя себя полностью разбитым и измочаленным. Голова раскалывалась. Надо было побриться. Начиналась жизнь вне ФБР. Впереди был еще один бесцельный день. У него не было никакого желания что-нибудь делать, но он решил не отступать от привычек и принял душ, потом выпил чашечку кофе, а затем надел белоснежную рубашку и легкий летний костюм – все так же, как и в обычный день, когда надо было идти на работу в Управление.

“Схожу в офис”, – решил он. Надо было разобрать стол с бумагами и заодно попрощаться кое с кем. Это было единственное место, где он чувствовал себя по-настоящему счастливым, и, хотя сейчас он понимал, что сегодня счастье это будет фальшивым, все равно не мог себе в нем отказать. “Ладно, схожу, ничего со мной не станет, – подумал он. – Все равно придется рано или поздно туда идти. Может быть, сегодня даже лучше”.

Ник приехал в центр города, припарковал машину на той же стоянке, где и всегда, вошел в здание и поднялся по тому же самому эскалатору. Господи, все так до боли знакомо! Он никак не мог поверить, что больше никогда не придет сюда снова. Он пересек фойе, толкнул дверь с надписью “ТОЛЬКО ДЛЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ СЛУЖАЩИХ” и прошел дальше по коридору. Как обычно, все уже были чем-то заняты. Клерки работали с файлами или компьютерными терминалами, секретарши печатали, а специальные агенты деловито суетились. Ник знал ритм жизни этого заведения в мельчайших подробностях. Он точно знал, какой запах стоял в комнатах и кто из работающих в баре готовит кофе лучше всех. Он знал, когда шеф бывает на своем рабочем месте, а когда его нет и сколько времени ему требуется для ленча; как кто ведет себя, когда шеф в офисе, и как – когда его нет; кто на этой неделе давал показания в суде, а кто – нет. Он знал, как отсюда быстрее всего выйти; где хранятся карабины и винтовки М-16 для группы СВИТ, кто назначен командиром группы СВИТ в команде быстрого реагирования на этой неделе (это была сменная обязанность); он знал, кто был в Управлении новичком, кого скоро должны были повысить или перевести на другую работу, кто старался хоть что-то сделать, а кто – нет (хотя между теми и другими было, сказать по правде, мало разницы).

И тем не менее он любил всю эту суету и не мыслил без этого свою жизнь.

Он вошел в огромную комнату, в, которой обычно сидели агенты, каждый за своим столом. В полицейском участке она обычно называется “дежурным помещением”, но все почему-то называли ее “шариковой ручкой”. Сегодня здесь было на удивление пусто, потому что Хауди Дьюти почти всех агентов срочно вызвал на проведение операции в Арканзас. Ник сел за свой стол, достал ключ и открыл ящик.

В обычный день Ник вынимал из кобуры пистолет и клал его в верхний правый ящик стола. Но сегодня у него пистолета не было.

Он открыл большой центральный ящик. Да, маловато вещей. Несколько файлов с делами, которые он для кого-то просматривал с тем, чтобы сделать свои замечания, несколько карандашей, пара блокнотов. Вот и все. Не густо. Прямо перед ним, на невысокой перегородке, висела фотография Майры пятилетней давности. Она была снята крупным планом, и на ее красивом лице сияла радостная улыбка. По этой фотографии не скажешь, что она тяжело больна. Молодая, цветущая женщина, у которой впереди еще целая жизнь.

На столе лежали “Телефонный справочник с примечаниями” и огромный зеленый том “Правил и норм Федерального Бюро Расследований”; чуть дальше – разложенные по стопочкам бланки для регистрации происшествий и докладов, специальные формы для сообщений о ходе расследования, бланки ордеров на арест без печатей и подписей, несколько формуляров об увольнении, просмотрев которые вряд ли можно было бы обнаружить что-нибудь стоящее.

– Ник!

Он поднял глаза. Это был Фред Сэндфорд, молодой парень, еще один специальный агент. Ник не очень хорошо его знал. Фред не участвовал в операции в Арканзасе и поэтому был здесь.

– Привет, Фред.

– Знаешь, Ник, я хочу сказать, что мне было неприятно услышать все, что с тобой произошло. Я уверен, что ты все равно ничего не смог бы изменить.

– Я сделал все, что было в моих силах, – вздохнул Ник, – но ничего хорошего из этого не получилось.

– Я просто хотел сказать, что у меня брат работает в полицейском участке в Ред-Ривер, штат Айдахо. Ты ведь всегда был хорошим детективом, Ник. Я бы мог ему позвонить. Он наверняка подыскивает себе кого-нибудь.

– Спасибо, Фред. Знаешь, я не уверен, что в будущем свяжу свою жизнь с подразделениями по обеспечению законности. Пашешь как вол, а удовлетворения никакого, да еще и денег мало платят.

– Ну ладно, тебе виднее. Если передумаешь…

– Ну, смотри, как хочешь.

Фред ушел, и Ник остался один. Затем он снял с перегородки фотографию Майры и забрал свою дискету с несостоявшимся делом Ланцмана. Это был еще один прокол. Причина жестокого убийства того бедолаги в отеле так и осталась никому не известной. Было ли данное преступление делом рук Рэм-Дайн или кого еще, так и не выяснилось. Жаль, что человек погиб из-за этого, думал Ник. Очень жаль. Пытался дозвониться до меня, но кто-то взял и перекрыл ему кислород, воспользовавшись тем, что имеет такое супердорогое подслушивающее устройство; в результате дело закончилось неудачей, как и семьдесят один процент нераскрытых преступлений в стране. И в этой ситуации абсолютно ничего нельзя сделать.

Потом в комнату вошла секретарша Хэпа, официальная и деловая Дорис Дребней. В ее глазах не было ни капли сочувствия, однако в них не было и осуждения. В них просто вообще ничего не было.

– Вам надо подписать кое-какие бумаги, – сказала она.

Сам не зная почему, Ник ее слегка побаивался.

– Вы имеете в виду…

– Увольнение, да. Поэтому, когда пойдете обратно, задержитесь, пожалуйста, у моего стола. – Резко повернувшись, она вышла из комнаты.

Ник посмотрел ей вслед. В ее манере передвигаться было что-то напряженное и безрадостное. Дорис принадлежала к той категории людей, которые позволяли ФБР проникнуть в их плоть и кровь, заменить им душу, что в результате влияло даже на их внешний вид и индивидуальные качества. ФБР проникало в их личность, и они становились настоящим олицетворением ФБР. Эта женщина была осуждена на пожизненное заключение в этой системе, и возвращение к нормальной жизни, не связанной с выполнением ее служебных обязанностей, было уже невозможно.

“Ну, слава Богу, хоть этого со мной не произойдет, – подумал он. – Случиться, конечно, может всякое, но только не это”.

И тут внезапно Ник почувствовал, что ничего не в состоянии делать.

Он беспомощно посмотрел на скудное содержание своего ящика с канцелярскими принадлежностями. Потом оглянулся в надежде увидеть кого-нибудь из своих друзей, коллег кого-нибудь живого, чтобы переброситься с ним парой фраз или хотя бы взглядом. Ему надо было убедиться, что его по-прежнему любят и что он еще жив! Но все агенты в офисе, казалось, были очень заняты своими делами. На него со всех сторон нахлынуло безмолвие.

“Все понятно, что тут скажешь”, – подумал он.

Ник встал и направился к Дорис Дребней, неестественно прямо сидевшей за своим столом.

– Да, да, вы должны… э-э… секундочку, дайте вспомнить… ах да, вы должны подписать вот это и это… о да, и еще это.

Он в полном молчании подписывал бланки. Один был связан с выплатой кредита по государственному займу, другой – с его страховым полисом в ГЕИКО, действие которого прекращалось ровно через три дня, а третий просто требовал официального ознакомления с тем, что “агент Мемфис отправлен в неоплачиваемый отпуск вплоть до тех пор, пока комиссия по пересмотру дела не примет по его делу специального решения”, и тому подобная чепуха.

– Это все?

– Да, все. О слушании дела вас известят.

“Вот я и сошел со сцены”, – подумал Ник.

– Жалованье за последний месяц не будет вам выплачено до тех пор, пока вы не вернете пистолет.

– Что?!

– Ник, тот смит-вессон, модель 1076, который был вами утерян во время последнего инцидента. Это государственная собственность. Помните, вы подавали рапорт о списании? Так вот, вам отказали. Я послала вам ответ в Арканзас. С вас будет удержано за пистолет четыреста пятьдесят пять долларов.

Ник молча смотрел на нее.

Может быть, пистолет уже превратился в бесформенный слиток, расплавившись на костях Боба Суэггера, а может, лежит в каком-нибудь булькающем болоте, или в океане, или там, где был до своей смерти Боб.

Он повернулся, чтобы уйти.

– О, еще… еще вам надо повидать Салли Эллиот из Отдела регистрации.