Вся правда о российских евреях - Андрей Буровский

Ромм стал практикующим врачом в Нью-Йорке.

Левенталь сделал карьеру ученого и врача, получил в Лозанне кафедру гистологии и от социализма отошел. Лурье окончил медицинский факультет в Италии. Любовь Аксельрод получила степень доктора философии в Берн­ском университете.

Из народовольцев-эмигрантов самую фантастическую карьеру сделал Григорий Гуревич, вернувшийся в Киев... послом Дании.

Конечно же, все это верхушка, соотносившаяся по числу с основной массой как 1:20 или даже 1:50. «За вы­четом двух-трех крупных деятелей... все остальные мои соплеменники являлись лишь людьми второго или даже третьего ранга»23.

Но покажите мне, ради бога, хотя бы одного рево­люционера — этнического русского, который заведовал бы кафедрой или стал бы послом в любой европейской стране?!

Аналогии у меня возникают только с другими революционерами — с польскими. Мало кому в России известно, что у диктатора Польши Юзефа Пилсудского был брат Борис... И что этот брат прославился как инте­ресный исследователь тех мест, куда был сослан, — Се­веро-Востока Азии, в основном.

Но братья Пилсудские шли на каторгу за свободу своей родины — Польши... Соблазнительно сказать: это делало их совершенно другими людьми, чем русские социал-демократы, достойные наследники Каракозова.

Но все гораздо прозаичнее — избавление из-под инозем­ного гнета — совсем другая задача, нежели сокрушение собственного государства. И такая задача сама по себе отбирает совсем другие человеческие типы, совершенно других людей. Но... но тогда придется прийти к выводу, не очень лестному для Российской империи: евреи тоже борцы за свою свободу.

«Среди наших единомышленников, евреев, было много людей способных, искренне преданных либеральным идеям, но самые значительные люди в кадетской партии были русские. Это не значит, что я отрицаю влияния евреев, растворившихся в нашей толпе. Самая их неуго­монность не могла не действовать. Своим присутствием, своей активностью они напоминали о себе, о том, что их надо выручать, помнить об их положении. И мы честно помнили, честно считали, что еврейское равноправие нужно не только евреям, но нужно самой России»24.

Может быть, именно борьба за интересы своего на­рода (причем понимаемые очень по-разному) и снимало проблему отцов и детей, делало состав революционных партий таким, каким он был?

Еврей-революционер оставался в народной традиции, и притом боролся за интересы своего народа.

Стало общим местом разъяснять, что, конечно же, не мог огромный русский народ поддаться пропаганде евреев! Вовсе она, ясное дело, не была еврейской! Это все русские придумали, чтобы снять с себя ответственность и лишний раз пнуть бедных еврейчиков. Вот и господин Д. Маркиш крайне разгневан мыслями Солженицына: «За пятьюстами страниц «Двести лет вместе» вырисовывается жуткая картина противоборства двух богатырей, двух Голиафов. Преимущества — стыдно сказать — на сторо­не еврейского Голиафа... В этом уверенном размещении на одной исторической доске великого русского народа и еврейского национального меньшинства — первая и главная ошибка Солженицына: слишком уж неравноз­начны величины»25.

Давид Маркиш так сердится, ему так важно отвести от соплеменников обвинение, что он даже употребил вообще-то ненавистное для многих евреев слово «нацио­нальное меньшинство».

Меньшинство-то меньшинство, но давайте немного посчитаем. В 1880 году из примерно 65 миллионов русских людей всего 1 миллион — дворяне, примерно 800 ты­сяч— священники и 1 миллион 300 тысяч — разночинцы и интеллигенция. Эти 3-3,5 миллиона людей и есть весь образованный слой всего русского народа — русские европейцы. Даже в этом слое, особенно в быстро рас­тущей интеллигенции, множество людей образованы, даже элементарно грамотны в первом-втором поколении. К 1914 году число интеллигентов выросло вдвое, теперь русских европейцев уже примерно 5 миллионов человек.

60 миллионов из 65 миллионов человек русской России неграмотно.

Евреев в 1880 году проживает в империи порядка 4 миллионов человек, в 1914 году — больше пяти. И все эти 4 или 5 миллионов человек, составлявших еврейскую Россию, грамотны поголовно, грамотны всю историю своего народа — и еврейские европейцы, и евреи-тузем­цы. Даже одесские грузчики-биндюжники в порту между тасканием мешков могут беседовать на интеллектуальные темы и знают два-три языка (родной идиш, русский — это уж точно, да еще очень часто иврит, польский или французский).

Далее. Далеко не все из этих 3-5 миллионов образо­ванных русских активны и считают, что «знание — сила». В среде и провинциального дворянства, и провинциальных духовных лиц встречаются жутчайшие типы, чеховские «печенеги». Если в мальчика с детства вбили французский и геометрию — не факт, что он будет ими пользоваться.

Потому что розги применяют и в русских семьях, а вот религиозной ценностью знания являются не для всех. Да­леко не все, кого обстоятельства возвысили в этой жизни, так уж ценят науку и знание. Многие священники даже всерьез говорят об их незначительности и о «стяжании духовных богатств» через умерщвление плоти, изуверские «подвиги» в духе толстовского отца Сергия. Уж конечно, не им противостоять интеллектуальной агрессии иной России, не русской.

Евреи очень стремятся к образованию, боготворят науку, ценят ум и всячески поддерживают умников. Этим отличаются все 4 или 5 миллионов евреев, живущих в Российской империи.

И третье. В революции из русских даже к 1914 году — по самому оптимистическому расчету тысяч сто человек. Из евреев — несравненно больше.

Так, стоит хоть немного посчитать, и тут же исчезает доверие к глумливым рассуждениям господина Д. Мар­киша. В начале XX века сошлись в борьбе даже не «Два Голиафа», тут все несравненно серьезнее. Совсем не очевидно, что русская Россия вообще способна играть роль Голиафа. В этой роли оказывается уже еврейская Россия, а русская Россия скукоживается до совершенно карликового размера.

Ох, не случайно у Булгакова провокатор, науськи­вающий Шарикова на Филиппа Филипповича, носит еврейскую фамилию Швондер! Ох, до чего не случайно...

Правда одиннадцатая

ПРАВДА ОБ УЧАСТИИ В РЕВОЛЮЦИИ

Мчатся бесы рой за роем,

В беспредельной глубине,

Визгом жалобным и воем

Надрывая сердце мне.

                             А.С. Пушкин

Империи вообще довольно таинственные образо­вания. Одна их потрясающая особенность: каждая импе­рия сама выбирает себе могильщика. Иногда воспитать могильщика совсем не просто. Племя готов совершенно не хотело громить западную Римскую империю. Готы искренне хотели стать союзниками-федератами и жить, перенимая от римлян блага цивилизации: чем больше, тем лучше.

Но готов сначала принимали на службу, потом отвер­гали. Пускали в империю и выгоняли из ее пределов... В конце концов у готов вспыхнул страшный голод — та­кой, что они продавали в рабство собственных детей. Римское правительство выделило продовольствие — гу­манитарную помощь своего рода. Но чиновники украли продовольствие и пытались продавать его готам же за золото. У готов просто не осталось выхода, кроме как броситься на империю.

Сохранилась легенда, что, глядя на изможденных, голо­дных и грязных готов, римские женщины кричали мужьям:

— Смотрите, кому, кому вы сдавались!

...Но ведь точно так и с евреями. Для начала Россий­ская империя отказала им в столь необходимом для них праве на исключительность. И вообще в диалоге. Потом евреев долгих полвека «исправляли», то сажая на землю, от которой их, бедных, тошнило, то вылавливая еврейских мальчиков по местечкам. Потом евреям несколько раз то давали права, то отнимали. То силой волокли к образова­нию, то опять не пускали. Российская империя буквально не упустила ни одной возможности вызвать у ашкенази страх и недоверие.

Причины революционности евреев далеко не только в этом. Они коренились и в особенностях народов иудаистской цивилизации, их готовности к резким революци­онным рывкам. И в мессианском самосознании евреев. И в их психологической неукорененности в России. И в обидах, чинимых царским правительством.

Но, зная об особенностях евреев, надо было в тем большей степени учитывать их в своей политике. А импе­рия как нарочно дразнила и раздражала этот маленький, невероятно активный народ.

Конечно, это не единственная глупость, которую де­лала Российская империя — словно бы специально для своего уничтожения. Таким же безумием было и участие в Первой мировой. И вообще сама по себе война Германии, Австро-Венгрии и Российской империи — полнейшая бессмыслица: никаких непримиримых противоречий у них не было. Альфред фон Тирпитц очень сожалел, что в 1916 году не был заключен мир Германской импе­рии с Российской империей: «...Я не знаю, найдется ли в мировой истории пример большего ослепления, чем взаимное истребление русских и немцев к вящей славе англосаксов». Мудрые слова!