Дерлямбовый путь Аристарха Майозубова - Артем Валентинович Клейменов

— А… Я поняла, ты просто знаком с Константином, он как-то узнал, что я еду в Москву и поэтому подослал тебя, чтобы меня разыграть.

— Нет, Оля, не знаком, тем более, ты уезжала из Киева спонтанно, не ставя никого в известность и так торопилась, что не обратила внимание на тот факт, что приедешь на день раньше и теперь думаешь, где остановиться. О последнем факте уж точно никто не может знать… Более того, ты же сама подошла ко мне…

— Ты меня пугаешь, Аристарх…

— Оля, ты бы только знала насколько это всё пугает меня…

— Может быть ты экстрасенс?

— К сожалению, нет, всё намного страннее, но у меня есть и хорошая новость, раз уж я знаю, что тебе негде остановиться, предлагаю переночевать у меня.

— А где ты живёшь? — с сомнением спросила девушка и внимательно посмотрела на собеседника, как бы оценивая насколько тот может быть опасен.

— Совсем рядом отсюда, минут семь пешком.

— А что я буду должна? — всё ещё проявляя недоверие, уточнила Оля.

— Приготовишь ужин и всё.

— И всё?

— Ну, если хочешь, хочешь, купи выпить…

Через час Майозубов стоял на кухне и задумчиво смотрел в окно. За окном намечались лёгкие сумерки, а в остальном почти всё соответствовало тому, что происходило день назад и жизнь назад: на столе лежала ещё горячая курица гриль, а в морозилке отдыхала литровая бутылка финской водки. Памятуя про тяжёлое утро, Аристарх купил два больших пакета апельсинового сока, лаваш и несколько шоколадных батончиков. Девушка, переодевшись в удобную для дома одежду, лениво суетилась, расставляя на столе посуду. Дом и квартира произвели на неё благоприятное впечатление, отчего теперь Аристарх виделся очень приличным молодым человеком, хоть и с кучей странностей. К её удивлению, жильё нового знакомого, оказалась довольно большим для одного человека и состояло из трёх комнат, гостья самоуверенно заняла комнату, в которой располагалась уютная диван-кровать и попросила без стука не входить. В общем, быстро освоилась, обрадованно посчитав, что всё идёт самым лучшим образом.

Оля заполнила своей энергией всю кухню, деловито разламывала курицу-гриль и увлечённо говорила, что хочет стать певицей. Аристарх, почти не слушая жизнерадостный щебет девушки, вспоминал, как встретил свежее тысячелетие, а затем, чтобы сильно не заморачиваться от нахлынувших мыслей, налил себе и гостье водку, и без тоста выпил. Рюмка противно охладила руку, а вкусовые рецепторы почувствовали резкий вкус довольно неприятного напитка и почему-то показалось, что где-то промелькнула тень ненавистного Ельцина. Молодой человек резко тряхнул головой, в отчаянной попытке избавится от наваждения и уставился на болтливую гостью. Что говорила гостья его по-прежнему мало интересовало, но вот то, чем она издавала эти почти бессмысленные звуки завораживало. Идеальные губы Оли могли завести кого угодно, а великого поэта эпохи, тем более. Именно по этой причине, особо не желающий употреблять алкоголь Аристарх ещё раз наполнил рюмки и произнёс:

И глаз пелена, и губ наслажденье,

Так выпьем скорей за чудес проявленье…

— А ты и правда поэт, — самодовольно улыбнувшись, произнесла девушка, ей льстили продекламированные строки, и она справедливо приняла их на свой счёт.

— Я не просто поэт, я гений, такой же, как, например, Есенин, — уверенно сказал молодой человек.

— А почему не Пушкин? — усмехнулась Оля.

— Сравнила! Пушкин — ремесленник, такое писать можно километрами, а ты вот напиши так, как Есенин… Хоть пару строк… Сможешь?

— Не смогу даже, как Пушкин, — ответила смущённая красавица и взяла кусок курицы.

Пространство наполнила та особая тишина, которая предшествует романтичному осмыслению момента, разогревая внутренний кипятильник, будоражащий чувства, мысли и эмоции. Нельзя сказать, чтобы Оля совершенно не предполагала особенного завершения знакомства, но её практичные мозги давали возбудиться телу лишь тогда, когда отношения приносили выгоду, а тут юный поэт. Поэт — это же почти бомж, несчастный, обречённый на незавидную судьбу и вечное поругание, другое дело коммерс или даже бандюган. Трезвой ему точно не дам, — обречённо подумала Ольга и подошла к мойке, где стояли два гранёных стакана.

— Давай, за карьеру, — напористо сказала девушка, разлив водку в только что вымытые ею стаканы.

— Давай, — без особого энтузиазма произнёс Майозубов, которому совсем не хотелось пить. Он и умом понимал, что лучше не стоит, но эрекция пересилила все другие аргументы, включая обожаемую им Эвелину, ведь сейчас она представлялась лишь далёкой абстракцией, до которой ещё надо как-то дожить.

Вы когда-нибудь задумывались над тем, что вселенная настолько огромна, что нет никакого смысла выбирать пункт назначения, ведь в каком бы направлении ты бы не пошёл, до заветной цели дойти невозможно. Но при всей печали этого непреложного факта, есть и оптимистичные нотки, так как в образовавшейся, конкретной ситуации, совсем неважно в какую сторону идти… Учитывая абсолютную недостижимость цели, все направления можно считать в принципе верными, отчего особую важность представляет не направление, а сам пройденный тобой путь, и ты на этом пути. Это понимание снова, но вполне гармонично, вползло в голову Аристарха, когда он залпом выпил стакан водки. От прошлого раза оно отличалось только чуть большей осмысленностью. Алкоголь теплой вспышкой отразился внутри, а вслед за этим нарисовалось чрезвычайно довольное лицо Ельцина, тот нагло подмигнул, а потом моментально исчез, то ли из вежливости, то ли по другим причинам.

— Оля, как ты себя чувствуешь? — желая уйти от наваждения, спросил Аристарх, заметив, что та так же быстро опустошила стакан.

— Совсем неплохо, — ответила сильно захмелевшая девушка.

— Тогда пошли.

— Куда?

— Знакомиться пошли, зря что ли пили? — Аристарх не любил лишних церемоний, поэтому спокойно подошёл к Оле, по-хозяйски взял на руки и отнёс в спальню. Через четыре часа всепоглощающей страсти, девушка крепко спала, а чуть подуставший гений пошлёпал на кухню, отдышаться и немного поесть. Там Майозубов огляделся и отметил, что всё, как и «в прошлый раз» — на столе стоят два наполненных водкой стакана, а на одном лежит шоколадный батончик. Эта маленькая ритуальная деталь невольно давала понять, что тут чьё. «Значит, он появится и в этот раз», — обрадованно прошептал поэт, вспоминая предстоящий разговор. Ведь тогда, в этом здесь и сейчас, началось приключение, которое он, чуть позже, определил, как «Дерлямбовый путь». Теперь же, думая о «Дерлямбовом пути», Аристарх воспринимал его, как то, что будет направлять и давать хоть какой-то смысл существованию, ведь, в конце концов, это единственное, что имеет хоть какое-то значение в абсолютно предсказуемом грядущем. Впрочем, оставался непростой вопрос: нужно ли ему такое грядущее? Разобраться с этим самостоятельно он не мог, поэтому нетерпеливо ожидал своего инфернального спутника.

Аристарх с опаской