Математик Боя. Жизнь сильнейшего - Blood_and_Tea

Первый шаг на Континенте

Неделя подготовки к заданию в Стране Света пролетела незаметно. Орочимару, Цунаде и Джирайя активно собирались в затяжное и ответственное путешествие, готовя снаряжение, расходные материалы и провиант, а так же — уча язык людей Континента. Орочимару больше времени проводил в библиотеках, собирая всю возможную полезную в этой миссии информацию. Цунаде тренировалась с Мито, и тренировки те были куда более интенсивными чем обычно. Джирайя наседал на Хокаге, требуя от него уроки по ниндзюцу.

А Сенсома наслаждался днями «спокойной» семейной жизни.

— Мало тебе стычек с Ветром у Кохаццу и угрозы нападения Мадары, теперь ты попрешься в место, откуда никто не возвращался! — зло отчитывала мужа Юки прямо во время их спарринга. — Идиот!

Ее выпад был быстр, а вот Сенсома сплоховал — его раны, полученные в последней серьезной битве, еще не полностью зажили, и, пускай они не были мало-мальски серьезными, Юки знала о том, как правильно их использовать. Достигший цели удар опрокинул Математика Боя на пол, и жена тут же набросилась на него сверху.

— О чем ты вообще думаешь? — прошипела Юки, выворачивая супругу руку. — Только что тебя бросила на пол женщина! И даже в борьбе…

— Не забывай, милая, кто дал тебе эти навыки, — ответил Сенсома, напрягая руку.

Конечно, физической силы Математика Боя было бы достаточно, чтобы просто-напросто пересилить все потуги Юки удержать его в захвате, но Сенсома откровенно поддавался жене, а та это прекрасно знала.

Если глава клана Томура выкладывается в спарринге на полную, продолжать сопротивляться после первых секунд может лишь Третий хокаге.

Сенсома вырвался из захвата Юки и быстро обернул положение дел в свою пользу — жена даже пискнуть не успела, как оказалась под мужем, скованная в стальной замок его приема и силы. Но Юки не была бы супругой самого сильного любителя боев в мире, если бы не стала сопротивляться даже в такой ситуации. Правда, все ее потуги ограничились лишь змеиными извиваниями, и остановил их Сенсома как раз в тот момент, когда его молодая жена сильно выгнула спину.

Юки почувствовала, что теперь не может пошевелиться уже полностью, и раздраженно фыркнула.

— Только и можешь, что использовать свои навыки и силу для того, чтобы заставить жену краснеть, — произнесла она тише и куда более мирно, чем до этого.

— Не только для этого, — философски заметил Сенсома, не отпуская Юки. — Но, признаюсь, это — одно из самых приятных применений моим навыкам.

— У-у-у-у… — Юки обмякла, признавая поражение, а Сенсома потянулся к ней ближе.

Целуя ее, перерожденный думал о том, что ей действительно нелегко. Да, жена шиноби, сама, к тому же, являющаяся куноичи, знает о жизни супруга не понаслышке, однако Сенсома — не совсем обычный шиноби. Лично ему даже страшно подумать о том, что Юки может, например, сойтись в схватке с Мадарой. Или даже Карумой. Вероятно, молодого ученика Великого Учихи она и победит, но какой ценой? Нет, ее он точно в такой бой не отпустит.

Всю неделю Юки не давала мужу забыть о том, как ей не нравится его новая миссия. Она даже сходила к Хирузену и «поделилась своим недовольством» с Хокаге, причем взяла с собой Мито, которая только усилила несомый Сарутоби урон. Однако, Хирузен был человеком опытным, а потому натиск недовольных женщин вынес. Стране Огня жизненно необходимо послать Математика Боя в Страну Света. Точка.

Но женщины и так все понимали и давили с прицелом в будущее — в следующий раз и Хирузен и Сенсома будут куда более осторожны в выборе заданий, дабы избежать гнева прекрасной половины их жизни.

А в мире, несмотря на эту коноховскую идиллию, шла война.

Страна Огня вела сражения с Водой и Ветром и справлялась. Эта война сильно отличалась от Первой Мировой, ведь сейчас шиноби поняли, что полностью уничтожить угрозу Великой Страны практически нереально, а это значит, что нужно просто выжать из боевых действий максимум. Потерять как можно меньше своих бойцов, пленить как можно больше врагов (для выкупа или ради уникальных геномов) и, конечно, захватить территорий.

Эта война была больше политической, чем боевой, что позволяло Хирузену «играть» с противниками, неся минимальные потери. Но и оппоненты знали толк в такой «игре».

Тем не менее, раненых было много. Та же Цунаде, после тренировок с Мито, неизменно посещала госпиталь и помогала всем, кому могла. В будущем девушка хотела стать ирьенином, способным выполнять функцию штурмовика, и пока что ни у кого не возникало сомнений, что у последней Сенджу все получится. Орочимару тоже иногда заглядывал, пусть его интерес и был более приземленным — он просто активно изучал анатомию.

Его роман с Харуко ждало серьезное испытание временем и расстоянием, но Ясягоро, казалось, был совсем не опечален этим фактом. Хотя взволнованная Учиха и выбила из него увеличение количества свиданий на эту неделю.

— Я оказался на свалке жизни… — выдохнул как-то Джирайя, когда они с Сенсомой возвращались с тренировочного полигона.

— Като! — Цунаде, шедшая из госпиталя домой, завидела напарника по команде и бросилась к нему.

Орочимару, как раз в этот момент, прощался с Харуко на другом конце улицы. Да и шли Джирайя с Сенсомой к Юки, решившей закатить праздничный стол в честь их отбытия в Страну Света.

— Знаешь, старик, иногда у меня возникает ощущение, что я рожден в не то время, — задумчиво продолжил Джирайя, не обращая внимания на удивленный взгляд Сенсомы. — Или не тем, кем должен был быть… Ученик Хокаге, приемный сын Математика Боя, а толку? Почему-то я не чувствую себя главным героем в своей жизни. Это странно, правда? Но иногда у меня появляются мысли, что я — второстепенный персонаж.

Конечно, жизнь Джирайи нельзя назвать идеальной, но эти слова… Парень не жаловался, он размышлял вслух. «Не в то время», да? В отличии от своих сверстников, Джирайя волновался о том, что именно он может дать миру. Орочимару, например, интересовало лишь то, что ему даст мир, а Цунаде, похоже, весь мир был не так уж и важен, только ее личный мирок. Похоже, Сенсоме крупно не повезло — его приемный сын оказался философом, а не математиком.

— Как грустно, — выдохнул Сенсома с легкой улыбкой. — И что же наводит тебя на такие мысли?

— Не знаю, — Джирайя пожал плечами. — Но я не чувствую себя… полезным.