Обратный отсчет: Синтез - Токацин

— Эта установка могла бы работать на жидком броме, — вмешался Хольгер, глядя в сторону. — Жидкость удобно подавать самотоком.

Гедимин качнул головой. «Это без меня. И мог бы не выдавать нас обоих перед Константином.»

— Я сделаю пробную установку на окиси кремния, — сказал он. — Окись кремния, возможно — железо. Всё, что легче, — бесполезно, что тяжелее — бессмысленно.

Константин задумчиво потёр подбородок.

— Ещё одна здравая мысль. Это очень распространённый и дешёвый материал. Если ты действительно сможешь синтезировать ирренций из оксида кремния, это будет настоящий прорыв.

— Синтезировать несложно. Сложно удержать, — буркнул сармат, вспомнив десятки испарившихся установок. «Но если наладить непрерывную подачу…» — он потянулся за ежедневником.

— Не забудь дать мне свой чертёж на обсчёт, — сказал Константин. — И то, что мы услышали здесь сегодня, изложи в письменном виде. По крайней мере, у меня будет чем отчитаться перед Ведомством.

01 октября 43 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Хорошо, что в прошлый раз поставили везде поля, — вздохнул Хольгер, посмотрев на небо.

Солнце не показывалось третий день, дождь не прекращался более чем на четыре часа вот уже неделю. Полигон Линкена, залитый водой, как один большой, но неглубокий водоём, под порывами ветра шёл рябью. Только две воронки из множества разбросанных по местности остались незатопленными, — те, что были прикрыты защитным полем.

— А бункер не накрыли, — Гедимин посмотрел на яму, на уровень воды в ней, и недовольно сощурился.

— Атомщик боится жидкой воды? — ухмыльнулся Линкен, спрыгивая в «бункер». Вверх полетели брызги, мокрый песок и растительные остатки. Гедимин стряхнул с сапога клочок коры и жестом приказал взрывнику выбираться.

Хольгер, посмотрев ещё раз на небо и зябко поёжившись, забрался на миниглайд и полетел к своей воронке. Гедимин, установив излучатели в нескольких метрах от краёв ямы — ему уже не требовалась проверка, он и так видел, где сойдутся лучи — достал из карманов несколько деталей и стал соединять их.

— Что это? Это сделано не из поля, — заметил Линкен. — Думаешь, выдержит удар?

— Податчик сырья, — Гедимин скрепил собранное устройство с ёмкостью, наполненной мелкой бесцветной пылью, и приделал к шару защитного поля. — Проверим. Если продержится, пока не закончится сырьё, этого будет достаточно.

Сармат смотрел на конструкцию с сомнением — она была снабжена точным таймером, но речь шла о мельчайших долях секунды… «Всегда можно доработать,» — решил он наконец и, отвернувшись от «реактора», быстро пошёл к затопленной воронке. В этот раз защитных полей вокруг воронки почти не было — только там, где воздушная волна могла докатиться до Хольгера, а значит, следовало ждать сильного взрыва.

«Прикрой уши,» — жестом скомандовал Гедимин, забирая у Линкена пусковое устройство. Взрывник ухмыльнулся.

— Сейчас бабахнет?.. Атомщик, а тебе никогда не хотелось убрать все эти плёнки и шарики и посмотреть, как оно бабахает на самом деле? По мне — оно того стоит!

Гедимин мигнул.

— Не вижу никакого смысла в этом опыте, — пробормотал он. — А уши прикрой. Attahanke!

В этот раз за вспышкой зелёного света не последовал грохот; Гедимин, привстав над краем воронки, пристально смотрел на податчик, собранный из рилкара, и на полупрозрачный шар-приёмник. Бесцветная пыль стремительно темнела по краям и стекала вниз, тут же заменяясь новой, поступающей сверху. «Двадцать один, двадцать два…» — начал считать Гедимин, но грохот прервал его, и он скатился на дно воронки, запоздало прикрывая рукой глаза.

— A— ah— hasu! — выдохнул склонившийся над ним Линкен. Гедимин видел его, хотя веки так и заливало что-то липкое, — рассечённая кожа на лбу обильно кровоточила. Взрывник поддел ногтем торчащий из ранки осколок и показал Гедимину. Тот благодарно кивнул, провёл пальцами по расцарапанному лицу, — несколько мелких обломков рилкара ещё осталось под кожей. Он вынул те, что попались под руку, зачерпнул из-под ног воды и смыл кровь.

— Почти четыре секунды, — сказал Линкен. — Я считал. А что потом было? Сырьё закончилось?

— Перебой в подаче, — буркнул Гедимин, запоздало жалея о недостаточном прикрытии воронки. Несколько царапин на лбу его не пугали — куда хуже было то, что выработанный ирренций размазало и по самой яме, и вокруг неё.

Рация в кармане сармата гулко загудела.

— Я слышал взрыв, — на связи был Хольгер. — Всё в порядке? Сколько продержалась установка?

— Четыре секунды, — ответил Гедимин. — Но таймер всё-таки не тянет. Слишком маленькие интервалы. Здесь утечка ирренция, не ходи сюда, пока не позову.

Линкен хмыкнул. Ремонтник вопросительно посмотрел на него.

— Я так… — махнул рукой взрывник. — Таймер?.. А если такую установку построят — надо же будет в неё постоянно кидать сырьё?

— Или отключать излучатели вовремя, — буркнул Гедимин. — Влезай в поле, пойдём собирать ирренций.

Он думал, как настроить беспрерывную подачу. Взрывной реактор уже почти можно было считать рабочим, но Гедимин не думал, что Ведомство с ним согласится, — и тем более не торопился хвастаться перед Конаром. «Реактор, существующий четыре секунды, я даже показать не успею,» — думал он, останавливаясь с дозиметром над краем воронки. «Но интересно, сколько продержались аналогичные реакторы Лос-Аламоса…»

01 ноября 43 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Последний купол защитного поля сомкнулся над последней плутониевой сферой и подёрнулся красноватой рябью — сигма-излучение свободно проходило сквозь любые преграды, никак на них не влияя. Гедимин вспомнил многочисленные эксперименты с ним и досадливо сощурился — природа сигма-квантов за год не стала яснее ни на единый кварк.

«Тридцать четыре грамма ирренция на каждую,» — он задумчиво смотрел на сферы. «Меньше, чем хотелось бы. До мая материала не наберётся даже на самый облегчённый стержень…»

Через полчаса он спустился из душевой и увидел, что индикатор на дверях хранилища показывает чьё-то присутствие внутри. Там был Хольгер; он смотрел на