Трепет и гнев - Карла Николь

Харука снова целует его, на этот раз еще медленнее – облизывая нижнюю губу Нино и проводя ею между своими губами, мягко и дразняще.

– У нас все более чем хорошо. – Нино улыбается, поглаживая рукой спину Харуки под водой. Он чувствует себя идиотом, потому что вымещает свою неуверенность на муже и все только путает. А я вел себя как ребенок…

– Это не так, – заверяет его Харука. – Мне нравится твоя игривая и искрометная натура. Это твоя сущность…

– Пожалуйста, не надо мне сейчас голову морочить. – Нино усмехается, глядя на элегантного вампира, обнимавшего его тело. – Господи, мы можем слышать друг друга, даже не пытаясь. Я думаю, мы слишком часто это делаем…

Он принимает решение. После всего, через что Нино прошел. После того, что он почерпнул от Джованни и Селлины. И, наконец, после тихих наблюдений за Харукой, когда тот неосознанно открывал скрытую часть себя, Нино осознает, что у него теперь есть ответ на вопрос, которого он так долго избегает. Пришло время ответить на него прямо.

– Это плохо? – спрашивает Харука, в его выразительных глазах таится беспокойство. – Если я не в твоей голове, тогда я не знаю, что именно не так.

– Мы можем пойти внутрь? Я хочу поговорить с тобой кое о чем.

Глава 38

После душа Харука сидит на диване в передней комнате хижины, его руки скрещены на груди, а колено подпрыгивает, как мячик на веревочке.

Он принял душ первым. То есть они принимали душ отдельно, потому что Нино сказал, что не хочет, чтобы они отвлекались. В какой момент их близость стала «отвлекать»? Настроение Нино изменилось, пока они были вместе на озере. Обычно Харука чувствует себя уверенным в том, что знает своего мужа – понимает его невысказанные эмоции и улавливает общее душевное состояние.

Изменения произошли без предупреждения, и тогда он попросил, чтобы Харука перестал намеренно читать его мысли. Они открыто передавали свои мысли в течение нескольких месяцев, с тех пор как Нино не мог говорить. Это не всевидящая техника: разум охватывает бесконечные слои сознания, и они не могут прочитать каждую мысль дословно. Но, отключив его, Харука теперь чувствует себя так, словно он отказался от фонарика и теперь блуждает в кромешной тьме.

Из кухни доносится насыщенный аромат кофе, который смешивается с летним хвойным запахом леса. Вскоре в комнату входит Нино с двумя кружками в руках.

– Вот. – Он протягивает одну Харуке. Тот принимает кружку, а Нино устраивается поудобнее рядом с ним.

Харука не пьет напиток, а вместо этого поворачивает голову в сторону мужа.

– Нино, что случилось? Твое поведение необычно с тех пор, как мы были на озере. Я извинился за свой комментарий…

– Ничего не случилось. – Нино встречает его взгляд. – Я просто… Я хочу, чтобы мы поговорили. Это важно.

– Хорошо…

Нино перемещает свое тело так, что оказывается лицом к Харуке, одна его нога сложена на диване, а другая свисает. Он держит свою кофейную чашку между ног.

– Я заметил кое-что… в тебе. Ты немного меняешься. Всякий раз, когда рядом ребенок. Как будто…

Харука смотрит вниз, когда Нино переносит свою чашку в другую руку. Свободную руку он сжимает в кулак.

– Я не говорю это в плохом смысле – вовсе нет. Но мне кажется, что ты всегда такой. – Он сжимает кулак чуть сильнее. – Потом, когда появляется ребенок… – Нино разжимает кулак, его ладонь раскрывается, а пальцы раздвигаются. – Что-то внутри тебя открывается. Я даже не представлял, что это есть… и что оно закрытое. Или запертое внутри тебя. Ты даже не задумываешься об этом напрямую. Как будто это врожденная реакция. Ты понимаешь это?

Янтарные глаза Нино серьезны, он смотрит на него, ожидая. Харука качает головой, все еще пытаясь игнорировать напряжение в животе.

– Нет. Не понимаю.

Сделав глубокий вдох, Нино снова берет в обе руки свою чашку с кофе.

– Хару, ты хочешь детей?

У Харуки сжимается горло. Он не хочет проходить через это во второй раз. Этот разговор. Это разногласие. Первый раз был очень болезненным и неожиданным: долгий, трудный разговор, который, в конце концов, оставил у него ощущение, что его сердце разбили каким-то невидимым, но значительным образом. Как полосы трещины, которые прорезали все насквозь. Он замечает, как Нино напрягается каждый раз, когда кто-то упоминает тему детей – как напряжен он в этот момент.

Харука улыбается, лучше поскорее покончить с этим, чтобы они могли продолжить свой отдых. Он не желает об этом думать.

– Любовь моя, я не рассчитываю иметь детей в своей жизни. – Харука выдыхает. – Это не то, из-за чего ты должен испытывать стресс или тревогу. – Он наклоняется и берет руку Нино, надеясь, что уменьшил беспокойство своего любимого.

Нино качает головой в тишине, глядя на свою чашку.

– Я тебя понял, но… ты не ответил на мой вопрос.

Харука делает еще один глубокий вдох. Почему он давит на него?

– Это не то, о чем я задумываюсь.

– Хорошо, Хару, но я прошу тебя подумать об этом. – Нино снова поднимает взгляд, встречаясь с его глазами. – Я знаю… Я понимаю, что это чувствительная тема для тебя. Что у тебя был плохой опыт с Юной, но я – не она. Поэтому я думаю… ты должен дать мне шанс. Я хочу, чтобы ты был честен со мной, как будто это первый раз, когда ты говоришь об этом.

В первый раз? Харука переводит взгляд на окно и ярко-голубое небо за ним. Каким он был, когда впервые сказал Юне, что хочет детей? Молодым, слишком оптимистичным и полным надежд. Наивным. Кто был этот вампир? Харука не узнал бы его, если бы он каким-то образом оказался перед ним.

– Guardami, caro[53]. – Нино тянется вверх и берет его подбородок кончиками пальцев, возвращая взгляд Харуки к себе. Посмотри на меня. Голос Нино звучит спокойно, когда он продолжает: – Ты хочешь детей?

– А ты хочешь? – задает встречный вопрос Харука.

Опуская руку, Нино делает глубокий вдох.

– Я готов к этому. Я не рос с мечтой о том, что когда-нибудь у меня будут дети. Но… я люблю тебя и хочу испытать все вместе с тобой. Если ты хочешь этого, то и я тоже хочу. Я думаю, было бы невероятно сделать это вместе и принести в мир несколько новых маленьких чистокровных детей, а затем присматривать за ними…