Психология зла - Сергей Герасимов

Отсутствие внутренней свободы означает нравственное нездоровье.

Отсутствие внешней свободы в сочетании с обязанностью выполнять некоторые действия, которые человек бы не стал выполнять, если бы его свобода не была ограничена – означает рабство.

Рабство – форма зависимого труда. Раб лишен собственности и свободы; он не имеет права передвигаться по стране, выбирать себе место жительства или работы.

Установлены пределы, в которых он может выбирать себе занятие или партнеров.

Рабство обычно, хотя и не всегда, недобровольно. С рабами не обязательно обращаются плохо, так же как совсем не обязательно жестокое отношение к домашним животным. Жестокость по отношению к рабу может быть ограничена законом, так же как по отношению к животному. Раб принадлежит кому-то другому. Он не отвечает за то, что он сделал. Имеет меньше прав, чем свободный человек – но некоторые права обязательно имеет. Раб это собственность, его можно купить или продать.

Рабство в чистом виде сейчас почти не встречается, остались лишь единичные случаи – где-нибудь в неслишком обремененных законами азиатских провинциях.

Однако оно дало несколько ростков, которые обычно рабством не считаются, но мало отличаются от него по сути.

3.1 Армия

Что такое армия? Я не имею в виду профессиональную наемную армию, которая является просто одной из форм службы, я имею ввиду армию принудительную, призывную. Армия есть не что иное, как форма современного рабства. Рабства государственного, каковое существовало и в древности. Призванный в армию обязан выполнять тяжелый специфический труд, получая взамен лишь то, что совершенно необходимо для его физического существования. Если бы не было прямого принуждения, он занялся бы чем-то другим, более выгодным или полезным для себя.

Результаты его труда присваивает хозяин – государство. Он полностью подчинен и обязан беспрекословно выполнить любое распоряжение независимо от того, согласен ли с ним. Непослушание строго карается. Послушание – одна из основных добродетелей. Он не имеет права выбирать для себя занятие, место жительства или работы, почти не имеет свободного времени. Не может выбирать партнеров: общается с теми, с кем обязан, а не с теми, с кем хочет. Более того, при необходимости его жизнью пожертвуют. Пожертвует хозяин – государство, в своих собственных целях, а отнюдь не в целях самого призванного в армию. Призванный существенно ограничен в правах по сравнению со свободным человеком. Он собственность государства, а купить или продать его нельзя потому, что продать своего раба государство может лишь самому себе, что бессмысленно. Призванный в армию не отвечает за свои поступки: когда милиция задержала группу солдат, грабивших погреба (плохо кормили в казармах), их не судили как свободных людей, а отдали их собственному военному начальству – пусть разбирается само.

Единственное отличие принудительной армии от классического рабства в том, что в армию не призывают пожизненно. Армия это временное государственное рабство, причем в довольно жесткой форме. Когда-нибудь принудительный призыв будет осужден и запрещен международными документами, так же как запрещено сейчас классическое рабство.

Рабство вымерло потому что имело малую эффективность. А велика ли эффективность принудительной армии?

В данном случае рабство выступает в почти неприкрытой, очевидной форме.

А несовершенные идеологические прикрытия таковы: а)армия делает из мальчика мужчину, она полезна, это школа жизни; б) это священное право защищать отечество, а значит, и своих близких и самого себя. Подобная идеологическая работа, чем лучше она ведется, тем больше позволяет сократить затраты на прямое принуждение. Представьте себе раба на плантациях, который был бы искренне убежден в том, что трудится ради собственного блага. Такой раб лучше работает и ему не нужен надсмотрщик. Поэтому государство так много внимания уделяет идеологическому заражению, иньекциям лабиринтности. (При Сталине, например, целая страна рабов трудилась с радостным энтузиазмом.) Государство не только обрекает призванного на рабский труд и рабскую жизнь, но и стремится сделать его рабом по складу характера – то есть, воспитывает внутреннее рабство. То, о чем говорил Чехов, которому приходилось выдавливать из себя раба по капле.

3.2 Школа

Если бы некоторый условный инопланетянин, посетив землю, обратил внимание на земные школы, то наверняка ему бы бросилось в глаза (или в усики-антены) следующее странное обстоятельство: ходить в школу дети не хотят. Это основной недостаток наших учебных заведений. Уточню: дети не хотят ходить в школы, но это не значит, что они не хотят учиться. Ребенок, сбежавший с урока математики, может с увлечением три часа подряд изучать в радиокружке разные непростые схемы.

Хотя и не любой ребенок. Большинство детей уже не хотят и учиться. А тот кто хочет – не может.

Если принудительный призыв сейчас уже отменен в большинстве стран, то принудительная, несвободная школа еще долго будет процветать. Школа была и остается айсбергом несвободы. Проучиться какой-то срок обязаны все, нравится им это или нет, нужно им это или нет.

Я сейчас говорю не о том, что всеобщее образование вредно. Оно вредно в одном отношении и полезно в другом; и польза всеобщего образования, даже принудительного, наверняка больше, чем вред безграмотности. Я говорю о недопустимости какого-либо подавления человеческой свободы, тем более систематического подавления в течение одиннадцати или двенадцати лет. Особенно недопустимо подавлять свободу ребенка – если мы только не хотим получить поколение самодовольных тупиц и исполнительных холуев. Впрочем, государство – эта сверхчеловеческая конструкция и в то же время идея на грани перерастания в фанатоид, хочет именно побольше холуев, а гении нужны ему лишь как единичные экземпляры – так пусть это будут те, кто сумел прорасти сквозь асфальт среднешкольного образования. Но свобода – одна из основных ценностей здорового человека, или даже главная ценность.

Может быть я преувеличиваю, говоря о главной ценности, потому что по данным социологических опросов жители основных развитых стран на первое место ставят здоровье, а свобода даже не попадает в первую пятерку ценностей. Но, как верно заметил кто-то до меня, фраза "Мой друг, здоровью посвятим души прекрасные порывы" как-то не звучит.

Даже если школа и благо, то это принудительное благо – то есть, благо очень сомнительного качества. В школе ученик довольно упорно и тяжело работает: одну смену на уроках и еще часть второй смены дома, при подготовке домашних заданий.

Если он хочет учиться, то работает добровольно, если нет – из-под палки. Этот тяжелый труд не оплачивается. Подразумевается, что более чем достаточной оплатой являются знания, которые он получает. Однако ему лично полезна лишь часть этих знаний, иногда малая часть, и очень многие знания, необходимые ему, он не получает вовсе. Среднеобразованость гражданина нужна не столько ученику, сколько государству, которое и организует это сомнительное всеобщее и обязательное и среднее образование. Если же образование благо, то почему оно должно быть обязательным? На самом деле – это благо лишь ДЛЯ НЕКОТОРЫХ, благо НЕПОЛНОЕ и НЕ ВСЕГДА КАЧЕСТВЕННОЕ. Ребенок в школе подневольно трудится В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ НА БЛАГО ГОСУДАРСТВА, а не ради себя, хотя государство изо всех сил старается затемнить этот факт.

Школа может быть очень полезным, здоровым и свободным учреждением, даже обязательная школа, а может быть таким же подобием рабства и рабского труда, каким является призывная армия. Причем от нее самой это зависит всего лишь на треть. Если тяжелый труд школьника оплачивается знаниями, то степень отличия школы рабства, армии или тюрьмы зависит от трех компонентов: а) насколько качественные знания получает ученик; б) насколько ценны эти знания лично для него; в) насколько ценны знания вообще в данном обществе.

Таким образом, большинство школ находятся где-то посредине между рабством и свободой. Причем некоторые дети, те, для которых знания представляют большую ценность, оказываются ближе к свободе; те, кому знания вовсе не нужны, воспринимают школу как беспросветный рабский труд – такие мстят и школе и счастливчикам при каждой возможности. Поэтому школа жестока и ее жестокость – это МУЧЕНИЕ ХУДШИМИ ЛУЧШИХ и никак не наоборот. Жестокость в школе, тюрьме и армии имеет общий корень – отсутствие свободы.

Мне хочется сейчас уйти домой и и заполнять альбомы друзей и разорвать их на кусочки мелкие, чтобы от них ничего не осталось. Мне хочется порвать учебники, тетради, поломать ручки и карандаши…

…я хочу собрать все дневники всех учеников школы и порвать их и все журналы порвать на мелкие кусочки, еще расписание…