Исторические хроники с Николаем Сванидзе. Книга 2. 1934-1953 - Марина Сванидзе

Как ни странно, куда более практично на эту проблему смотрят ученые старшего поколения.

12 июня 1940 года на имя заместителя председателя Совета народных комиссаров Булганина пишут письмо знаменитый русский ученый академик Вернадский, его друг директор ленинградского Радиевого института академик Хлопин и выдающийся минералог академик Ферсман. Все они принадлежат к русской дореволюционной академической науке. И именно они в 1940 году пишут в правительство: "Мы полагаем, что уже назрело время, чтобы правительство приняло ряд мер для технического использования атомной энергии, что обеспечило бы Советскому Союзу возможность не отстать от зарубежных стран. Важность вопроса об использовании атомной энергии вполне осознается за границей, и, по поступающим оттуда сведениям, в Соединенных Штатах Америки и Германии лихорадочно ведутся работы по этой проблеме и на них ассигнуются большие средства". Интересно, что именно послужило толчком к написанию письма. Эта ситуация как нельзя полно характеризует изоляцию, в которую загнана советская наука.

5 мая 1940 года газета "Нью-Йорк таймс" на первой странице публикует статью Уильяма Лоуренса под заголовком "Наука открыла громадный источник атомной энергии". Автор пишет: раз — об авангардных работах в Колумбийском университете столько что впервые полученными образцами U-235 и говорит, что эти работы окажут "колоссальное влияние на исход войны в Европе". Два — автор статьи говорит о работах по урану в Германии: "каждому немецкому ученому-физику, химику, инженеру приказано посвятить себя только этой работе". Сын академика Вернадского, Георгий, давно эмигрировавший из СССР, на момент выхода статьи преподает историю в Йельском университете. Он, зная об интересе отца к урановой проблеме, вырезает статью и отправляет ее в письме в СССР. Академик Вернадский получает письмо от сына, будучи в подмосковном академическом санатории "Узкое". Вернадский поражен полученной информацией. Он буквально бежит к Хлопину, который здесь же, в "Узком". Вот по мотивам этой полученной газетной статьи они немедленно пишут письмо в правительство и в Академию с требованием срочной разведки залежей урана. 26 июня 1940 года газета "Известия" публикует информацию о создании "тройки" — это традиционная для советской системы форма организации труда, — так вот на сей раз тройка состоит из Вернадского, Хлопина и Ферсмана. Сыну в США Вернадский пишет: "Спасибо за вырезку из "Нью-Йорк таймс" об уране. Это было первое известие об этом открытии, которое дошло до меня и до Москвы вообще".

В. И. Вернадский

Летом 1940 года образована Комиссия по урану при Академии наук. Это решение оформлено постановлением ЦК. Вернадский в записных книжках дает собственное объяснение этому партийному решению. 29 августа 1940 года, через год после подписания договора о дружбе между СССР и гитлеровской Германией, академик Вернадский пишет: "Гитлер предложил Сталину и Молотову организовать обмен научными достижениями в области науки между Германией и Советским Союзом. Послана комиссия от НКВД с самим Берией. По-видимому, пока не дошло до трагедии. Может быть, и постановление ЦК партии об уране связано с предложением Гитлера?" То есть Вернадский предполагает, что советская комиссия ездила в Германию в связи с урановой проблемой. Если это так, если великий ученый был прав, то путь Берии к руководству советским атомным проектом начинался с опыта атомного сотрудничества с гитлеровской Германией.

Много лет спустя, в 60-е годы, создатель ядерного центра в Дубне, член-корреспондент Академии наук Мещеряков, прочитав записные книжки Вернадского, скажет: "Как это важно! С каким недоверием ди-ректор Радиевого института Виталий Григорьевич Хлопин относился к Берии. Как он препятствовал попыткам Берии учинить расправу над его сотрудниками. Там были евреи. Когда в 1946-м в марте было подууказание Берии — тогда уже главы атомного ведомства — "очиститься" от этих шести человек, Хлопин посмотрел на этот список своими подслеповатыми глазами, взял ручку и написал первым "Хлопин", и говорит: "Пожалуйста. Но меня — вместе с ними". А без Хлопина не могли обойтись, он был единственный крупный радиохимик, который знал толк в этой проблеме. Ведь в урановой проблеме после открытия деления ядра все остальное — это технология. Проблемы химического выделения, проблемы металлургии. И Хлопину тут были все карты в руки".

Ситуацией Берия-Хлопин дело не ограничится. В 1949-м ведущие советские физики Иоффе, Ландау, Леонтович, Зельдович, Харитон, Капица, Френкель, Мандельштам названы космополитами, то есть приспешниками буржуазной идеалистической науки и, значит, антипатриотами. Они попадают под начатую в 1949-м сталинскую борьбу с так называемым "космополитизмом".

В. Г. Хлопин

На общечеловеческом, несталинском, языке космополит — это гражданин мира. Это понятие существует со времен античности, оно изначально позитивно по смыслу и давно уже почетно. Оно — свидетельство личных заслуг перед человечеством. В годы сталинского заката иностранное слово "космополит", смысл которого неизвестен большинству населения, посредством пропаганды получает совершенно другое значение. Во-первых, "космополит" воспринимается населением как одно из государственных обозначений этнических евреев. Это естественно, потому что в качестве космополитов фигурируют сплошь люди с еврейскими фамилиями. Но космополитами могут быть не только евреи. Ими могут быть просто представители интеллигенции любой национальности, которые в силу профессиональных, скажем, научных интересов опосредованно связаны с западным миром. То есть всякого человека умственного труда следует подозревать в космополитизме, а значит, и в том, что он не любит Родину. Тем самым разжигается не только национальная, но и в очередной раз социальная ненависть.

Кампания борьбы с космополитизмом, начавшаяся с публикации в "Правде" 28 января 1949 года, охватит все сферы интеллектуальной деятельности. Самый страшный пример — окончательный разгром генетики под классическим лозунгом "Генетика — продажная девка империализма".

Физика, где многие крупные ученые — евреи по национальности, находится на грани такого же разгрома, что произошел в фашистской Германии в 30-е годы. В 1949-м проклята знаменитая Копенгагенская школа Нильса Бора. Хотя именно Бор — один из немногих западных ученых — и до, и во время войны внимательно следит за успехами советской физики и высоко их ценит.

Дело доходит до того, что разгромная идеологическая кампания ставит под угрозу атомный проект. Этот момент настолько критичен, что Курчатов может позволить себе поставить власть перед альтернативой: "Либо идеологические игры, либо бомба". Сталин выбирает бомбу. Труд специалистов-евреев использовался в виде исключения и в нацистской Германии. Они назывались "экономически полезные евреи". Геринг любил говорить: "Я сам определяю, кто из моих подчиненных еврей".

На самом деле советский атомный проект не первый в нашей истории. Первый начинался в России в период экономического бума, предшествующего Первой мировой войне.

В 1910 году на общем собрании Академии наук Владимир Иванович Вернадский произносил "В явлениях радиоактивности — источник атомной энергии. Ни одно государство и общество не может быть безразлично, как, кем и когда будут использованы эти источники атомной энергии". В 1910 году создается Радиевая комиссия Академии наук. Запускаются государственные экспедиции по разведке урановых мес-торождений. В это время в той же сфере работает частная компания под названием "Ферганское общество по добыче редких металлов". Оно доставляет руду в Петербург. Извлекает урановые препараты и экспортирует их в Германию, В отходах остается радий. Но в компании не знают, как его извлечь.

В 1911 году по инициативе Вернадского создается первая лаборатория по извлечению радия. Лаборатория размещается в Петербурге в бывших мастерских знаменитых художников Ивана Крамского и Архипа Куинджи.

Средства на начало первого российского атомного проекта дает русский бизнес. Лаборатория Вернадского оснащается оборудованием на деньги Фонда Леденцова. Фонд создан на основании завещания крупного предпринимателя Христофора Семеновича Леденцова и обеспечивает, как сегодня принято говорить, инновационные исследования и целые научные направления. На средства Леденцова — все оборудование для нобелевского лауреата академика Павлова, а также Циолковского, Жуковского, Зелинского, Лебедева. Фонд финансирует мозги России. Леденцовское общество будет закрыто в 1918 году по личному распоряжению Ленина. Деньги, шедшие на науку, национализированы.

X. С. Леденцов

Параллельно с Фондом Леденцова работают братья Рябушинские. Эта семья — в первом ряду российского бизнеса. В 1913 году Вернадский выступает в доме Павла Рябушинского по проблеме радия. Речь идет о новых источниках энергии. Рябушинские дают огромные деньги на геологоразведку. 29 июня 1914 года Государственная дума одобряет правительственную смету на радиевые исследования, До начала Первой мировой войны месяц.