Тим - Александр Цзи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
— Что будем делать? — тихонько спросил меня Тимка, когда мы вышли из дома Антона.
— Погостим здесь немного, пока Матерь Кира не появится, — прошептал я в ответ. — Нас же считают гостями и насильно не держат. Кира приедет, и мы уедем отсюда.
Если Антон нас не обманул и мы все-таки не пленники, подумал я мрачно. Антон — мужик ушлый, от такого можно ждать чего угодно.
— Про нас рассказывать не будем?
Я покосился на Тимку. “Про нас”… Так-то я тоже “мураш” в понимании обитателей Базы. Мураш-палач. Смешно.
— Естественно, не будем!
— У них оружия столько! — сказал Тимка. — А если пальнут по нашим?
— Предупредим Киру. И сделаем так, чтобы Община не приближалась близко к Базе. А потом надо будет думать, что делать и как поступить. Когда у соседа оружие чуть ли не из задницы торчит, спокойно не поживешь, мирным хозяйством не позанимаешься…
Тимка прыснул и замолк.
А я подумал, что Антон все-таки не знает про Падшего. Поможет ли обычное оружие против такого противника? На что вообще способен Падший?
Я заглянул в автодом, вытащил журнал. Наше оружие лежало на том месте, куда я его сложил, — на сидении у столика. Хороший знак.
Мы отправились к желтому домику. Оттуда уже вышел тип лет сорока или чуть старше. Невысокий, упитанный, с пузиком. Квадратное мягкое лицо, кудрявые короткие волосы с сединой и такая же бородка. Рассеянный взгляд прищуренных глаз в окружении мелких морщинок. Он совал в карман белого халата рацию, по которой только что беседовал. Видно, Антон успел сообщить о нас.
Мы поздоровались, и я вручил ему журнал. Георгий Маркович полистал его тут же, на улице.
— Вирус? — сказал он. — Это не вирус. Это генетически детерминированное явление в масштабах всего человечества… Но тут есть прелюбопытные выводы о микрофлоре организма Буйных… Полагаю, это будет полезно.
— Какие исследования вы проводите? — спросил я.
Глаза ученого забегали на секунду.
— Антон сказал, что вы гости и вам можно доверять… Проходите в лабораторию, я покажу вам свою текущую работу.
Мы прошли.
Внимание сразу привлекли решетки на окнах и в дверях, приделанные недавно. В санаторном домике решетки выглядели жутко неуместно. Мы вошли в короткий коридорчик, из которого в помещения вели четыре двери. Все зарешеченные.
Мы с Тимкой с любопытством заглянули в ближайшую комнату. Она была почти пустой, без мебели. Лишь в центре находился широкий каменный горшок, а в нем росло дерево, но не простое, а Полип. Он имел темный, почти бурый ствол, и в его фактуре сложно было увидеть части человеческих тел. Листья были шире, чем те, которые я видел у станции; их покрывали “стрекозиные глазки”. Ветки подрагивали сами собой, но не так энергично, как возле станции.
Ушедшие становились все больше похожими на настоящие деревья…
К стволу крепились датчики с проводками. Проводки сливались в толстый провод, который уходил куда-то в сторону.
— Вот здесь… хм… Ушедший, — пояснил Георгий Маркович то, что и так было ясно. — Мы его выкопали из рощи к северу… Поразительное дело: Ушедшие излучают что-то, что глушит радиосигналы в определенном диапазоне… Вся эта новая биота будто бы враждебна технологиям. Нас будто сознательно хотят отбросить в первобытные времена.
Хотят, подумал я. И уже отбросили…
Маркович тем временем оживился. Похоже, не часто у него появляются слушатели.
Мы перешли к другой зарешеченной двери. Оно было совсем пустым. Но кое-что странное здесь имелось.
Стена напротив двери вместе с обоями в цветочек выпятилась огромным бугорчатым наростом и — я заморгал — едва заметно пульсировала!
— Это что такое?
— Оборотень, — спокойно сказал Георгий Маркович.
Я аж подпрыгнул.
— Что?
Ученый кивнул, довольный моей реакцией.
— Полагаю, они перешли в стадию цисты. В режим ожидания, иными словами. Они ждут чего-то, организм функционирует на грани. Они и не живут по сути, но и умереть не могут…
У меня зашумело в ушах, и стало дурно. Мои родители тоже не живут, но и умереть не могут? Они тоже приклеились к стенам нашей квартиры и слились с обоями?
Георгий Маркович, не замечая моего состояния, разглагольствовал:
— Когда мы сюда приехали, здесь жили два Оборотня. К нашему приезду они уже потеряли возможность перекидываться днем в настоящих людей. Круглые сутки пребывали в одном состоянии, боялись света. Одного мы выволокли из помещения, чтобы посмотреть, что получиться. А он просто умер, превратился в мумию, которая рассыпалась в прах. Но до этого он ужасно кричал. Видимо, для Оборотня выйти из помещения равнозначно сильнейшему болевому эффекту.
Я посмотрел на короткую шею Георгия Марковича, который чуть ли не с восторгом рассказывал об экспериментах над Оборотнями. Воткнуть бы под кадык финку! Вот так, одним плавным и быстрым движением!
Но нет, это будет неправильно. И речь не о том, что нас с Тимкой схватят. Георгий Маркович вовсе не изверг, и движет им не злоба, а научное любопытство. Вера ученых в познаваемость мира, как сказала бы Ирина Леоновна.
Но все же между супругами с противочумной станции и этим типом чувствовалась разница… Хотя не исключено, что и нет никакой разницы. Супруги ведь тоже пытали Буйного в клетке…
— А второй, — вещал Георгий Маркович, не подозревая, что его самого жаждут завалить, — прилепился к стенке и покрылся этой мимикрирующей коростой. Точнее, цистой. Микроорганизмы используют этот механизм, чтобы пережить трудные времена.
Я знал, чего ждут Оборотни. Прихода Падшего, чтобы стать его Жрецами.
— Я пытался его вскрыть скальпелем. Но он быстро заживляет рану, ткань похожа на волокнистое растение… Поскольку он может погибнуть от моих манипуляций, а других Оборотней в нашем распоряжении сейчас нет, я не рискнул продолжить вскрытие. Нам бы еще Оборотней! И Буйных, и Мурашей!
Я закусил губу и бросил взгляд на Тимку. Тот слегка побелел.
Больше в “лаборатории” ничего особенного не было. Мы вышли на свежий воздух и перевели дух. Возле нашего автодома прогуливался пухляш Рядовой с каким-то подозрительно напряженным выражением лица. При виде нас развернулся и быстро ушел. Я проводил его взглядом, залез в машину и наскоро осмотрел пожитки. Все на месте, в том числе оружие.
Странно. Может, у Рядового всегда такая рожа, а у меня паранойя?
Когда мы отправились в розовый домик, выделенный специально для гостей Базы, Тимка сказал:
— Тим, я хочу уехать отсюда…
— Я тоже, — проворчал я. — Ты же видал, как этот потрошитель кайфует от
