Маскарад - Джанет Дейли

Второй звонок оказался более удачным.

Через полчаса Реми уже сидела в кафе вместе с Гасом Трюдо, высоким, крупным мужчиной, и изумленно смотрела, как он спокойно пьет кофе, которым, по ее мнению, можно было запросто обварить себе рот.

Наконец Гас поставил чашку на столик и спросил, поглядев на нее в упор:

– Так вы писательница?

– Да. Сейчас я работаю над историей «Дракона», причем мне хочется привести в ней свидетельства нескольких человек, которые оказались на борту во время его последнего плавания.

Реми гордилась выдуманной «легендой». Теперь можно спокойно забрасывать лоцмана вопросами про танкер – у него это не вызовет подозрений!

– Расскажите, мистер Трюдо, – продолжала она, – что вам особенно запомнилось? Не случилось ли во время плавания чего-нибудь из ряда вон выходящего? Или все шло как по маслу?

– В общем-то, да.

– И никаких задержек в пути не было?

– Нет.

– Неужели вы так хорошо все помните? Вы же плавали на «Драконе» полгода назад. – Реми скептически посмотрела на собеседника.

– Вы говорите точь-в-точь как те двое, что приходили ко мне недавно, – усмехнулся Трюдо.

– Двое? Вы о ком? – насторожилась Реми.

– Я не помню, как их зовут, но один такой плотный, с бородой – он две недели тому назад учинил мне настоящий допрос. А второй парень появился позавчера. Он помоложе, высокий, с каштановыми волосами.

Гейб! Ну конечно! Как она раньше не догадалась, что ее брат тоже может попытаться провести самостоятельное расследование!

– И что вы им сказали?

– А то, что, когда корабль попадает в шторм и тонет спустя три дня после того, как ты благополучно провел его мимо всех подводных камней, такая история врезается в память очень надолго. Обычно после подобной трагедии лоцманы связываются друг с другом, сверяют записи и стараются разобраться, в чем же все-таки было дело, почему корабль пошел ко дну.

– И вы это сделали? Вы поговорили с двумя другими лоцманами?

– Естественно.

– Когда они были на борту «Дракона», корабль тоже шел без остановок?

– Да. Я сам видел записи в их лоцманских книжках.

Реми немного помолчала, собираясь с мыслями, и задала следующий вопрос:

– А вы случайно не знаете, из какого дока вышел танкер?

– По-моему, Пит говорил, что «Дракон» стоял в старом Клейморском доке, – с сомнением в голосе произнес лоцман, но, подумав пару минут, кивнул уже более уверенно: – Да, точно! В верхнем доке. Помню, Пит говорил, при выходе из Клейморского дока на реке порой возникают водовороты, и надо быть предельно осторожным. Пит жаловался, что в тот раз «Дракон» был ужасно неповоротливым.

– Где находится Клейморский док?

– На восточном берегу реки. Туда можно подъехать по Ривер-роуд.

Сердце Реми учащенно забилось. Оказывается, она была рядом, но не подозревала об этом!

– А далеко этот док от «Галф кост петролеум»? – спросила она.

– Так это он и есть, только по-другому называется, – ответил Гас.

Реми чуть не упала со стула.

– Что?

– Это и есть Клейморский док, – повторил лоцман.

Значит, она была в том самом месте, где полгода назад стоял на якоре «Дракон»! Но не узнала его… Почему?

– А… там ведь три дока, да?

– Да.

Так-так… Она попала в средний, а…

– А в каком стоял «Дракон»?

– В верхнем.

– Что значит «в верхнем»? – удивилась Реми.

– Это значит, что он ближе к верховью реки, – терпеливо объяснил Гас.

Ага… Теперь понятно, почему ей все было незнакомо. Но как же поступить? Вернуться на пристань нельзя – слишком велик риск снова столкнуться нос к носу с Карлом Мейтлендом. Да и «бульдог» Мак вряд ли поведет себя во второй раз дружелюбней, чем в первый.

Реми совсем уж было впала в отчаяние, но тут вспомнила Чарли. Милого, чудесного, словоохотливого Чарли Эйкенса. А вдруг он работал в ту ночь и видел «Дракон», стоящий в доке? Он сказал, его телефон есть в справочнике… Пожалуй, с ним стоит поговорить. Да-да, это хорошая мысль! Если Чарли сам не был тогда в доке, она уговорит его свести ее с нужными людьми.

Спохватившись, что мысли ее блуждают очень далеко, Реми виновато улыбнулась и спросила лоцмана:

– Вы сказали, плавание протекало нормально, но все-таки… неужели теперь, задним числом, вас ничто не настораживает? Может быть, капитан «Дракона» хоть немного отклонился от курса или почему-либо решил укоротить маршрут?

Реми по-прежнему допускала, что нефть могли выгрузить через береговой терминал.

– Нет, – без тени сомнения заявил Гас. – Я читал рапорт береговой охраны. Там тоже говорится, что плавание проходило как обычно. Судно затонуло в заливе всего в паре миль от берега. К счастью, там курсирует много кораблей, и команду быстро спасли.

– Понятно, – кивнула Реми, недоумевая, почему в папках с документами не было рапорта, на который сослался лоцман. Может, она просто его не заметила?

Этот вопрос не давал Реми покоя и по пути домой. Но, переступив порог, она моментально обо всем позабыла, потому что отец, прижимавший к уху телефонную трубку, заявил:

– А я как раз собрался позвонить в конюшню, чтобы выяснить, уехала ты или нет.

Итак, ее едва не разоблачили! Реми прошиб холодный пот. Однако она заставила себя улыбнуться и шутливо попеняла отцу:

– Ай-ай-ай! Да вы со мной обращаетесь как с маленькой! Я обещала вернуться домой к ленчу – и, как видишь, вернулась. Вы прямо-таки слежку за мной установили.

– Это неправда! – возмутился отец.

– Ну как же неправда? – мягко возразила Реми. – Вы мне шагу не даете ступить без спросу.

– Просто мы волнуемся за тебя. После твоего исчезновения в Ницце это вполне естественно.

– Больше я не исчезну. Обещаю! Пожалуйста, перестаньте волноваться, – по-прежнему шутливо, но с легким раздражением сказала Реми.

– Реми! Ты вернулась?! – радостно воскликнула Сибилла, выходя из столовой. – А я уж не надеялась, что ты успеешь к ленчу. Как покаталась? Странно… я боялась, ты превратишься в ледышку, а ты такая розовенькая, румяная… Неужели не замерзла?

– Ты, наверное, забыла, что в машине есть печка, мама. По дороге домой я успела согреться, – весело ответила Реми и с наслаждением вдохнула соблазнительные ароматы, долетавшие с кухни. – У нас, насколько я понимаю, сегодня на обед креветки?

– Да. Пойду скажу Нэтти, пусть поставит прибор. А ты беги переодеваться.

– С этим можно повременить. Я умираю от голода. – На самом деле она совсем не проголодалась, но приходилось притворяться, чтобы не вызвать подозрений. Ведь всем известно, какой зверский аппетит пробуждает верховая езда.

Через час, приняв душ, переодевшись в атласный пеньюар и обмотав мокрую голову полотенцем, Реми сидела на кровати в своей комнате и перебирала бумаги, вынесенные из офиса «Кресент Лайн». Копии рапорта береговой охраны в папке не оказалось. На всякий случай Реми решила еще раз просмотреть одну за другой каждую бумажку, но неожиданно раздался стук в дверь. Девушка в панике сорвала с головы полотенце и накрыла им документы. В комнату вошла Нэтти.