Штрафники Великой Отечественной. В жизни и на экране - Юрий Рубцов

Нельзя, конечно, не видеть и присущих тоталитарной системе пороков — неумения, а то и нежелания беречь людской капитал, высокой затратности, отсутствия материальной заинтересованности работников в результатах труда и его низкой производительности, которые компенсировались сверхнапряжением сил бойцов Красной Армии, рабочего класса, крестьянства, всех трудящихся страны. Но в условиях войны они воспринимались все же как ее неизбежное следствие и не вызывали массового и открытого протеста. Хотя свои ошибки и промахи режим нередко списывал на народ, на армию, это оттолкнуло от него лишь сравнительно небольшую часть населения, поставленную в ситуацию трагического выбора: за Сталина (и систему, которую олицетворял вождь) или против него?

В целом же народ проявил исключительное понимание экстремального характера обстановки и ответил невиданным подвижничеством и самоотверженностью. Утвердилось полное единство фронта и тыла. На алтарь Победы было положено все и даже больше. Глубокое осознание нашими соотечественниками справедливого характера войны предопределило непреклонную стойкость армии и народа и их неизбывную волю к Победе.

Послушаем еще раз слово фронтовиков.

М.И. Сукнев (эпизод при штурме Новгорода 15 марта 1943 г.): По цепям батальона... слева прошлись трассы крупнокалиберных пулеметов. Трасса — несколько человек падают. Но цепи смыкаются и убыстряют бег! Это надо было видеть. Это был воистину массовый героизм, невиданный мной никогда! Эти русские чудо-богатыри пошли на смерть, исполняя свой долг перед Родиной. Не за Сталина, не за партию. За свой родной дом и семейный очаг! (С. 124.)

Ф.А. Акатьев:

Перед Отечественной войной я работал в военном комиссариате Ульчанского района Амурской области. Жизнь у нас была четко спланирована и организована, без особых треволнений. 22 июня 1941 года перевернуло все в этом отдаленном от центра краю. Началась мобилизация. Край наш заселен негусто. Все резервисты и допризывная молодежь были на строгом учете... В 1943 году, когда и семнадцатилетних мальчишек почти не осталось, пришлось изыскивать «особые резервы». После согласований с центром поехали мы в «специальную зону» — на строительство нефтепровода, где работы выполняли 15 тысяч заключенных, осужденных на сроки от пяти лет и более.

Только приехали туда, а в зоне быстро все становится известно. Агитировать и искать желающих пойти на фронт нам не пришлось. Сразу несколько тысяч изъявили желание добровольно отправиться на фронт... Мужеством, решительностью и стойкостью этих людей можно было только восхищаться. Не верилось, что это вчерашние заключенные так дерутся за свободу и честь своей земли, своего государства, обошедшегося с ними, со своими гражданами, со всей суровостью, а часто и с жестокостью. Никакие отборные части гитлеровцев не могли сломить упорство и волю этих героев, их стремление к победе{204}.

И.Г. Кобылянский:

Нельзя утверждать, как это стало теперь расхожим, что главным чувством, определявшим поведение советских воинов в бою, был страх перед могущественными и беспощадными карательными органами государства. Да, страх этого рода существовал, его годами сознательно прививали народу красным террором, уничтожением «кулачества как класса», разоблачением и истреблением врагов народа и их «приспешников». Он, этот страх, присутствовал едва ли не в каждом нашем солдате и офицере, у некоторых, возможно, где-то на уровне подсознания. Но ведь на одном страхе не повоюешь, со страху подвигов не совершают. Для этого требуются мотивы посильнее. И они у нас были: прогнать вероломного врага с поруганной нашей земли, отомстить ему за кровь и слезы наших соотечественников{205}.

Эти чувства в полной мере разделяли бойцы и командиры штрафных частей — главные герои настоящей книги.

***

Подвиг старших поколений и сегодня питает здоровые силы российского общества, переживающего вместе со своей страной трудные переломные времена. В такие моменты истории люди испытывают особую потребность в духовных опорах, которые они находят, обращаясь к опыту предков, к их героическим боевым и трудовым традициям, к их религиозному подвижничеству и даже к их жертвам и трагическим заблуждениям. Но недаром говорится: одни видят в прошлом жар исторического костра, а другие довольствуются холодным пеплом. Попытки определенных сил как внутри России, так и за ее пределами, пересмотреть итоги Великой Отечественной войны, задним числом переиграть, «перевоевать» ее, навязать общественному мнению оценки, далекие от исторической правды, опасны многим. Они разрывают связи между поколениями, цинично поощряют танцы на «отеческих гробах», порождают в сознании людей, особенно молодых, исторический нигилизм, морально пригибают к земле, заставляя стыдиться своего поверженного и оплеванного Отечества.

Но, может быть, наиболее опасны они тем, что препятствуют извлечению из прошлого необходимых уроков. Между тем правдивое освещение истории Великой Отечественной войны помогает найти ответ на чрезвычайно актуальный в сегодняшних условиях вопрос: что позволило нашему народу выстоять в годы суровых испытаний, перенести невиданные лишения и при этом сохранить свои лучшие качества, не утратить веру в светлые идеалы, в трудную и потому особенно желанную Победу.

И, стало быть, подсказывает: что надо сделать, чтобы и защитить нашу Победу, и отстоять право россиян на будущее.

«ШТРАФБАТ» КАК ЗЕРКАЛО НАШЕГО ВРЕМЕНИ

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Хотя оценка фильма «Штрафбат» не составляла главную цель книги, тем не менее она высказана, надеемся, отчетливо и состоит в неприятии художественной и гражданской позиции сценариста Эдуарда Володарского и режиссера Николая Досталя. Вместе с тем автор хотел бы особо подчеркнуть, что ни в коем случае не претендует на истину в последней инстанции. Больше того, он сознательно вступал в полемику только с авторами фильма и стремился минимально ссылаться на мнение критиков — и союзников, и противников, хотя недостатка в откликах на «Штрафбат» в СМИ не было.

Между тем эти отклики сами по себе вызывают большой интерес. В них фильм предстает как зеркало нашего времени. Сказать, что зеркало кривое, будет не совсем правильным, ибо оно, хотя и неполно, но верно отражает ту, мягко говоря, своеобразную общественную атмосферу, которая ныне утвердилась в России вокруг истории Великой Отечественной войны и ее итогов. С одной стороны, власть посылает обществу импульсы, которые должны свидетельствовать о ее приверженности патриотизму, уважительной памяти о подвиге старших поколений. И хотя позиция государства, увы, слишком часто декларируется в казенно-дежурной манере, она тем не менее встречает поддержку значительной части наших сограждан, для которых неприемлемо ощущение иванов, не помнящих родства. С другой стороны, многие СМИ, избавленные от политической цензуры, освободили себя и от цензуры нравственной, от цензуры правды и под предлогом «нового прочтения» истории вовсю унижают Россию, глумятся над Победой и победителями.

И оба эти начала странным образом сочетаются. Не станем высказывать догадки, кто от этого выигрывает. Однозначно — в проигрыше историческое сознание наших соотечественников, без опоры на которое Россию не поднять, какими бы высокими ни были цены на нефть на мировых биржах.

Так что зеркало — как зеркало, отразило то, что есть. И нечего на него пенять, коли... (вспомним с младых ногтей знакомый эпиграф к гоголевскому «Ревизору»). В любом случае есть смысл познакомить читателей со всей палитрой взглядов на фильм, представленных в отечественных СМИ после выхода картины на телеэкран. Пусть они сами составят собственное мнение.

***

Недавно я пересмотрел предвоенный «оборонный» фильм «Если завтра война», в свое время на ура встреченный советским зрителем. Как лихо там получалось — стоило садануть как следует кулаком врага, перешедшего нашу границу, как вся кучка неприятелей (их количество на экране исчислялось двумя десятками) сломя голову бежала назад. И гордо летели наши чудо-самолеты, рядами катились грозные броневики и лихо скакали отважные кавалеристы, наводя ужас на полчища ворогов. Зрителя убеждали, что противник будет смят одним махом. Что вышло на самом деле — мы знаем.

И вот прошло почти шестьдесят лет после Победы в тяжелейшей войне. Уже начали разрушаться памятники, поставленные в честь героев, их имена, увы, сегодня мало что говорят молодежи. Но мы-то знаем, что не должно забыться, а потому к 60-летию выделены средства на фильмы о войне и кинематографисты их осваивают. Три сериала, показанные недавно по ТВ, — «На безымянной высоте», «Диверсант» и «Штрафбат» — сделаны в русле традиции военно-патриотического фильма.