Штрафники Великой Отечественной. В жизни и на экране - Юрий Рубцов

Под лозунгом «Все для фронта, все для победы!» трудился, разумеется, не один Восток. Москва и Тула, Куйбышев и Баку, Мурманск и Астрахань — повсеместно на не подвергшейся оккупации советской земле люди напрягали все силы. Настоящий подвиг совершили трудящиеся блокадного Ленинграда. В течение 900 дней отрезанный от Большой земли, с удавкой голода на шее, систематически обстреливаемый и подвергавшийся бомбежкам город изготавливал и ремонтировал для фронта танки и артиллерийские орудия, выпускал снаряды и патроны. С 20 ноября 1941 г. жители получали самую низкую норму хлеба за время блокады: 250 г — рабочие, все остальные — по 125 г. Из 2 млн. человек, составлявших население города, от голода, лишений, обстрелов и бомбежек погибли не менее 800 тыс. И все же ленинградцы выстояли, не пустили фашистов в свои дома.

Вопрос «новопрочтенцам»: есть ли хоть один пример подобной стойкости в иных странах?

А как трудилось во имя Победы село! В 1941—1945 гг. было произведено и направлено на довольствие Красной Армии около 40 млн. тонн продовольствия и фуража. И это при том, что в среднем каждый год войны в армию и промышленность уходили почти 10% крестьян. В связи с этим основной силой на производстве стали женщины, их доля в общей численности трудоспособных составляла около 80%. Тяжесть работ разделили с ними подростки и старики. В 1945 г. из 17,3 млн. человек, работавших в колхозах, трудоспособные мужчины составляли всего 2,8 млн.

Положение сельского населения было не лучшим, если не худшим по сравнению с городом. На государственное снабжение оно не принималось. В колхозах действовал остаточный принцип оплаты трудодней, а поскольку вся производимая колхозами продукция уходила государству по госпоставкам, то на трудодни людям выделялись буквально крохи — в день в среднем меньше стакана зерна, одна картофелина и немного овощей. Острая нехватка продовольствия ощущалась в большинстве районов страны на протяжении всей войны. В 1942—1943 гг. люди пухли от голода в Читинской, Челябинской, Вологодской, Томской областях. Не лучше положение было в 1944 г. в Свердловской, Горьковской областях, Чувашской, Мордовской и Татарской АССР, Казахской ССР. Через год такая же картина наблюдалась в Узбекской, Кабардинской и Бурят-Монгольской АССР, где имелись многочисленные случаи смертности от истощения{198}.

Изнурительный труд, бытовое неустройство, недоедание, а то и голод, тяжелые стрессы, связанные с гибелью на фронте или смертью в тылу близких и родных резко повышали смертность, способствовали распространению болезней. Но наши сограждане держались, не поддаваясь отчаянию.

В 1944 г. объем валовой продукции промышленности впервые за годы войны перешагнул довоенный уровень, составив 104% по отношению к 1940 г., а производство военной продукции — 312%.{199} Усилиями военной экономики страны обеспечивалось развертывание наступления Красной Армии на заключительном этапе войны.

Вопрос «новопрочтенцам»: если страна представляла собой один гигантский концлагерь, пошел бы народ на такие жертвы и полное самоотречение?

У людей, отстоявших многочасовую смену у станка, вернувшихся с колхозного поля, фермы, отошедших после суточного дежурства от операционного стола, находились силы, чтобы еще хоть чем-то помочь фронту. Государство получило крупные денежные средства от населения в результате подписки на военные займы — более 100 млрд. руб. и распространения денежно-вещевых лотерей — около 13 млрд. руб. Были случаи сдачи сверхкрупных сумм. Так, в Бурятии колхозник колхоза имени В.И. Ленина Джидинского аймака Б. Дондуков выкупил облигации второго государственного военного займа на 227 тыс. руб. наличными.

Важнейшая патриотическая инициатива родилась на московском заводе «Красный пролетарий»: здесь рабочие начали движение за создание Фонда обороны, вскоре охватившее всю страну. Каждый вносил свой посильный вклад: перечислял заработок или трудодни, сдавал облигации государственных займов, жертвовал деньги или ценности. Люди делали также адресные пожертвования: на строительство танковых колонн, авиаэскадрилий, на помощь раненым и инвалидам войны. Всего, по неполным подсчетам, в Фонд обороны и на строительство боевой техники поступило около 24 млрд. рублей, на которые было построено свыше 2,5 тыс. боевых самолетов, несколько тысяч танков, 8 подводных лодок, 16 военных катеров и много другой техники{200}.

Организация сбора средств в Фонд обороны, в Фонд помощи раненым, в Фонд помощи детям и семьям бойцов Красной Армии стала одним из важнейших направлений деятельности Русской православной церкви. «Люди отдавали свои сбережения, свои ценности, предметы обихода, несли золотые броши, серьги, цепочки, часы, кольца, бриллианты, серебряные ризы с икон, украшения, наперсные и настольные кресты и цепи, был даже кусок платины весом 197,7 грамма», — вспоминал архиепископ Григорий (Чуков).

По подсчетам Московской патриархии, к лету 1945 г. было собрано около 300 млн. руб., не считая драгоценностей, вещей и продуктов. Реально общая сумма была больше, имея в виду несовершенство учета, а также то, что многие верующие под влиянием призывов иерархов церкви вносили деньги непосредственно в банки{201}.

Были просто уникальные случаи. Священник Федор Пузанов из села Бродовичи-Заполье на оккупированной Псковщине собрал среди верующих золота, серебра, церковной утвари и денег на общую сумму около 500 тыс. рублей, а затем через партизан передал их на Большую землю. Эти деньги и ценности пошли на строительство танковой колонны «Димитрий Донской». Подобную работу на оккупированной территории Белоруссии проводил священник Григорий Чаус, передав через партизан в Москву крупные суммы денег и ценности.

Трудящиеся города и деревни шефствовали над госпиталями. Более 5,5 млн. граждан регулярно сдавали свою кровь для раненых. Крестьянство бескорыстно поставляло воинам, находившимся на излечении, муку, мясо, яйца, сливочное масло, молоко, фрукты, овощи, ягоды, мед. И это, напомним, в условиях тяжелейшего продовольственного положения самой деревни, когда на счету крестьянина находилась буквально каждая горсть зерна и кружка молока. Но люди отдавали последнее, осознавая необходимость жертв и лишений во имя главного — победы над врагом.

Тщетными оказались попытки нацистов расколоть СССР по социальному, этническому, конфессиональному признакам. «Чувство семьи единой» в полной мере проявилось, когда в связи с отступлением Красной Армии и эвакуацией миллионы людей остались без крыши над головой. Власти центральных и восточных районов СССР при всем желании не могли обеспечить всех эвакуированных жильем и хотя бы сносными бытовыми условиями. Проблема решалась самим населением, приютившим у себя тех, кто прибыл из попавших под фашистскую оккупацию мест.

Особым вниманием и заботой окружали, естественно, детей, эвакуированных из фронтовых и прифронтовых районов. Только из Москвы и Ленинграда в восточные районы было вывезено 800 тыс. детей. Сотни тысяч детей прибыли в Среднюю Азию, Казахстан, Сибирь из Белоруссии, Прибалтики, с Украины, Северного Кавказа и других районов, подвергшихся оккупации.

Многие дети, оставшиеся сиротами, обретали новые семьи. Узбекский колхозник Шаахмет Шамахмудов усыновил 14 детей разных национальностей. Жительница Ставрополья А.А. Деревская приняла в свой дом 25 сирот, родители которых погибли в сражениях за Ленинград, Украину и Белоруссию. Всего за годы войны на воспитание в семьи было взято примерно 350 тыс. сирот.

Общие невзгоды и испытания сплотили советских людей. Война — самое разрушительное, жестокое и кровавое, что можно только придумать — высветила в большинстве наших соотечественников лучшие гуманистические качества — стойкость перед трудностями, милосердие, сострадание, бескорыстие.

Вопрос «новопрочтенцам»: можно ли побудить к проявлению таких чувств репрессиями и «промыванием мозгов» со стороны «ненавистной» народу власти?

ПОБЕДА НУЖДАЕТСЯ В ЗАЩИТЕ

Главной коллективной наградой была для всех советских людей Великая Победа. Но хотя более 60 лет отделяют нас от победного мая 1945 г., это далеко не перевернутая страница истории. Война «проросла» в нашу действительность: к счастью, живы ее непосредственные участники и современники, развиваются многие рожденные ею идеи и общественные настроения. Продолжается символизируемая Великой Отечественной борьба добра со злом, прогресса с реакцией, и Россия, восстанавливающая свое национальное сознание, вновь обретает роль системообразующего фактора международных отношений, становясь препятствием на пути очередного претендента на мировое господство.

Что проблематика минувшей войны до сих пор актуальна, лишний раз доказывают повторяющиеся с регулярной частотой попытки пересмотреть ее итоги, навязать обществу оценки, далекие от исторической правды. Тем не менее ни у кого из здравомыслящих и объективных людей не вызывает сомнений правильность вердикта международного Нюрнбергского трибунала, возложившего ответственность за развязывание войны на фашистскую Германию. Нападение на Советский Союз было одним из важнейших звеньев в стремлении гитлеровцев к мировому господству, к утверждению на территории целых континентов так называемого «нового порядка». По существу, в той войне решалось будущее мировой цивилизации, и на пути агрессоров встал, как опора для других антифашистских государств, именно Советский Союз.