Не говори мне о любви - Юлия Леонова

- Говорил я тебе, чтобы в отставку подал, - проворчал Елецкий-старший. - Теперь-то поздно отказываться, хотя честь весьма сомнительная. Не иначе, как врага ты себе в штабе нажил. С чего бы еще такое назначение?

- Да хотя бы с того, что это мой третий поход на Кавказ будет! - вспылил Николай. - Розену человек опытный нужен, а не мальчишка необстрелянный. Григорий Владимирович лично обо мне просил...

- Ну что же... Об одном прошу: на рожон не лезь, береги себя, - вздохнул Сергей Васильевич. - О жене не беспокойся. Надолго ли?

- Не знаю, - пожал плечом Ник. - Там видно будет. Отпишу из Тифлиса.

- Я вот тоже подумываю в отставку подать, - произнес вдруг Сергей Васильевич, - да не отпускает Государь.

Получив из Петербурга очередной приказ об активизации военных действий, командующий Кавказским корпусом барон Розен начал энергичное давление на непокорные горские общества.

С тяжелым сердцем ехал в этот раз Николай в Тифлис, хотя Розен встретил его приветливо и очень рад был его приезду.

Сначала Ник находился исключительно при штабе, пока Григорий Владимирович не попросил его сопровождать генерал-майора Фези в его рейдах по Чечне с тем, чтобы по возвращению Николай лично доложил ему, как обстоят дела. Не то, чтобы Розен не доверял Фези, который служил под его началом еще в литовском гарнизоне, но все же более полагался на здравый смысл и наблюдательность Елецкого. Ник не спешил увековечить свое имя ратными подвигами на поле брани, был осторожен, и Розен ценил его именно за умение своевременно раздобыть ценные сведения и способность анализировать и находить выход из, казалось бы, самой тупиковой ситуации.

Не по нутру было Николаю участие в карательных экспедициях. Не разделял он убеждений командования в такой тактике ведения военных действий, но приказы, как известно, не обсуждаются.

Солдат своих Петербург не жалел - солдат в России было много. Мало было денег. Кавказская война поглощала огромное количество финансовых ресурсов при общем тяжелейшем бюджетном дефиците.

Позже, вернувшись в Петербург, Николай не любил распространяться о трудностях этого похода.

Поход этот был зимою, по горам, где то снег по колено в горах, то дождь и слякоть в долинах, то двадцатиградусный мороз на высоте, то жар и духота в оврагах и ущельях сменяли друг друга. Обозов никаких не было: кое-что на вьюках, кое-что на себе -- вот и все. Не столько погибло народу от сабель и пуль вражеских, сколько от холода и других невзгод. Выбьется человек из сил в походе, за ним ухаживать и заботиться некому. Некоторые отстававшие отдыхали и опять успевали нагнать свой отряд на ночевках и дневках, но большинство или совсем пропадало, погибая холодною и голодною смертью, или доставалось в руки неприятелю. Вернувшись в Тифлис, Ник чувствовал, что устал. Устал так, что, казалось, не способен более предпринять еще хоть что-нибудь. Докладывая Розену об итогах, выразил свое мнение, что предпринятая экспедиция цели своей не достигла, но только озлобила горцев, и теперь стоит ждать ответных вылазок неприятеля.

Выслушав своего адъютанта, Григорий Владимирович сам лично составил донесение императору и отослал Елецкого из штаба с тем, что тот лично доставил послание в Петербург. В письме к Государю Розен осмелился просить за князя Елецкого, считая нужным найти ему должность при дворе, поскольку Николай Сергеевич за время службы на Кавказе зарекомендовал себя человеком храбрым и достойным такого назначения.

***

Катя, сидя на софе, которую по ее просьбе вынесли на открытую веранду, читала письмо от маменьки, которое доставили ей сегодня утром. Ей нравилось это место - и шелест прибоя, и крики чаек, и свежий морской ветерок, который ласково трепал белокурые пряди, выбившиеся из прически после быстрой скачки по мокрому песку по самой кромке воды. Катерина оторвалась от чтения, заслышав детский смех. Алешка, смеясь, бегал по песку перед домом, пытаясь поймать молодую серую чайку, которая, соблазнившись куском булки, что сорванец бросил во дворе, пыталась поближе подобраться к лакомству. Настена вышла из дома, прижимая к себе маленькую Злату.

- Капризничает, барыня, - пожаловалась она.

Отложив письмо, Катя улыбнулась и протянула руки.

- Дай ее мне. Ma bonne (моя хорошая), - склонившись к девочке, поглаживая пухлую щечку, прошептала она. - Чего же моя красавица желает?

- Возможно, по мне скучает? - услышала Катерина над ухом голос супруга.

Забрав дочь из рук жены, Станислав уложил девочку на сгиб локтя и заглянул в такие же голубые, как у ее матери, глаза. Сначала Злата, засунув в рот палец, рассматривала отца со всевозможным вниманием, потом вытащила палец, улыбнулась беззубым ртом и вцепилась крохотными пальчиками в распятье на тонкой золотой цепочке, что виднелось в распахнутом вороте рубашки.

- Такая кроха, а уж украшения подавай, - рассмеялся он.

- Ох, чует мое сердце, избалуете Вы ее, mon cher, - притворно нахмурилась Катя, которая и сама потакала каждому капризу их дочери.

Станислав вместе со Златой спустился с крыльца и остановился, наблюдая за игрой пасынка. Нравился ему этот мальчишка, и частенько жалел Войницкий, что не он его отец. Проведя год в Польше, Алеша уже довольно бегло говорил по-польски, частенько перемежая свою речь то русскими, то польскими словами, чем вызывал улыбку на лицах отчима и матери. Невольно Станислав нахмурился. Да, Катя не вспоминала вслух о Елецком ни разу с тех пор, как переехали они у тетушке Марысе, но эта безысходная тоска во взгляде, что появлялась всякий раз, стоило ей взглянуть на сына, была красноречивей всяких слов. Войницкий негромко окликнул Алексея и, передав задремавшую у него на руках Злату Настене, взял мальчика за руку и направился с ним к побережью. Катя, глядя им вслед, тихонько вздохнула. На мгновение прикрыв глаза, она представила, что это не Станислав, а Ник ведет сына за руку. Тряхнув головой, отгоняя эти мысли, она вернулась к чтению письма. Дочитав до конца, Катерина поднялась с софы и направилась вслед за своим супругом и сыном.

- Станислав! - окликнула она супруга, когда увидела их на берегу.

Войницкий обернулся на ее голос и остановился. Дождавшись, когда Катя подойдет, Станислав предложил ей руку, и они неспешным шагом пошли вдоль кромки воды. Алеша босиком бежал по воде, поднимая тучи брызг.

- Я Вас слушаю, mon coeur, (сердце мое), - обратился он к жене.

- Маменька пишет, что в июле Танину свадьбу собираются играть.

- Долго же Волошин тянул, с помолвки, почитай, уж год прошел, - заметил Станислав.

- Это Танино условие было, - тихо вздохнула Катя, прекрасно понимая, сестру. - Танюша хотела быть уверенной в его чувствах. Знать, что она не замена, а та самая, единственная.